Графиня поспешно встала и наклонилась к окну.
Симон Васконселлос медленными шагами и опустив голову шел по двору отеля. Мрачное отчаяние видно было во всей его фигуре. Дамы молча глядели друг на друга; графиня нахмурила брови. Инесса сложила руки и подняла глаза к небу. После минутного ожидания дверь залы отворилась, и Симон вошел.
- Почему ты так скоро вернулся? - спросила графиня.
- Матушка, - отвечал он глухим голосом, - у вас остается только один сын, способный поддержать честь дома Сузы; я заслужил немилость короля.
Химена приняла суровый вид.
- Действительно, - сказала она, - моим сыном будет только тот, который сохранит любовь и уважение к своему повелителю.
"Разве вы не видите, как он страдает?" - хотела было сказать Инесса.
Но графиня жестом призвала ее к молчанию, а сама продолжила торжественным голосом:
- В отсутствие старшего Сузы я имею право спрашивать и судить вас. Что вы сделали, Симон Васконселлос?
Молодой человек помолчал с минуту, собираясь с мыслями, потом рассказал о приключении в Алькантаре, умаляя, насколько возможно, вину короля. Дамы несколько раз прерывали его восклицаниями удивления и огорчения. Когда он кончил, Инесса взяла руку донны Химены.
- Я знала, что он не виновен! - сказала она.
Симон с нежностью и благодарностью взглянул на девушку. Графиня молчала.
- А Кастельмелор, - спросила она наконец, - что он сказал?
- Мой брат последовал во дворец за королем.
- Может быть, он хорошо сделал, - подумала вслух графиня, - но в то же время, в его лета поцеловать руку человека, только что оскорбившего его брата!..
- Этот человек король, графиня! - перебил Васконселлос.
- Ты прав; я неправа… Но вы сами, дон Симон, можете ли вы простить его величество?
- Простить короля! - вскричал Васконселлос с удивлением, которое лучше всяких слов доказывало его наивное и безграничное благородство. - Простить короля, говорите вы? Но я принадлежу ему душой и телом!
Инесса с восхищением поглядела на своего жениха, энтузиазм выразился на лице графини.
- О! Ты достойный сын своего отца! - сказала она, раскрывая свои объятия. - Как гордился бы он, услышав тебя!
Симон упал на грудь своей матери. Воспоминание о покойном отце, в соединении с недавним горем, вызвало слезы на глазах Симона.
- Сеньора, - сказал он, обращаясь к Инессе, - сегодня утром передо мною была блестящая будущность, жизнь сулила мне счастье и славу; я, может быть, был достоин счастья желать вашей руки! Теперь же я не более, чем ничтожный дворянин, осужденный влачить вдали от двора темное и бесполезное существование, кроме того я дал клятву и для меня наступает минута опасности. Вы обещали быть женой блестящего вельможи, и ничтожный дворянин не настолько подл, чтобы воспользоваться этим обещанием, и возвращает вам его.
Васконселлос замолчал; он чувствовал, что силы оставляют его и вынужден был опереться на спинку кресла в ожидании ответа Инессы.
- Графиня!.. Матушка! - вскричала молодая девушка задыхающимся от рыданий голосом. - Вы слышали, что он говорил! Неужели я так низко упала в ваших глазах, Васконселлос? Что я вам сделала, что вы так оскорбляете меня! О! Разве я думала о блестящей будущности, или, если и думала, то только для вас… Да поговорите же с ним, матушка! Скажите ему, что он не справедлив и жесток. Скажите ему, что если он хотел отказаться от моей руки, то надо было сделать это вчера, а что сегодня, видя как он страдает, я имею право…
Дальше она уже не могла произнести ни слова.
- Вы созданы друг для друга, - сказала графиня. - Благодарю тебя, Инесса; давно уже я не знала такого счастья, а ты, сын мой, благодари небо, что оно послало тебе такое утешение.
Симон подошел к Инессе и поднес ее руку к губам. Молодая девушка сначала хотела принять сердитый вид, но улыбка мелькнула у нее сквозь слезы, и она спрятала свое раскрасневшееся лицо на груди донны Химены.
- Надо спешить, дети мои, - сказала та, - для нас наступают дурные времена. Кто знает, какие препятствия могут позднее представиться вашему союзу. Завтра вы будете обвенчаны.
- Завтра! - с испугом повторила Инесса.
- Завтра! - с восторгом воскликнул Васконселлос.
- Завтра будет слишком поздно! - раздался от двери грубый голос.
Обе дамы испуганно вскрикнули, а Васконселлос поспешно обернулся, положив руку на эфес шпаги. На пороге стоял Балтазар.
- Ты здесь! - вскричал Симон, сейчас же узнавший его. - Что случилось?
- Случилось то, - печально отвечал Балтазар, - что я изменил вам и хочу постараться спасти вас. Потом вы можете убить меня, если захотите.
- Кто этот человек и что он хочет сказать? - спросила графиня.
- Матушка, - сказал Васконселлос, - я говорил вам, что дал клятву у постели умирающего отца. Что это за клятва вы не можете знать. Этот человек еще вчера был мне совершенно не знаком, но в ответ на одну пустую услугу он уже спас мне жизнь. То, что он хочет мне сказать, должно остаться тайной между нами.
