Моисей осторожненько шел по тропинке, натоптанной за последние месяцы, от своей палатки к палатке Ро-Гаса. Он опирался на посох, стараясь обходить даже небольшие камни. Справа и слева его поддерживали Аарон и Ифамар. Ро-Гас, улыбаясь, пошел навстречу старцу и, не обращая внимания на предостерегающие жесты Аарона, обнял Моисея.
– Сказывали, ты сильно болеешь? – спросил старец.
– Да… но, кажется, все позади. Сегодня у меня ясная голова, крепка и точна рука.
– Даже сам есть попросил! – крикнул Ор.
– Есть… это хорошо, – Моисей одобрительно кивнул головой. Я вот тоже… совсем перестал есть. Ничего не принимает мой старый организм. Но сегодня, как видишь, смог до тебя добраться. Ифамар вчера сказывал, будто заканчиваешь ты…
– Совсем малость осталась…
Они неспеша подошли к Ковчегу, и Моисей с огромным интересом стал рассматривать творения Ро-Гаса.
– Ого-го! – невольно вырвалось из его уст, – ты, большой Ро, великий мастер. Не случайно Иегова избрал именно тебя на такой великий труд… А здесь что?
Ро-Гас пояснил Моисею, что в данном месте будет устроен затвор. И для красоты он хочет украсить его листиком.
– Листиком? Что же, хорошо… Только знаешь, пусть он будет виноградным.
– Виноградным… Ладно, – согласился Ро-Гас, – виноградным, так виноградным.
9
На следующий день Ковчег был полностью готов. Сразу же послали за Моисеем, и вскоре старец, уже без посоха и без помощи идущих рядом Аарона и Ифамара, довольно бодро ступал по тропе. За последние сутки здоровье его значительно поправилось, он впервые поел и даже сам, без посторонней помощи выбрался из палатки. Аарон такую перемену относил на счет предыдущего посещения Ковчега и той радости, которую испытал Моисей при виде творения Веселеила.
Ро-Гас тоже чувствовал себя бодро, хотя выглядел все таким же изможденным, "выжатым", с запавшими глазами, человеком, которому только что пришлось штурмовать неимоверной высоты и сложности горную вершину. Впрочем, наверное, так оно и было на самом деле.
Моисей трижды обошел Ковчег, любуясь им и все время одобрительно покачивая головой.
– А крышку отворить можно? – наконец спросил он.
– Конечно, – ответил Ро-Гас, и вместе с Аголиавом они открыли Ковчег.
– И внутри золотой! – восторгался Моисей.
– Как заказывали…, – протянул Ро-Гас.
– Я уже и забыл…
Он вытащил из кожаного футляра две Скрижали Завета и бережно уложил их на дно Ковчега.
– Большой Ро, закрывай!
Ро-Гас и Аголиав аккуратно водрузили крышку на прежнее место, и Моисей даже руками всплеснул.
– Как хорошо! Как же хорошо! Так ведь хотел Иегова…
На его глазах появились слезы, и все присутствующие тоже с трудом сдерживали рыдания. Даже Ро-Гас, кремень, а не человек, невольно вытер предательски скользнувшую по щеке слезу. Трудно было передать умиленную радость этого события какими-то словами. Да и не требовались они сейчас.
– Я прошу вас, братья, оставьте меня и Веселеила вдвоем, – обратился старик к иудеям, – мне надобно сказать этому человеку те слова, которые может знать лишь он один.
Когда иудеи удалились на почтительное расстояние, Моисей поклонился Ро-Гасу и торжественно, как только мог, произнес:
– Светозарный, ты исполнил великое дело. Знаю я – ты Богом целован. И послан нам ради Ковчега Завета. Путь твой освещает звезда. Мне не ведан он, но я уверен – будет славен. Как славен твой сегодняшний труд во веки веков!
Моисей посмотрел на Ро-Гаса как на любимого внука и сказал:
– О Господи…
А ночью Ро-Гасу были явлены слова: "Светозарный, исполнил ты се во имя будущего сынов израилевых". Утром, когда он проснулся, то сразу же подумал: "Почему он назван Светозарным?". Смутные воспоминания юных лет, когда что-то говорилось о его роде Светозарных, почти начисто стерлись. Остались лишь какие-то неясные образы, но и они бы пропали начисто, если бы не откровенные слова Моисея и не этот дивный пророческий сон.
Глава II
Путь Ковчега
1
Два месяца ушло на изготовление Ковчега Завета. Еще около месяца Ро-Гас потратил на стол, жертвенник и семисвечник. Кроме того, надобно было сшить одежды для священства, сделать умывальник для омовения и целый ряд необходимых принадлежностей для совершаемых в скинии ритуалов. Когда все работы были завершены, выяснилось, что в долине Эр-Рака иудеи простояли лагерем целый год. Но никто более не роптал, а Моисей, наверное, принадлежал в те дни к самым счастливым людям на Земле.
– Из остатков золота можешь изготовить себе на память все, что душа пожелает, – сказал он Ро-Гасу, – это будет моим вознаграждением за труды.
Ро-Гас согласился, но когда спустя какое-то время пришел к старцу и показал золотые вериги, старец был крайне удивлен.
