- Клянусь честью, сэр Джон, я сожалею, что он не слышит, как восторгается им англичанин.
- О! Будь он здесь, я бы этого не сказал.
- Почему же?
- Чтобы он не подумал, что я говорю это, желая ему угодить. Я это говорю, потому что таково мое убеждение.
- Я в этом не сомневаюсь, милорд, - согласился Ролан, не зная, к чему клонит англичанин; вычитав из паспорта все, что ему было нужно, он решил проявлять сдержанность.
- И когда я увидел, - продолжал англичанин все так же флегматично, - когда я увидел, что вы приняли сторону генерала Бонапарта, это меня порадовало.
- В самом деле?
- Весьма порадовало, - и англичанин утвердительно покачал головой.
- Тем лучше.
- Но когда я увидел, что вы бросили тарелку в лицо господину Альфреду де Баржолю, это меня огорчило.
- Это вас огорчило, милорд? Но почему?
- Потому что у нас в Англии джентльмен никогда не бросит тарелку в лицо другому джентльмену.
- Ах, милорд, - сказал Ролан, вставая и хмуря брови, - уж не для того ли вы пришли, чтобы читать мне мораль?
- О нет, я пришел, чтобы спросить вас: может быть, вам трудно найти секунданта?
- Честное слово, сэр Джон, так оно и есть, и как раз в момент, когда вы ко мне постучались, я ломал голову, раздумывая, кого бы мне попросить о такой услуге.
- Если вам угодно, - предложил англичанин, - я буду вашим секундантом.
- Бог ты мой! - воскликнул Ролан. - От всей души принимаю ваше предложение!
- Это и есть та услуга, которую я хотел вам оказать.
Ролан протянул ему руку.
- Благодарю, - произнес он. Англичанин поклонился.
- Вы поступили правильно, милорд, - продолжал Ролан, - сообщив мне, кто вы такой, прежде чем предложить свои услуги, и теперь, когда я их принял, мне надлежит в свою очередь сказать вам, кто я.
- О! Как вам будет угодно.
- Мое имя Луи де Монтревель, я адъютант генерала Бонапарта.
- Адъютант генерала Бонапарта? Я очень этому рад!
- Теперь вы понимаете, почему я слишком горячо, быть может, встал на защиту моего генерала.
- Нет, не слишком горячо; но тарелка…
- Да, я знаю, можно было бросить ему вызов, не прибегая к тарелке; но как тут быть? Я держал ее в руке, не зная, что с ней делать, и швырнул ее в лицо господину де Баржолю; она вырвалась у меня из рук против моей воли.
- Вы ему об этом не скажете?
- О, будьте спокойны, это я говорю вам, именно вам, имея в виду вашу щепетильность.
- Очень хорошо. Так вы будете драться на дуэли?
- Во всяком случае, для этого я и остался.
- А каким оружием?
- Это вас не касается, милорд.
- То есть как это меня не касается?
- Нет. Господин де Баржоль подвергся оскорблению, ему и выбирать род оружия.
- Так, значит, вы примете любое оружие, какое он предложит?
- Не я, сэр Джон, а вы от моего лица, поскольку вы оказываете мне честь быть моим секундантом.
- А если он изберет пистолеты, то на каком расстоянии и как именно желаете вы стреляться?
- Это уж ваше дело, милорд. Не знаю, как у вас в Англии, но у нас во Франции дуэлянты ни во что не вмешиваются: секундантам предоставляется все устраивать; как бы они ни договорились, все будет принято.
- Значит, вы примете все условия, какие я вам предложу?
- Безоговорочно, милорд.
Англичанин поклонился.
- День и час дуэли?
- О, как можно скорее! Уже два года, как я не видел своих родных, и, признаюсь, мне не терпится их обнять.
Англичанин с удивлением посмотрел на Ролана: тот говорил таким уверенным тоном, точно не сомневался, что он останется в живых.
В эту минуту в дверь постучались и послышался голос хозяина гостиницы:
- Можно войти?
После ответа Ролана дверь распахнулась и вошел хозяин, держа в руке карточку, которую он протянул своему постояльцу. Молодой человек взял карточку и прочел вслух:
- "Шарль де Валансоль".
- По поручению господина Альфреда де Баржоля, - доложил хозяин.
- Прекрасно! - бросил Ролан и добавил, передавая карточку англичанину: - Возьмите, это касается именно вас, мне незачем видеться с этим господином - в этом краю не существует граждан!.. Господин де Валансоль - секундант господина де Баржоля, а вы - мой; так улаживайте вдвоем это дело. Но главное, - продолжал он, сжимая руку англичанина и пристально глядя на него, - чтобы это было всерьез! Я отвергну ваши условия лишь в том случае, если не будет смертельной опасности для нас обоих.
- Будьте спокойны, - ответил англичанин, - я устрою все так, как если бы делал для самого себя.
- В добрый час! Ступайте и, когда все будет улажено, возвращайтесь ко мне; я никуда не отлучусь.
Сэр Джон последовал за хозяином гостиницы; Ролан снова сел за стол, повернув кресло в обратную сторону.
