Итак, мы достигли, наконец, нашей цели, хотя и ценою страшных страданий. Но - увы! - мы слишком поспешили радоваться: нам предстояло пройти еще миль двенадцать по ледникам, прокладывая через них дорогу топорами. Оставаться здесь на зимовку было нельзя: мы прозимовали уже две зимы и на третью зимовку у нас не хватило бы провизии. Я стал советовать вернуться назад, но Магнус рассердился. Возвращаться назад накануне успеха
- нет, ни за что! Он соглашался лучше погибнуть.
Старик помолчал и вздохнул, потом продолжал ослабевшим голосом:
- Что мне сказать еще?.. Он решился продолжать путь во что бы то ни стало, решился провести третью зиму на крайнем севере. Наши эскимосы вырыли пещеры в ледниках, и мы остались. Что дальше было - совершенно не помню. Какими судьбами вернулся я домой - не знаю. Должно быть, эскимосы привезли меня совершенно обеспамятевшего. Благодаря заботливому уходу Грундвига, я пришел в себя, хотя крайне ослаб здоровьем. Гаральд узнал всю историю от моих проводников. Он стал бояться, как бы Олаф и Эдмунд не вздумали отправиться за дядей… Они оба ведь такие благородные, великодушные юноши!.. Никто не знал, что я вернулся в замок, так как меня никто не узнал: я постарел на несколько десятков лет. Распустили слух, что я был осужден на вечное безвыходное пребывание в этой башне. Вот уже три года я не вижу здесь никого, кроме Грундвига, и жду не дождусь смерти, которая соединит меня с моим господином. Об этой части замка, где мы с тобой в настоящую минуту находимся, нарочно распустили страшную легенду, так что сюда здешние люди подойти близко боятся… Таким образом Магнус Биорн, если он жив, не может ждать помощи ниоткуда.
- Как знать! - возразил на это капитан.
- Что ты говоришь? - переспросил старик, думая, не ослышался ли он.
- Я говорю, что Фредерик Биорн, желая загладить проступки пирата Ингольфа, снарядит экспедицию для поисков своего дяди Магнуса Биорна, как только расправится с злодеем Надодом.
- Ты! - вскричал старик. - Ты это хочешь сделать!
- Клянусь сделать это! Этим я искуплю свои грехи и заблуждения. Надеюсь, что Бог пошлет мне успех!
- Да благословит тебя Бог! Ты настоящий Биорн!
- Если мне не удастся найти его живым, по крайней мере я отыщу его останки, чтобы они нашли себе успокоение среди родных.
Беседа эта продолжалась несколько часов, и солнце уже стояло высоко на небе, когда она кончилась. Розевель удивлялся, что не приходит Грундвиг.
- Должно быть, его задержали какие-нибудь экстренные дела, - говорил старик, - иначе он поспешил бы разъяснить недоразумение и не дал бы мне радостного случая тебя спасти. Едва он тебя увидал, как уже прибежал мне сказать о том, что его в тебе поразило. Будем ждать. Без него выходить отсюда опасно.
XXVI
Что происходило в замке. - Появление Иоиля. - Иоиль исполняет поручение. - Он вовремя умолкает. - Клятва мести. - Фредерик Биорн.
Теперь посмотрим, что делалось в замке, покуда в потайных комнатах происходила трогательная сцена, оказавшая такое решительное влияние на всю дальнейшую судьбу пирата Ингольфа.
Когда английский офицер сконфуженно вошел и доложил адмиралу Коллингвуду об исчезновении узника, все, кто тут был, единогласно решили, что побег совершился не без помощи призрака, посещающего башню. Адмирал оказался больше других скептиком и предложил произвести в замке строгий осмотр, но его предложение было единогласно отвергнуто. Даже герцог Гаральд
- и тот, к удивлению, решительно восстал против обыска.
Олаф и Эдмунд не могли отрешиться от сочувствия к человеку, которого они спасли от гибели в Мальстреме, и потому чрезвычайно обрадовались решению, принятому их отцом.
- Как вам угодно, любезный герцог, - сказал Коллингвуд, несколько раздосадованный отказом. - В сущности, дело касается главным образом вашей безопасности, поэтому вы вольны как угодно распорядиться с этим негодяем, едва не ограбившим ваш замок и замышлявшим предать вас в руки ваших заклятых врагов.
- Нужно быть все-таки справедливым, - отвечал Черный герцог, задетый словами адмирала. - Ингольф для нас теперь уже не корсар, а офицер регулярного флота, исполнявший приказ своего начальника и, следовательно, не ответственный за свои действия. Обедая за моим столом, он не знал, что данный ему приказ имеет отношение именно ко мне: он дал в этом честное слово. Вследствие этого я все равно не допустил бы, чтоб его повесили. Биорны сражаются с врагами лицом к лицу, они честные воины, а не поставщики сырого материала для виселицы.
- Очень хорошо, герцог. Я вижу теперь, что мне здесь больше делать нечего…
Он не договорил, потому что в это время вдруг с шумом прибежала толпа английских матросов, тащивших какого-то человека со связанными руками.
- Оставьте же меня, скоты этакие! Пустите, вам говорят! - кричал связанный, отбиваясь от матросов.
- Ну, чего вы меня тащите? Я и сам хочу видеть вашего адмирала, мне только этого и нужно!
