В 2008 году, к счастью, у меня не было ни жены, ни детей – я был по жизни холостяком и бабником, справедливо считая, что если ты умеешь зарабатывать деньги, то постирать носки и погладить брюки будет кому. А если ты симпатичный, не старый еще холостяк да еще владелец ночного клуба (правда, не очень прибыльного, но кто об этом знает!), то будет кому и завтрак приготовить. Поэтому женщины у меня были регулярно, но не задерживались – или сами понимали, что я жениться не собираюсь, или приходилось им об этом мягко намекать.
В дверь позвонили. Посмотрим, что бог послал. В этот вечер бог послал три банки красной икры, две бутылки сладкого вина "Черный лекарь", кусок сыра, палку сервелата, две банки шпрот, банку зеленого горошка, батон, две бутылки зеленого "Тархуна" и коробку "Птичьего молока". В приложении значился улыбчивый пацан с абсолютно рыжими волосами.
– Здрасьте, дядя Артур!
Так, слух обо мне уже катился по земле советской.
– Здорово, Чубайс!
– Я не Чубайс, я Леха, – поправил меня пацан и добавил: – А это вам мама прислала, сказала взять с вас пятьдесят рублей и посошок для меня.
– Ох, Леха, Леха, мне без тебя так плохо, – пропел я. Строчка из дебильного, но пока неизвестного народу припевчика вызвала у Лехи бурный восторг, переждав который я спросил: – Так, Леха, сколько посошок?
– Трешка!
– А кто у нас мама, – спросил я, вручив пацану пятьдесят пять рубчиков, – добрая волшебница?
– Не-а, – Чубайс опять захихикал. – Она старшей медсестрой работает в санатории профсоюзов, ей тетя Валя позвонила, про вас все рассказала.
– Да? Простая медсестра? И где ж она берет такое богатство?
– Она столовую санатория проверяет на калорийность и санитарное состояние, ее заведующий столовой и отоваривает, – доложил довольный пацан, деловито пряча деньги в карман.
– Отоваривает? М-да… Спасибо, Леха, только не говори про это больше никому, а то маме плохо будет.
– Не будет! У нас даже капитан дядя Осипенко из ОБХСС отоваривается! А вам больше ничего не надо, дядя Артур?
– Ну, если только щетку зубную, пасту, шампунь, электробритву, – перечислил я и уточнил: – Только все импортное.
Леха замялся.
– Где ж я вам импортную пасту найду? И бритву? У нас в городе "Березки" нет. И шампунь только болгарский – "Кря-кря".
– Ну ладно, делать нечего, тащи, что есть, – сказал я со вздохом.
Леха убежал. До восьми вечера оставалось полчаса, я умирал с голода, поэтому сделал себе огромный бутерброд и налил вина. Полусладкое красное вино "Черный лекарь" было моим любимым легким спиртным напитком и в "прошлой" жизни – я не люблю сухие вина, а водку могу пить, только смешивая ее с соком, обычно с вишневым. Вместе с вином и бутербродом в организм поступило некоторое успокоение, и даже настроение улучшилось. И тут же вспомнилась фраза "Минздрав напоминает: алкоголь – причина многих увлекательных приключений!".
За окном прозвучал сигнал машины. Ага, вот и Марат!
– Салют!
– Салют, Артур! А ты чего в шортах?!
– Блин, я и забыл совсем! Я же сегодня это… на джинсы нечаянно краску пролил. масляную. ну и пришлось их выбросить.
– Джинсы?! Фирменные?! Ну ты даешь, миллионер! Куда выбросил-то?
– На мусорку какую-то. – Я неопределенно махнул рукой. – Да и не американские они были, а турецкие.
– Все равно зря. Ну ладно, заедем ко мне, подберем чего-нибудь. – Марат осмотрел мои шорты. – У нас в таком виде даже на танцы не пустят! Размер 50? А ты чего с портфелем?
– Заедем на минутку на вокзал, я кое-что в камеру положу. – Держать дома ноутбук, документы и деньги было опасно, и я решил сдать их в камеру хранения.
– Ну хорошо, поехали, потом посмотрим новое место, только недолго, а то мне с утра в Сочи надо.
Через полчаса, заехав на вокзал и к Марату – у него я оделся в джинсы его старшего брата, – в отличном настроении мы уже подъезжали к новому ресторану элитного корпуса санатория "Витязь" в поселке Витязево.
Поселок Витязево был назван в честь майора с патриотической фамилией Витязь, совершившего подвиг в августе 1809 года. После взятия русскими войсками турецкой крепости Анапа в ней был оставлен гарнизон, которому приходилось постоянно сдерживать набеги черкесов. Майор Витязь вышел из крепости с двумя ротами, тридцатью казаками и одной пушкой, навстречу отряду черноморских казаков, которые шли в крепость. На отряд Витязя напали черкесы и окружили его. Бой продолжался несколько часов. Тяжело раненный, Витязь личным мужеством вдохновлял воинов, призывая их не сдаваться. Шум боя был услышан в крепости, отряду оказали помощь, в результате были спасены люди и сохранена пушка. Сам майор Витязь умер через три дня от ран.
Эту историю рассказал мне по дороге Марат.
– Откуда ты все это знаешь? – поинтересовался я. – Экскурсоводом подрабатываешь?