Графиня взяла за руку Инессу и повела из комнаты, на пороге она обернулась.
- Я молю Бога, чтобы он помог исполнению ваших планов, Васконселлос, потому что они могут быть только планами верноподданного.
- Что такое случилось? - вскричал Симон, как только остался вдвоем с Балтазаром.
- Я уже сказал вам, - отвечал последний. - Конти все знает и по моей вине! Он знает, что вы наш начальник, он знает, что это вы оскорбили его вчера. Если бы я знал еще что-нибудь, то Конти узнал бы и это…
- Что же могло заставить тебя изменить мне?
- Случай и мое желание служить вам, я принял за вас графа Кастельмелора, вашего брата, я говорил с ним, как говорил бы с вами. Граф хитрее меня, он дал мне говорить, так что я сказал все…
- Это очень жаль; но от Кастельмелора до Конти очень далеко, - сказал доверчиво Симон.
- Не дальше как в настоящую минуту от моего рта до ваших ушей.
- Смеешь ли ты утверждать!..
- О! Ваш брат позаботился о вас… Вы не будете убиты, дон Симон. Ваш брат условился, чтобы удовольствовались вашим изгнанием.
- Ты лжешь или ошибаешься, Балтазар! Я с ума сошел, что слушаю тебя.
- Тем не менее вы меня выслушаете! - воскликнул Балтазар, становясь между дверью и младшим Сузой. - Вы меня выслушаете, хотя бы для этого мне пришлось употребить силу! И я исправлю сделанное мной зло.
Симон покорился и сел. Балтазар встал перед ним.
- Вы очень любите, не так ли, красавицу, которая сейчас здесь была? - спросил он тихим и почти кротким голосом. - О! Это действительно такая женщина, которая должна любить такого человека, как вы. Ее наружность отражает как в зеркале все достоинства ее души. Я обожаю ее, дон Симон, потому что вы ее любите, и отдал бы жизнь за одну слезу этих черных глаз, которые минуту тому назад глядели на вас с такой нежностью.
- О, да это почти что молитва, - сказал, улыбаясь, Васконселлос.
- Это скорее безумие, я не раз со вчерашнего дня говорил себе это, но что вы хотите? Я вас люблю, как будто вы мой сын и в то же время повелитель. Ваш брат тоже улыбался, когда я говорил ему о моей привязанности… Не улыбайтесь больше, дон Симон, вы не должны походить на этого человека!
- Действительно, поговорим серьезно, - сказал молодой человек, - и помни, что ты должен сохранять уважение к моему брату.
- Мы сейчас возвратимся к вашему брату; теперь же дело идет о донне Инессе Кадаваль, которую, может быть, через несколько часов у вас отнимут.
- Инесса! - вскричал, побледнев, Васконселлос. - Ты сведешь меня с ума… Ради Бога, Балтазар, объяснись!
- Разве вы не догадываетесь, в чем дело? Ваш брат также любит ее, или, лучше сказать, жаждет ее громадного состояния.
- Мой брат, Суза!.. Это невозможно!
- В вознаграждение за его измену, - медленно продолжал Балтазар, - Конти обещал королевский приказ, которым отдает вашему брату донну Инессу: я сам присутствовал при этом торге.
- Ты… Ты видел, ты слышал это!
- Я видел и слышал это!
Васконселлос был уничтожен. Он хотел верить в невиновность брата, но уверенность Балтазара сбивала его с толку.
- А теперь, сеньор, - продолжал Балтазар, - не надо терять времени; когда придут за донной Инессой Кадаваль, надо чтобы такой здесь не было, а была только донна Инесса Васконселлос-Кадаваль, ваша жена.
- Я тебе верю, я вынужден тебе верить, - сказал Симон, опуская голову, - потому что это совет друга… О! Кастельмелор, Кастельмелор!
- Теперь не время жаловаться, сеньор, у вас, слава Богу, и без того много дел. Сейчас же после совершения обряда вам надо будет бежать.
- К чему?
- Разве я вам не говорил, что ваш брат, в своем милосердии, получил для вас приказ об изгнании? А вы знаете, как исполняют агенты Конти такого рода приказ: вы будете схвачены и, как преступник, отправлены к месту назначения.
- А между тем мне надо остаться в Лиссабоне, потому что я должен исполнить здесь одну обязанность! Ты опять прав, Балтазар. Благодарю тебя… Пусть Бог простит моего брата.
Час спустя после этого свидания, все пришло в большое волнение в отеле Суза. Симон, не открывая матери постыдного поведения Кастельмелора, объяснил ей, что ему угрожает близкая опасность и что свадьба должна состояться немедленно. Впрочем, его несчастное приключение у ворот Алькантары и безумный гнев короля достаточно мотивировали это поспешное желание. Инесса согласилась, и ее прислужницы, удивленные таким неожиданным решением, занялись ее одеванием.
Графиня, Балтазар, Васконселлос и священник, приглашенный из собора Богоматери ожидали молодую девушку.