Он взял перо и принялся писать.
Когда сэр Джон возвратился, Ролан уже успел написать и запечатать два письма и надписывал адрес на третьем.
Движением руки он попросил англичанина подождать, пока он не покончит с письмами, чтобы всецело уделить ему внимание.
Надписав конверт, он запечатал письмо и повернулся к сэру Джону.
- Ну что, - спросил он, - все улажено?
- Да, - отвечал англичанин, - и это не стоило мне труда, ведь вы имеете дело с настоящим джентльменом.
- Тем лучше, - заметил Ролан.
И он приготовился слушать дальше.
- Вы будете драться через два часа у Воклюзского источника… очень живописное место… на пистолетах… Вы пойдете навстречу друг другу, каждый будет стрелять, когда ему вздумается, и может идти вперед после выстрела противника.
- Клянусь честью, сэр Джон, условия мне очень нравятся. Это вы их выработали?
- Вместе с секундантом господина де Баржоля, ведь ваш противник отказался от всех преимуществ, какие предоставляются лицу, подвергшемуся оскорблению.
- Вы позаботились об оружии?
- Я предложил свои пистолеты; они были приняты, поскольку я дал честное слово, что ни вы, ни господин де Баржоль с ними не знакомы. Это великолепные пистолеты, стреляя из них и целясь в лезвие ножа, я на расстоянии двадцати шагов разрезаю пулю пополам.
- Черт возьми, вы, я вижу, отменный стрелок, милорд!
- Да, говорят, я лучший стрелок в Англии.
- Рад это слышать. Когда мне захочется быть убитым, сэр Джон, я постараюсь с вами поссориться.
- О! Никогда не ссорьтесь со мной, - сказал англичанин, - мне было бы очень тяжело, если бы пришлось драться с вами!
- Постараюсь, милорд, вас не огорчать. Итак, через два часа.
- Да, ведь вы сказали, что торопитесь.
- Превосходно. Сколько льё отсюда до этого живописного места?
- Отсюда до Воклюза?
- Да.
- Четыре льё.
- Дорога займет полтора часа. Не будем терять времени. Покончим поскорей со скучными делами, чтобы заняться приятными.
Англичанин снова с удивлением посмотрел на Ролана.
Тот сделал вид, что не замечает этого взгляда.
- Вот три письма, - сказал он, - одно адресовано моей матери, госпоже де Монтревель, другое моей сестре, мадемуазель де Монтревель, а третье гражданину Бонапарту, моему генералу. Если я буду убит, вы отправите их почтой. Надеюсь, это вас не затруднит?
- Если случится такое несчастье, - проговорил англичанин, - я сам отвезу эти письма. Где живет ваша матушка и ваша сестра?
- В Бурке, главном городе департамента Эн.
- Это совсем близко, - отвечал сэр Джон. - Что до генерала Бонапарта, то, если понадобится, я отправлюсь к нему в Египет; я буду чрезвычайно рад видеть генерала Бонапарта.
- Если вы и впрямь готовы сами отвезти ему письмо, милорд, то вам не придется предпринимать столь длительное путешествие. Через три дня генерал Бонапарт будет в Париже.
- Вы так думаете? - спросил англичанин, не обнаруживая ни малейшего удивления.
- Я в этом уверен, - ответил Ролан.
- В самом деле, генерал Бонапарт - необыкновенный человек! Теперь скажите, нет ли у вас еще какого-нибудь поручения, господин де Монтревель?
- Только одно, милорд.
- О! Хотя бы и несколько.
- Нет, благодарю вас, одно, но чрезвычайно важное.
- Говорите.
- Если я буду убит… впрочем, я сомневаюсь, что мне выпадет такая удача…
Сэр Джон посмотрел на молодого человека с изумлением.
- Если я буду убит, - продолжал Ролан, - в конце концов, все надо предвидеть…
- Да, я слушаю вас; если вы будете убиты…
- Слушайте внимательно, милорд, - в данном случае для меня чрезвычайно важно, чтобы все было сделано именно так, как я вас попрошу…
- Все будет исполнено так, как вы скажете, - ответил сэр Джон, - я человек весьма пунктуальный.
- Так вот, если я буду убит, - настойчиво повторил Ролан; он положил руку на плечо своему секунданту, словно желая покрепче запечатлеть в его памяти свои слова, - вы никому не позволите прикасаться к моему телу, положите его в том виде, в каком оно будет, и в той же одежде в свинцовый гроб и велите у вас на глазах запаять крышку. Затем вы поставите свинцовый гроб в другой, дубовый и прикажете при вас забить его гвоздями. И наконец, вы пошлете все это моей матери, если только не предпочтете бросить в Рону. Это уж как вам будет угодно.
- Если я повезу письмо, то мне ничего не будет стоить захватить с собой и гроб.
- Честное слово, милорд, - сказал Ролан, заливаясь своим странным смехом, - вы чудесный человек и, несомненно, посланы мне самим Провидением. Едемте, сэр Джон, едемте, едемте!