- Господин адмирал, - сказал один из матросов, - это один из пиратов с "Ральфа", нам удалось его изловить.
- Сам ты пират, дуролом эдакий! - огрызнулся Иоиль. - Чем хвалишься: поймали!.. Мудрено ли было меня поймать, когда я сам шел сюда к адмиралу?.. Победители тоже! Двадцать на одного…
- Ну, уж вот этого-то я непременно велю повесить, - сказал Коллингвуд.
- Этот уже не уйдет.
- Во-первых, вы забываете, что здесь вы не на английской земле, - возразил Иоиль, и смелость этого ответа очень понравилась всем норрландцам.
- А во-вторых, через пять минут вы сами будете меня горячо защищать, господин адмирал… Прежде всего - извольте приказать, чтобы мне развязали руки.
- Какая наглость! - сказал адмирал.
- Берегитесь, адмирал Коллингвуд! - возразил Иоиль. - Смотрите, как бы вам не пришлось раскаиваться в вашей резкости.
- Негодяй! Ты забываешься…
- Я явился к вам от вашего лучшего друга, мистера Пеггама, - торопливо перебил его Иоиль.
- От Пеггама! - вскричал, бледнея адмирал.
- Пеггам? Что такое Пеггам? - спросил Олаф, не в силах будучи скрыть своего изумления.
Эдмунд успел заметить смущение Коллингвуда и остановил брата.
- Молчи, - сказал он ему тихо, - давай лучше слушать.
- Да, от вашего друга Пеггама, - повторил с откровенной дерзостью Иоиль.
- Развязать его! - неожиданно приказал Коллингвуд и прибавил с насильственной улыбкой. - Я не могу ни в чем отказать посланцу моего приятеля Пеггама.
- Я так и знал! - воскликнул Иоиль и обвел всех присутствующих торжествующим взглядом.
- Пеггам ваш друг? - спросил Эдмунд, с холодной пытливостью глядя Коллингвуду прямо в лицо.
- Что же тут особенного? - отвечал адмирал. - Пеггам мой нотариус и поверенный.
Разумеется, ничего не могло быть проще, а между тем в воздухе что-то такое носилось. Но что именно? Этого никто не знал, кроме Иоиля и Коллингвуда…
Однако, все чувствовали, что горючего материала накопилось много и что стоит только поднести к нему одну маленькую искорку, чтоб он вспыхнул.
- Полагаю, - продолжал адмирал, обращаясь к Иоилю, - что поручение, данное тебе Пеггамом, не касается этих господ, поэтому пойдем лучше ко мне на корабль, ты там и скажешь, в чем оно заключается. Изволь приказать, чтобы мне развязали руки…
- Не стоит для этого ходить так далеко, - отвечал дерзкий посланец. - Поручение незамысловатое. Я требую именем Пеггама, чтобы вы отпустили капитана Ингольфа, - только и всего.
- Это уже не в моей власти: пленник убежал час назад.
- Вы лжете! - вскричал Иоиль, весь красный от гнева.
- Спроси вот у них! - возразил Коллингвуд, оставаясь нечувствительным к полученному оскорблению.
- Это правда, - подтвердил один из присутствующих, - его не нашли в тюрьме, хотя за десять минут перед тем его видели там.
- Ну, стало быть, этот человек, - сказал Иоиль, указывая на адмирала,
- стало быть, этот человек убил его, как убил раньше…
- Замолчи, негодяй! - вскричал, задыхаясь, Коллингвуд.
- Говори! - повелительным тоном произнес Эдмунд.
Иоиль молчал, не зная, что ему делать.
Он знал, что скажи он слово - и потоками потечет кровь. Его пугали последствия. Поблизости находилось пятьсот англичан, готовых ринуться на защиту своего вождя, а в замке было в ту минуту слишком мало народа для борьбы с ними. Не желая брать на свою голову такой ужасной ответственности, он решил выиграть время.
- Мне нечего больше говорить! - громко ответил он Эдмунду на его требование и потом прибавил тихонько: - Ради Бога, ваша светлость, не спрашивайте меня теперь… Скоро вы узнаете все.
Коллингвуд желал одного: как можно скорее убраться. Он чувствовал, что у него под ногами горит земля.
- По-видимому, мы имеем дело с каким-то нелепым шутом, - сказал он, принужденно улыбаясь. - Засим, герцог, позвольте с вами проститься, причем я не могу не отметить того факта, что вчера мое вмешательство признавалось полезным, а сегодня оно уже перестало нравиться.
Гаральд в ответ только поклонился и ничего не сказал. Коллингвуд со всеми офицерами удалился из замка, будучи убежден, что Иоилю ничего не известно о страшном преступлении. Равным образом адмирал не знал, что этот человек, до глубины души возмутившись виденной им ужасной сценой, дал себе клятву сообщить розольфцам тайну, касающуюся смерти герцогини и ее семейства.
- Ну, - сказал Эдмунд, как только адмирал вышел за ворота замка, - объясни же нам, что означают твои слова: "Скоро вы узнаете все".
- Я согласен говорить только при самом герцоге и его сыновьях, - отвечал Иоиль, - а больше ни при ком.
Все лишние удалились.
- Мы слушаем, - сказали оба брата.