"А мы ведь когда-то были детьми, - почему-то подумал Мессир. - Где же это было? Очень далеко отсюда. В том мире, где кроме острова со Школой, который омывал единый на всю планету океан, ничего не было. Даже шаттлы садились на прибрежный песок осторожно, чтобы не задеть совершенно не боящихся никого больших черепах". Ему нравилось сидеть там и смотреть на корабли. И на брата, который как раз вышел из пубертатного возраста и вполне успешно ухаживал за первой школьной красавицей. "Как же её звали?.. Чёртова память!"
Имя ускользало, шум небольших частых волн надоедливо стоял в ушах. Он отвернулся, чтобы не видеть, как брат неумело целует её, стоя по колено в зоне прибоя и утонув по щиколотку в мокром песке. Она должна была быть его. Тогда он решил, что так будет, и даже перестал видеть её во сне. А потом после уроков он увидел их здесь. Наверное, они приходили сюда уже давно - под деревом стояла палатка, аккуратно прибитая колышками. От обыденности, устроенности быта их маленького мирка его, которого через много тысячелетий все будут называть Мессиром, зло передернуло. Он пнул какую-то корягу, резко поднялся и побрел, вернее побежал, прочь.
А через очень много лет история повторится. Планета будет называться Земля, и островов будет здесь очень много. Вполне достаточно, чтобы поставить не одну палатку. В этот раз он хорошо запомнил её имя - Уна. Деревня стояла рядом, сквозь мангровые заросли проступали остроконечные крыши. Её смех отражался от стволов, звенел в ушах, комом застрял в горле.
Экселенц, уже Экселенц. Ему отдали этот новый мир, старый, совсем негодный грузовой корабль и десятка два молодых ангелов, которые резвились здесь, как хотели. Ничего не стоит запереть надежно все двери. Жарко, все спят, сиеста. Да и кокосовое вино сегодня особенно валит с ног. Дымок, чуть взвившись в раскаленное марево, сразу уступил место хорошему доброму огню. Никто не вспомнит об этом через несколько лет, память аборигенов ещё не сохраняет моменты боли. А он запомнит. И вот теперь его детище, его несколько лет жизни, висят на волоске, и единственное, что он может сделать, - сравнять счет.
Глава 43. Мобильная связь
Знал, где повороты, только Анри. Он безошибочно сворачивал по широким дорожкам, вокруг которых сверкал отблеск его нимба - единственный источник света в совершенно чёрном безмолвии подземелий. Хотя каких уж там подземелий - землей тут и не пахло, всё инопланетная порода, поди, кимберлит какой-нибудь. Шутки его внезапно закончились, и мы шагали бесшумно, будто обутые ватой.
Я привалился первый, около какого-то камня, совершенно без сил. Рядом нехотя плюхнулся Анри.
- У тебя от насморка капель нет, а?
- Издеваешься? Если бы я сейчас мог чего достать, я бы уж лучше достал доброй выпивки и тебя бы хилого полечил заодно.
- Хорошо, а чего ты вообще со мной попёрся, скажи на милость? Помочь мне ты не сможешь, только советом… ну или если, конечно, вздумаешь огнедышащего изображать, тогда на один залп тебя точно хватит - в твоем организме концентрация винных паров явно запредельная. Тут главное - не промазать.
- Заткнись, будь ласка… Курить разрешаю, всё равно у тебя пять штук только осталось.
Затянувшись, я осветил кончиком сигареты его лицо, седые бакенбарды. Редкие волосы освещал голубой нимб, дальше сияние, минуя лицо, максимально возможной яркостью высвечивало стены.
Все, ощущение законченности, невозвратности ситуации прорезало мне мозг вместе с первой затяжкой. Экселенц, когда я уходил от него с Анри, даже не посмотрел в мою сторону. Наверное, потому что я бы всё понял по его нечеловечески доброму взгляду из-под лохматых бровей. Наверное, старикан считал, что незаслуженно послал меня на верную смерть.
Там, в самом низу около второго входа, мне никто не поможет. Ни интуиция, ни дар видеть на четыре секунды вперед - ничего. Юмор вот поможет - чёрный, жизнерадостное отношение ко всему сущему, любовь к врагам - хотя нет, не дождётесь. Когда он будет лишать меня жизни, я не улыбнусь ему на прощание.
Тихий вибровызов в кармане камзола прошел бы незамеченным, если бы он практически не разорвал инородным звуком привычную мне уже за несколько часов оглушительную тишину. Зуммер пищал и пищал, окурок обжёг мне пальцы и улетел к противоположной стене. Почему в этой истории телефонные звонки играют такую большую роль, спросит меня читатель и не получит ответа…
Секунды расползлись в вечность, пока я открывал флип старой "Моторолы".
- Привет, мой хороший. У нас всё получилось, ура-а-а! Будут… Я…
Жуткий скрежет и злобное улюлюканье в трубке на пределе возможности усилителя рефлекторно заставили меня отбросить телефон от уха. Ничего больше слышно не было, а на дисплее, там, где обычно располагалось лого оператора, горделиво и издевательски виднелась заглавная буква "ё".
