Аркадий Крупняков - Москва матушка стр 35.

- Повесили его.

- А ты?

- Я пошла вот...

- Да ведь поймают, убьют, как беглянку.

- Все одно конец,- девушка сказала это равнодушно.

- Эх, что же нам делать с тобой, Полиха, девка беглая? - со вздохом сказал Козонок.

- Оставьте здесь. Умру я.

- Негоже оставить-то. Да и взять некуда. Эти Гуаски - хо­зяева твои - прямо звери. Узнают про тебя, живьем проглотят.

Один из слуг подошел к Ольге, шепнул ей что-то.

- А ведь верно!-оживилась Ольга. - Про ватагу мы забы­ли. Кашу варить умеешь?

- Дома варила.

- Ну и добро. Мы пока отдохнем, а тебя слуга проводит в лес к хорошим людям. Скажи, Ольга послала. Будешь им кашу варить, порты мыть и чинить, за табором следить. Иди, иди - там воля!

СВАТОВСТВО ТЕОДОРО ДИ ГУАСКО

На другой день после суда к Никите пожаловал нежданный гость-Теодоро ди Гуаско. Никита велел провести гостя в горни­цу, в ожидании его сел на лавку в переднем углу.

- Хозяину дома слава! - проговорил, входя, Теодоро. - Синьору Никите я принес свое сердце.

- Рад гостю,- ответил Никита и указал Теодоро на плетен­ный стул, что стоял около стола.

- Синьор Никита, вероятно, меня не знает. Я - Теодоро ди Гуаско.

- Слыхать слышал, а вижу в первый раз. Я рад твоему при­ходу, благородный ди Гуаско.

- Дело, которое привело меня в ваш дом, очень деликатного свойства, и я не знаю, с чего начинать.

- Начинай с дела,- посоветовал купец. - Я пойму.

- У вас есть прекрасная дочь, синьорина Ольга.

- С ней что-нибудь случилось? - тревожно спросил Никита.

- Я, право, не знаю. А разве она еще не приехала?

- Откуда ты знаешь, что она в отъезде?

- Я видел ее в Карасубазаре. Мало того - мы туда ехали вместе.

- Ну и что она?

- По-моему, она там купила какого-то особенного невольни­ка, потом хотела купить еще одного. Но это… это ей, кажется, не удалось... Теперь о деле,- Теодоро замялся, потом решительно проговорил: - Я люблю вашу дочь, синьор Никита. Очень люблю. Хочу ее взять в жены. Вот и все мое дело.

- Без венца?

- Зачем же? Мы обвенчаемся.

- Где?

- В православной церкви.

- Но ты, я знаю, католик.

- Да, но я приму вашу веру. Я уже договорился с православ­ной церковью.

- А твой отец, братья, ваша церковь? Как они посмотрят на

это?

- Сначала, синьор Никита, я хотел бы иметь ваше согласие и согласие синьорины Ольги. Что толку от того, что я заручусь сог­ласием своей семьи, если вы будете против.

- Сие верно,- сказал Никита и долго молчал, обдумывая не­ожиданное предложение. Отдать Ольгу в семью с чужой, ненавист­ной верой было немыслимо. Нет слов - дом ди Гуаскс богат и знатен, но разве обретет его дочь счастье среди людей бесчестных, злобных и коварных. Но отказать - значит обидеть, озлобить са­молюбивых генуэзцев. Тут надо ответить подумавши.

- А она тебя любит?

- Я не говорил с ней... Но вы старый человек и знаете, что сердце девичье - воск. Стерпится - слюбится.

- Нет, Теодоро. Неволить дочь я не буду. Если она пожелает быть твоей женой - я не откажу. А если нет - извини. Все зави­сит от ее воли.

... Вечером того же дня вернулась домой Ольга. Отец и мать вышли на крыльцо встретить ее.

- Уж и не чаяла тебя живую видеть, кровинушка моя. Поди, намаялась, желанная, истомилась вся. А страху и горя натерпе­лась и подавно,- причитала Кирилловна, обнимая Ольгу.

- С благополучным возвращением, доченька, рад видеть тебя живой и невредимой. А мы со старухой искручинились вовсе -" задержалась ты, да и, вижу, напрасно. Одна ведь приехала. Не нашли, поди, Ивашку-го?

- Ой, нашли, тятенька,- сказала Ольга. - Нашли и выку­пили.

- А где же он?

- Среди добрых людей. Я потом все-все тебе расскажу.

і 1 Арк. Крупняков

Глава двенадцатая

КРЕПОСТЬ СВЯТОГО КРЕСТА

Здесь генуэзец крепость эту На страх врагам своим воздвиг. Он был на страже каждый миг С рукой, протянутой к стилету.

В. Шуф, "Баклан".

№

й§?

::ор:;:;о идет в санта-кристо

репость Санта-Кристо! Она царствует над Сурожем, над морем. Расположенная на горе, она далеко видна как с моря, так и с суши.

'

Тяжело припадая на клюку, Норихо остано­вился на опушке леса и взглянул вдаль. Город еще не был виден, но над холмами на фоне ясного безоблачного неба вырисовывались кон­туры Девичьей башни. Иорихо перекрестился и, с опаской глядя на дорогу, которая вилась вни­зу между холмов, двинулся в сторону кре­пости.