– А мне дед рассказывал, что это его дед Витязя ранил, он ведь у нас черкесских кровей!
– Понятно. Так ты у нас черкес?
– Нет уже, абхаз. Вот у деда черкесская кровь еще была, он у меня боевой был, рассказывал, как Берлин брал, про немецких девушек там, какие они развратные.
– Развратные?! Немки?!
– Ну да. Говорит, в Берлине ногой дверь в доме, бывало, выбьешь, вбежишь внутрь, очередь из автомата в потолок дашь, а фройлян аж трясутся – так тебя хотят!
Посмеявшись, мы закрыли машину и подошли к входу. У двери стоял мордастый парень с красной повязкой на руке.
– Мест нет!
– Мы к Арслану, я ему сегодня звонил.
– Хорошо, – сказал парень, неохотно приоткрывая дверь, и добавил: – Он у сцены сидит, с Рустамом.
– Этот Рустам опять впереди всех, – проворчал Марат, протискиваясь в дверь.
Помещение нового ресторана поражало солидностью, громадными зеркалами, красным деревом, резной мебелью и официантами в черных фраках и белых перчатках. В зале почти не было свободных мест. На сцене пузочесы играли "Индейское лето" Джо Дассена. Площадка перед сценой была заполнена танцующими парами.
Мы подошли к столику у сцены, за которым сидели двое солидно одетых мужчин с двумя молодыми, довольно симпатичными женщинами. Мужчины пообнимались с Маратом, поручкались со мной.
– Это мой друг из Перми, Артур. – Марат неохотно представил меня Рустаму с рынка и Арслану, директору этого заведения.
– Марат, у тебя, говорят, новый "Бони-Эм" появился? Я звонил в Москву – там клянутся, что альбом еще в СССР не завозили! – Рустам выглядел удивленным.
– Ну, может, мои каналы лучше твоих, а, Рустам?! – Довольный Марат с гордостью показал пальцем в потолок. – И на старуху бывает порнуха!
– Бывает, бывает. Дорого взял? А то я слышал, ты неплохую копию Сереге в Джемете всего за триста рублей сдал и в Сукко звонил, Андрею, – Рустам многозначительно посмотрел на меня. – Завтра, наверно, в Сочи поедешь, там точек двенадцать по всему побережью. Двенадцать по триста – неплохой подъем!
Марат заметно смутился и искоса глянул на меня. Я сделал вид, что не слышал, и отвернулся.
– Ничего, ничего, Марат, надо же и тебе подняться, машину вон поменять. Твоя старая уже – второй год ездишь! – Рустам хохотнул и добавил: – Кстати, в Москве сказали, что, если качество хорошее, возьмут "Бони-Эм" за две штуки. Подумай.
– Хватит о делах! Вы ко мне в гости пришли, – обиделся Арслан. – Если хотите, садитесь с нами, не хотите – вон там столик тебе держу!
– Спасибо, Арслан, мы там посидим, не будем вам мешать.
Мы прошли к столику, на котором стояла табличка с надписью "Заказано", и сели лицом к сцене.
Марат явно чувствовал себя виноватым (семьсот рублей – далеко не две тыщи!), поэтому сразу перехватил у меня из рук меню.
– Извини, ты мой гость, я угощаю!
К нам подошел официант и после заказа салатов спросил:
– Что будете на горячее? Рыба, курица, поросенок?
– Поросенка, пожалуй, – сказал Марат, явно решив выпендриться.
– Вам с хреном?
– Нет, хрен отрежьте, – пошутил я и дозаказал две бутылки "Хванчкары" ("Лекаря" не оказалось) и фрукты.
Я огляделся по сторонам: публика была в основном в возрасте. Молодежь занимала всего три столика. Недалеко от нас расположились четыре девушки лет двадцати пяти; они украдкой поглядывали на нас и хихикали.
– Слушай, Артур, я знаю вон ту брюнетку с краю, – глаза у Марата плотоядно заблестели. – Это Регина, дочь директора санатория "Шахтерская слава". Я к ним подойду.
– Давай, – легко согласился я. Дело было уже после третьего бокала, а девушки были приятные.
Марат подошел к ним, поговорил с Региной и замахал мне рукой, приглашая к их столику. Я сделал вид, что не вижу – надо же повыпендриваться для важности. Марат вернулся ко мне.
– Пошли, Артур, они приглашают нас за свой столик. Девочки отмечают день рождения, они почти готовы. И тобой сильно интересуются!
– А это удобно? Я же никого из них не знаю! – Мой донжуанский опыт подсказывал, что спешить не следует.
– Удобно, удобно, я знаю, пошли! – Марат взял меня за руку и потащил к столику девчонок.
– Девочки, познакомьтесь, это мой друг Артур! Он холостой и ужасно скромный. Или наоборот – скромный, поэтому ужасно холостой.
– Добрый вечер, девушки, я просто не хотел мешать вашему празднику.
– А вы и не помешаете! Мы хотели провести день рождения Кати без мужчин – устроить девичник, но выпили и заскучали, и теперь вы нас будете веселить и вытанцовывать! – требовательно заявила Регина.
– Да, ми вас будем поить, кормить, ми и танцевать вас будем! – Марат удачно изобразил грузинский акцент.