"Что-то случилось, - подумал я. - Что-то очень хорошее, чего я давно ждал и боялся в это поверить! Наконец все линии свернулись в одну точку, как кот, накрывшись пушистым хвостом и довольно урча".
Как будто сжатая пружина внутри меня сдавила грудную клетку. Сперло дыхание, я вскочил на ноги, и Анри отбросило от меня на середину коридора. Это, впрочем, совершенно его не удивило, и, судя по довольной ухмылке, я смог предположить, что известие его обрадовало не меньше.
- Тут всегда со связью бардак, да и близко мы, - как ни в чём не бывало сказал мой ангел-хранитель, которому, по странной прихоти русского языка, во всех смыслах удавалось совмещать эти два совершенно разных занятия. - Осталось два прохода вниз и налево. Надо их быстрее пройти, времени смотреть по сторонам не будет - там ловушки две были старые, я помню ещё.
Он сбивался на привычное построение фраз, но мне уже было всё равно. Я шел вперед, я знал, что мне нужно уничтожить последнюю связь с реальностью этой фальшивой ветки именно сейчас. И другого выхода, кроме как низвергнуть моего врага вниз, у меня просто не было. Там внизу, над побережьем залива, уже сворачивалась темная спираль урагана, который в прошлый раз подарил Базе Лаврика и теперь снова оставит на своём пути разрушенные дачные участки, поваленные деревья и повышенный спрос на водку. Там ждал Егора забытый бензиновый генератор и задуманная, но недостроенная беседка. Там его ждала совершенно обыденная земная жизнь, без всяких признаков подсознательных тёмных пентаграмм и силы на кончиках пальцев. Именно туда мне надлежало его отправить без всяких надежд на возвращение сюда, в подземелья Базы по её обе стороны. Решение это было окончательное и обжалованию не подлежало. Мне стало совершенно спокойно, как будто я уже вытащил билет на экзамене, прошел первый шок, и можно идти к столу преподавателя, зная, что сказать.
- Анри, не забудь заказать ужин там, на Австрийской площади. Я чертовски проголодаюсь, а нам с принцессой есть что отметить. Да, и закажи нам транспорт туда, где-нибудь поближе, а то, я смотрю, над Питером дождь. Сделаешь?
- Всенепременно, Вольдемар!
Анри согнулся в почтительном поклоне. Я распрямил спину и прошел вперед него спокойной и ровной поступью, зная, что почести не напрасны. Чёрный колет совершенно не стеснял движений, шпага ладно висела на перевязи, немного не касаясь кончиком пола. С кончика ножен упала водяная капля, ударившись об пол звонко и четко. Я увидел, что Анри делает какие-то странные движения руками мне вслед. Похоже, он молился, вспоминая, наверное, монастырь доминиканцев под Парижем, где провел детство. "Явно не помешает", - подумал я и завернул за угол.
Глава 44. Нам нужны пушки побольше
Егор не ждал такого, то есть он вообще ничего не ждал. Он без предварительных ласк был выдернут в приёмную Мессира за считанные секунды, и теперь его лицо походило на странную смесь печеного яблока и белого полотна, причем сегменты чередовались практически симметрично, то есть слева супруг Белки выглядел поджаренным, а справа его физиономию покрывала аристократическая бледность.
Быстрыми шагами вошел брат Экселенца; сосредоточенное лицо, ни капли волнения или неуверенности. Кивнул Егору, как старому знакомому, и уже из полумрака кабинета раздалось кратко:
- Заходи быстрее.
Пришлось, переставляя ватные ноги, продвинуться внутрь. Нельзя сказать, что происходящее его удивило, скорее нет. Сколько раз уже он убеждался в реальности темной стороны, когда то, что задумывалось, исполнялось быстро и на удивление легко, оставляя сладкое чувство превосходства. За столько лет уже привычным стало ощущение силы, рефлекторным - создание защиты в месте обиталища. Давление над более слабыми душами и подчинение их своей воле не воспринималось чем-то особенным. Мысль, что за всё во всех мирах всегда надо платить, посещала его сознание всё чаще. Однако увиденное никогда не представлялось ему настолько прозаическим и одновременно нереальным.
- Егорушка, милый, - в словах Мессира была непритворная жалость, - ты чего же осел весь, аж смотреть страшно.
- Я… не понимаю…
В кабинет тихо вошла Алиса, которой здесь точно быть не должно, и тихонько уселась на краешек дивана в углу.
- А, ты как раз, нам бы кофейку - как мы любим, - улыбочка Братца стала елейной и сладковатой, сразу обозначив межличностные отношения.
Мессир по-хозяйски уселся в кресло за резным деревянным столом, жестом пригласил собеседника присесть рядом. Егор присел на краешек стула, безумными глазами уставившись на своего собеседника, жаберные щели над самым воротником которого ритмически сжимались и разжимались.
- Вот что я тебе скажу: в последние полгода ты не замечал за ней странностей? Звонки, отлучки, мысли невпопад? Мне всё это очень важно, - внезапно приблизив свою, уже мало похожую на человеческую, морду, он обдал Егора ледяным запахом тухлой рыбы и жженых костей.