Что привело в город наказанного слугу в это весеннее утро? Страх. Отлежавшись на площади в Скути после ста ударов, полученных по при­говору суда, Иорихо приплелся в Тасили и лег под широким навесом летнего двора. Мучитель­но ныло тело, было трудно дышать, болела из­битая спина. Под утро ему стало легче, и он уснул. Разбудили Иорихо ударом ноги в бок. Застонав от нестерпимой боли, он открыл глаза и увидел над собой лицо Теодоро. Глаза его глядели недобро, жестко.

- Не умеешь держать язык за зубами, скотина,- процедил сквозь зубы Теодоро.- От меня все равно не уйдешь.

И тогда Дорихо понял: за то, что он рассказал на суде, госпо­дин непременно убьет его. Сила, власть -все на стороне господи­на. Надо пойти к консулу! Только он может защитить его. Как уто­пающий хватается за соломинку, так и Иорихо уцепился за эту мысль.

Весь день он обдумывал план побега, а ночью незаметно для всех спустился в долину.

Сейчас, когда до крепости Санта-Кристо было уже недалеко, Иорихо решил отдохнуть. Он отыскал удобное место й кустарнике. Пахло прелыми листьями, увядшей от летнего зноя травой, земля дышала приятным теплом. Иорихо долго глядел в бездонную глу­бину небес и незаметно заснул.

Разбудила его громкая брань. Открыв глаза, Иорихо увидел хорошо одетого синьора.

- Какого дьявола ты развалился на самой дороге? - кричал господин.

- Помилуйте, синьор, какая же здесь дорога? Здесь кусты.

- Раз я здесь иду, значит, это моя дорога.

- Я не знал, мой господин,- виновато сказал Иорихо. заме­тив, что синьор пьян.

- Прошу впредь знать! Синьор Гондольфо ди Портуфино - старший нотариус курии - всегда ходит по этой дороге в гости к настоятелю монастыря. Он хоть и нечистый грек, но вина для меня не жалеет. Клянусь богом! А ты чего разлегся здесь? Откуда ты, куда идешь?

- Это долго рассказывать, господин. Я жалею ваше драгоцен­ное время.

- К черту время, я сейчас свободен, клянусь честью! Говори! - приказал Гондольфо и уселся против Иорихо. Рассказывать о своей беде первому встречному не хотелось, но Гондольфо держал его за пояс и упрямо твердил: "Говори".

Поразмыслив, Иорихо решил, что беседа с нотариусом курии может быть ему полезной. Кто знает, можно ли попасть к консулу, а этот человек вдруг его поймет, захочет ему помочь. И он начал говорить.

Пока Иорихо вел рассказ о поездке в Карасубазар и о стычке с татарами, Гондольфо вяло кивал головой и даже аппетитно зев­нул раза два или три. Но когда речь зашла о виселице и позорных столбах, глаза Гондольфо стали более осмысленными. Дело в том, что он был не только старшим нотариусом курии, но своим чело­веком в семье консула Христофора ди Негро. Он хорошо знал, ка­кую ненависть питает комендант крепости к семье ди Д'уаско, и поэтому все, что касалось богачей-феодалов, глубоко интересовало

Гондольфо. То, что узнал он сейчас от слуги, было настолько важ­ным, что Гондольфо даже протрезвел немного. "Если слуга не врет, то это же для господина консула ценная находка,- подумал он.- Самосуд, виселица, позорные столбы, боже мой,- такими фактами можно свалить не только ди Гуаско, а и поважнее кого- нибудь".

Подробно расспросив обо всем, он сказал:

- Пойдем, парень, к консулу. Благодари мадонну, что ты встретил меня на своем пути.

Консула в цитадели Гондольфо не застал. Оказалось, что Хрис- тофоро уехал по делам в Кафу и вернется только к вечеру.

- Ну, ничего, дождемся,-успокоил Иорихо Гондольфо.- У меня дела, я пойду в курию. А ты можешь выбрать местечко по­уютнее и поспать. Ведь ты всю ночь шагал, бедняга. Вечером жди меня здесь, у консульской башни.

У КОНСУЛА

Когда, проснувшись под вечер, Иорихо подошел к консульской башне, здесь его уже ждал Гондольфо.

Он подвел Иорихо к перекидному мосту и трижды хлопнул в ладоши. Мостик опустился, и в двери показалось лицо стражника. Гондольфо кивнул головой на Иорихо и произнес:

- По приказу господина консула.

Вход вел прямо на второй этаж. Гондольфо пропустил Иорихо в комнату, открыл люк. Спустившись по лестнице, Иорихо оказал­ся в комнате первого этажа. За ним сошел и Гондольфо.

Не останавливаясь тут ни на минуту, нотариус толкнул дверь следующей комнаты. Это был кабинет консула.

Христофоро ди Негро, сидевший в кресле, слегка повернув го­лову, обшарил Иорихо единственным глазом. Тот низко покло­нился.

- Достопочтенный синьор консул! - начал Гондольфо.- Сей человек принес нам слезную жалобу на господ из Скути. Они воз­двигли виселицы, творят самосуд...

- Знаю. Говорил уже,- оборвал его консул.- За что судили тебя синьоры? - обратился он к осужденному.

Тот рассказал все, что было на суде.

- Каков приговор?

- Сто палок, господин мой.

- Покажи.