Много испытаний выпало на долю Кузьмы Малова в начале века, но они оказались пустяком по сравнению с тем, что предстояло пережить бывшему судебному приставу.
На календаре - конец 1930-х годов, время массовых репрессий, и Малову вместе со всей страной придется пройти сквозь это жестокое время, а затем - воевать на фронтах Великой Отечественной. Между тем рядом с Кузьмой снова появятся давний враг и старый друг. В бешеном круговороте событий Малов, казалось бы, уже потерявший всех родных, вдруг найдет сына, о котором ничего не знал много лет. А может, история с сыном - всего лишь циничная выдумка двух опытных аферистов?..
Содержание:
Часть первая. Эскулап 1
Часть вторая. "Безнадёга" 25
Часть третья. Через все круги ада… 59
Часть четвертая. Возвращение из ада 89
Эпилог 115
Александр Чиненков
ПО ТУ СТОРОНУ ЖИЗНИ
Часть первая. Эскулап
1
В приёмной райкома было много народу, но Антон Мартынов чувствовал себя одиноко, потому что остальные посетители пришли сюда совсем по другим вопросам. Если б Антон мог, то не явился бы, но его вызвали, и теперь он спрашивал себя: "Зачем меня вызвали? Что не так?"
Он был кандидатом в члены ВКП(б), а в райком вызывают только тех кандидатов, в отношении которых есть какие-то сомнения. Обычно решение о приёме кандидатов в партию принималось на уровне парткома, который отправлял все данные на новичков в райком, а в ответ приходила бумага с подтверждением и свеженькие партбилеты.
Подавая документы на вступление в ВКП(б), Антон думал, что так всё и будет - просто и легко. В этом его убеждали и начальник цеха, и парторг, но оказалось иначе. С Антоном захотели "побеседовать".
И вот дверь в кабинет председателя райкома открылась; незнакомый человек строго велел Мартынову заходить.
Председатель сидел за главным столом, а остальные члены бюро райкома - за другим столом, торцом приставленным к главному, так что в результате образовалась буква "т".
Мартынов стоял посреди кабинета и щурился от потока солнечного света, бьющего в лицо. Кандидат ожидал каверзных вопросов, но вопрос прозвучал самый простой:
- Кем работаешь и в каком цехе?
- Чего? - округлил глаза Мартынов.
- Ты отвечай на вопросы, каковые задают, товарищ, - нахмурил брови председатель. - Мы хотим лично от тебя услышать, что ты за фрукт и с чем тебя едят.
Антон покраснел до корней волос:
- Я кузнец из РМЦ, товарищи…
- В каком году поступил на завод? - последовал вопрос кого-то из членов бюро.
- В двадцать пятом, - ответил Мартынов.
- Ты здешний, питерский? - прозвучал вопрос слева.
- Нет, я приехал в Петроград с Урала.
- Уточни откуда? Урал большой, так ведь?
- Из Екатеринбурга.
- Кем работал там?
- Как и здесь, кузнецом на заводе.
- Ты и родился в Екатеринбурге?
Мартынов продолжал удивляться:
- Да… Если хотите, можете проверить.
Вопросы следовали один за другим, и Мартынов отвечал на них. Он не видел, с кем говорил, избегал смотреть партийцам в глаза - просто отвечал и всё.
Вдруг наступила пауза. Антон поднял глаза и наконец позволил себе вглядеться в лица тех, кто сидел за столом. Тогда Мартынов и заметил, что с краю примостился некий человек с худым морщинистым лицом и узкими плечами, который смотрел на Антона особенно внимательно.
- Тебе сколько было лет во время Гражданской войны? - спросил этот человек, который, казалось, хотел просверлить Мартынова взглядом.
Антон замешкался с ответом, но быстро взял себя в руки.
- Тридцать восемь, - ответил он.
- Воевал?
- Нет, не пришлось.
- А почему?
- Работал на заводе.
- Выходит, тебе была безразлична судьба революции?
- Тогда я не думал об этом, - ответил Мартынов, краснея.
- А сейчас, стало быть, ты поменял своё мнение? - наседал незнакомец.
- Да, я прозрел, - ответил Мартынов, сглотнув.
- Глядя на твое богатырское сложение, можно поверить, что ты работаешь кузнецом, - усмехнулся незнакомец. - А вот твоя биография мне кажется недостоверной. Я гляжу на тебя и представляю одетым в мундир белогвардейского офицера или… судебного пристава, например?
Мартынов побледнел, растерялся и облизнул кончиком языка пересохшие губы.
- Я что-то не понимаю вас, товарищ…
- Рахимов, - продолжил незнакомец, ухмыляясь. - В годы Гражданской войны боролся в подполье с белогвардейцами и интервентами. Вот тогда я знал одного человека, лютого врага советской власти… Звали его Кузьма Малов! До революции он служил судебным приставом, а во время Гражданской войны в банде атамана Семёнова был палачом и карателем!