– Зачем же ты, большой Ро, отлил кандалы? Мы ведь избавились от рабства и теперь не принадлежим фараону.
– Кандалы отлиты из золота, которое я добывал в рудниках Дофки, – сказал Ро-Гас, – это моя память о рабском труде. Пусть они останутся со мной в напоминание о страшных днях, которые никогда не должны вернуться.
– Как знаешь…, – Моисей многозначительно посмотрел на Ро-Гаса, – только смотри, будь осторожен с ними… Хотя я, конечно, не предполагал, что мое вознаграждение твоего труда будет выражено так символично.
Ро-Гас ничего старцу не ответил, лишь утвердительно кивнул головой. Не стал он рассказывать Моисею о своих беседах со жрецом Джедом, о тех предположениях, которые сделал этот египетский мудрец, касаемые будущего народа орос. О семи периодах Золотого поста, которые еще предстояло оросам превозмочь, по-существу оставаясь в кандалах. Зачем Моисею знать обо всем этом? Ему и так хватает забот, связанных с судьбой иудейского народа.
А через несколько дней, когда Моисей окончательно окреп, иудеи свернули лагерь и двинулись дальше, навсегда покинув Синайскую гору и приютившую их долину Эр-Рака. Впереди движущегося потока людей четверо дюжих иудеев несли Ковчег Завета, ставший теперь для сынов израилевых путеводной звездой. Когда носильщики водружали на свои плечи шесты-носилки, Моисей торжественно изрек:
– Восстань, Господи, и рассыплются враги Твои и побегут от лица Твоего ненавидящие Тебя!
Ро-Гас слушал эти слова и удивлялся тому, как ему удалось изготовить собственными руками такую святыню? Но времени на размышления не оставалось совсем. Надо было и оросам сниматься в путь. Они, как и прежде, следовали за иудеями, оставаясь позади их. Как бы говорили сейчас – в резерве. И этот резерв еще однажды обязательно выступит на авансцену истории, выйдя из своего исторического небытия.
2
Через два года Моисей отдал в жены Ро-Гасу свою внучку Пейсу. Она была дочерью его сына Гирсама, мать же ее восходила к роду Рамиса (ветвь, потомками которой впоследствии стали царь Давид и его сын Соломон). В тот год Пейсе исполнилось 15 лет, и Моисей попросил Ро-Гаса не трогать жену еще два года. В 17 лет она забеременела и в назначенный час родила сына, которому дали имя – Славен. Чуть позже у Пейсы и Ро-Гаса родилось еще два сына. Одному из них предстояло стать вождем оросов на новой земле, предсказанной Джедом и однажды увиденной в видении самим Ро-Гасом.
Но пока оросы послушно плелись в хвосте иудеев, набираясь сил и сплачиваясь из массы рабов-горнорабочих (оросов) в единый народ под водительством вождя Ро-Гаса. После ухода из долины Эр-Рака еще тринадцать лет оросы следовали за Моисеем, а затем Ро-Гас принял решение порвать с иудеями и следовать той дорогой, которая ему предназначалась. Как не жаль ему было расставаться со старцем, с Ором и, конечно, со своим детищем – Ковчегом Завета, выбор для себя он сделал. Надо сказать, что оросы, которым блуждание по пустыне надоело, горячо приветствовали такой шаг своего вождя. Не возражал и Моисей, который хорошо понимал "большого Ро" и прекрасно видел, что у него есть своя задача, которую обязательно надо решить. При расставании, поцеловав своих правнуков, он произнес:
– В них течет кровь и моя, и твоя, воспитай их такими, чтобы стали достойными людьми.
Моисей хотел добавить и о Ковчеге, но не стал расстраивать Ро-Гаса. Ведь сейчас их пути-дорожки навсегда разойдутся, и тот, кто изготовил Ковчег, более никогда его не увидит.
Оросы ушли на север, а иудеи еще целых двадцать пять лет блуждали по Синайской пустыне, пока, в конце концов, не истек срок их многолетних мытарств. Они наконец-то достигли своей цели и вошли в землю, обетованную Иеговой для Моисея и сынов израилевых.
Ковчег Завета вместе со Скрижалями, пропутешествовав целых 38 лет, наконец-то оказался на земле, где ему предназначалось пребывать то время, которое было известно лишь Господу.
3
Сменялись поколения израилевых царей. Уходили одни люди, приходили им на смену другие. В конце концов, на трон встал царь Соломон, сын Давида. Правил он долгие годы и запомнился для потомков своей мудростью и необыкновенным богатством.
Но однажды, уже на склоне лет, случился с ним казус, омрачивший все его старческие годы. Достаточно близкие к нему люди, приходившиеся родственниками жены, сумели втереться в доверие к мудрому и осторожному царю, и…
Так, в храме, где хранился Ковчег Завета со Скрижалями, произошла кража, и самая главная святыня иудеев была похищена. Кроме того, исчезла и довольно значительная часть знаменитых сокровищ царя Соломона.
Ворам план удался. Они сумели спрятать Ковчег, в который насыпали на время драгоценные камни и золотые украшения, в тайный подземный схрон, выстроенный заранее. Они тщательно замели следы, так что охрана Соломона не смогла найти пропажу.