- Товарищ Рахимов, - загудели члены бюро, - вы же говорили, что не уверены…
- А теперь я уверен, товарищи, - оскалился Рахимов в злобной ухмылке и развёл руками.
- Вы меня с кем-то путаете, - заявил Антон холодно. - Ни Малова, ни вас я никогда не знал и никогда не видел. Если я вам не нравлюсь, то…
- Ты не баба, чтобы нравиться или не нравиться, - подался вперёд товарищ Рахимов и продолжал, уже обращаясь к партийцам: - Поймите меня правильно, товарищи. На дворе 1938 год, война уже давно позади, а враги народа всё ещё остались. Много недобитков бродят по стране и мечтают только об одном: взять реванш и вонзить нам нож в спину! Мы должны быть всегда бдительными, товарищи! Вот к чему я, от имени нашей партии и товарища Сталина, призываю вас!
- Вы считаете меня врагом? - напрягся Мартынов. - Я правильно вас понял, товарищ Рахимов?
- Да, - пожал тот плечами. - Но, разумеется, будет проведено тщательное расследование. Ну а мы, товарищ Малов, продолжим наш разговор в другом, более приспособленном для этого месте!
В кабинет вошли два офицера НКВД и взяли Мартынова под руки.
- Попробуешь оказать сопротивление, будешь застрелен, - предупредил Рахимов, с лица которого уже давно сползла "приветливая" улыбка. - А теперь прошу к выходу, господин судебный пристав…
Мартынова вывели во двор и затолкали в "воронок", где уже сидел Рахимов.
- Давай поступим так, - сказал Рахимов, положив руки на колени. - Сейчас ты убедишь меня, что ты не тот, за кого я тебя принимаю, и тогда вся предстоящая поездка станет для тебя увеселительной прогулкой без всяких последствий. А? Убедишь меня?
- Попробую, - ответил Мартынов, сердце которого сжалось от плохого предчувствия.
- Ну что, начнём?
Мартынов сцепил пальцы, и этот жест не укрылся от цепкого взгляда собеседника. Рахимов едва заметно улыбнулся, ожидая ответ на свой вопрос.
- С чего начнём? Чего вас интересует? - сказал Мартынов, посмотрев Рахимову в глаза.
- Да так, - пожал тот плечами. - Давай начнём с того, что вспомним славный город Верхнеудинск.
- Никогда не приходилось слышать о таком, - ответил с глупым видом Мартынов.
- Негоже открещиваться от родных мест. Так поступают только предатели, так ведь, господин Малов?
- А с чего вы взяли, что я отрекаюсь от родных мест? - ухмыльнулся Мартынов. - Моя большая родина - СССР, а малая - село Мартыновка, на Урале.
- Следует понимать, что ты решил стоять на своём, Кузьма Прохорович?
- Я не собираюсь оговаривать себя и называться чужой фамилией, - пожимая плечами, ответил Мартынов.
- И ты считаешь, что я тебе поверю?
- Дело ваше… Хотите верьте, хотите нет.
- Ай-я-яй! - Рахимов погрозил ему пальцем. - Сейчас ты поступаешь глупо, господин Малов. Не разочаровывай меня, пожалуйста.
- Такой вот я… Меня и в деревне моей все глупцом считали.
- Понятно, ты решил со мной Ваньку валять! - хмыкнул Рахимов. - А что, давай! Меня твоё дурачество даже забавляет!
Он замолчал, собираясь с мыслями, как будто потерял нить разговора. Но пауза длилась недолго.
- Если ты считаешь, что изменился до неузнаваемости, то глубоко ошибаешься, Кузьма Прохорович, - продолжил Рахимов, закуривая папиросу. - Я не буду пересказывать тебе твою же жизнь, ты и сам её хорошо знаешь.
- И то верно, - согласился с ним Мартынов.
- Меня больше интересуют те годы, когда вы с Бурматовым исчезли из Верхнеудинска, - нахмурил лоб Рахимов. - Я уже потерял надежду встретиться с тобой, господин судебный пристав, а тут… Я глазам своим не поверил, увидев твою фотографию в личном деле! Ты затерялся надёжно, уехав в Петроград, но… Ты переборщил, решив стать членом партии.
- Как это понимать? - спросил Мартынов, напрягшись.
- Дела кандидатов изучаются очень тщательно. Делаются разные запросы. Разумеется, запрос послали и в ту самую Мартыновку, о которой ты говорил и которую указывал в анкете как место своего рождения. И оказалось, что в Мартыновке о тебе слыхом не слыхивали.
- Подумаешь! - пожал плечами Мартынов. - Так бывает. За двадцать лет могут и забыть человека.
- Могут, - согласился Рахимов, - но только это всё подозрительно. Поэтому тебя стали проверять по местной картотеке врагов народа. Ты ведь не думаешь, что сведения о Кузьме Малове и его подвигах на службе атамана Семёнова хранятся только в памяти таких людей, как я? Нет! Есть и архив! И там даже фотокарточка твоя имеется!
- Почему моя? Я ведь - не Малов, - поправил Антон.