- Раз помнишь, действуй осторожно, - не стал на меня обижаться Экселенц, и тон остался прежним. - Тебя интересует промежуток между 5 и 15 января. Как ты думаешь стирать линии? Надеюсь, ты не решишь, что дело только в Егоре Борисовиче? Его-то проще всего убрать, есть сильное переплетение в районе нереализованных проектов прошлых лет, и его присутствие вполне может там понадобиться, особенно если там запахнет большими деньгами. Хотя в Штаты его отправь, я разрешаю. Просто это может не сработать, ты не один умеешь собирать линии в нужный узор… Да и смешно это, слишком по-киношному, - вдруг рассмеялся он, чего я давно не замечал за Экселенцом.
Его хохот раздавался обычно в самые неподходящие моменты. Он дрыгал нижней губой, и это приводило в восторг Алису, его секретаря. Странная его к ней привязанность… Сейчас же Анри не разделил шутки Экселенца, стоя ровно и имея вид залихватский и придурковатый.
- Нет, я сделаю по-другому. Ну, открывайте, решился я.
- Не скажешь мне? - скорее для проформы спросил он, заранее зная ответ.
- Нет, - и я шагнул в распахнувшийся огромный проем.
Глава 31. Можешь, если захочешь
Туман и холод - вот что мгновенно окружило меня. Откуда-то сильно дуло, очень тускло светились края прохода, видно было на расстоянии вытянутой руки. Справа и слева от меня мерцали края свитков Сценариев. Их были тысячи, и я уже начал сомневаться, что смогу найти нужный. Четвертый проход, 15 В - это рядом, всего десять шагов. Взглянув наверх, я увидел странный рисунок созвездий, которые с Земли не увидишь никогда. Вдруг появилось резкое и сильное ощущение спокойствия и точного знания, что именно мне предстоит сделать.
Вот он, ничем внешне не отличающийся свиток. Я очень осторожно взял его за холодную, как лед, ручку и потянул на себя. Медленно развернув стилетом Экселенца еле светящийся край папируса, я раскинул его на вытянутых руках и стал вглядываться в переплетение слабых зеленых линий. Не увидев в первые минуты ничего, не удивился. Стал дышать ровнее и сузил пространство восприятия до метра в диаметре. Ничего другого, только линии и мой взгляд, делавший их объемными. Стали проступать, как кадры беззвучного фильма, картины прошедших полутора месяцев…
Вот Белка идет к своему дому, обходя инстинктивно тёмные пятна его узора на асфальте. Странный иероглиф в виде стилизованной буквы "ж", явно созданный мощным тёмным в желании защитить своё жилище от непрошеных гостей. Неосознанно, но вполне действенно. Мы только что расстались после новогоднего вечера, я еду в метро, и мне кажется, что тянутся и отрываются связующие нас нити. Мне больно - я не увижу её почти месяц.
Переместил взгляд немного правее: я сижу в своей машине 4 января и жду её звонка. Я знаю, что она должна позвонить. Не знаю откуда, но абсолютно уверен. Я буду приезжать сюда каждый вечер, парковаться в одном и том же месте и сквозь ветки тополя смотреть на её светящиеся окна. Не заметив, как начал раскаляться зелёный узор тонких линий, не замечая их еле заметное глазу движение, я взглядом прорисовал новый путь для своей любви. Она ждёт меня каждый вечер, подходит к окну кухни и, пока Егор не видит, касается лбом холодного стекла. Я чувствую её взгляд, и мы молчим там, замерев бесконечно долго. Я уезжаю под утро, ни на минуту не отпустив её из поля зрения. Он злится, пытаясь вернуть её мысли. Но она холодна, она очень далеко отсюда. Белка улыбается во сне, и мы настолько связаны, что чёрная и теплая, его рука хватает пустоту, где уже нет её души. Я чувствую клацанье клыков, запах чёрной паленой шерсти. Но я здесь и не отпущу её ни на секунду. Он не оставляет попытки, но я завернул её в белый святящийся туман так плотно, что его усилия тщетны.
Прорисовав из последних сил линию до крайней отметки, я начал медленно сворачивать Сценарий. Холодный пот лил с меня, мои руки покрылись ледяной коркой, пока я складывал негнущимися пальцами свою судьбу. Двигаясь обратно, я чуть не проскочил выход, краем глаза увидев полоску света приоткрывающейся двери. На последнем дыхании я провалился в свет холла Хранилища и повис на руках Анри. Только на краю сознания я слышал его восхищенный шёпот:
- Ты сделал это, ты защищал её всё это время, я видел!
- Экселенц, посмотрите монитор, - мои губы не слушались меня, думаю, что я говорил на немецком, родном его земном языке. - Кажется, я перебрал с оборотами, может быть, их четыре…
- Ты сделал свою работу, мой мальчик. Теперь наверх, быстрее!
Глава 32. В этом городе
Приходил я в себя тяжело. Почему-то всплывали сцены одного из новых ярусов, контрабандный виски из горла, пляшущая улыбка Анри и какой-то мотоцикл. Кажется, я сидел сзади, и в нос мне упирались сложенные крылья, от которых несло, как и принято, голубями.
Машину я решил утром не трогать, а прокатиться на метро. Прогулка мимо Исаакия взбодрила меня до некоторой степени, и в кабинет я вошел уже практически трезвым. Лучше бы я этого не делал.
На месте Белки восседал Лаврик и меланхолично жевал бутерброд, запивая его моим финским кофе. Помимо этого, в комнате ещё что-то изменилось. Исчезли многочисленные листки с изречениями своего и не только сочинения, которыми мы увешивали стены на протяжении нескольких месяцев. Запах, бивший мне в нос во сне, распространился в помещении - собственно, и перья тоже присутствовали. Его спокойствие и старый засаленный человеческий свитер почему-то сразу сказали мне о том, что мой вчерашний полёт на Базу не прошел даром.
- Привет тебе, о Великий и Ужасный! - сквозь бутерброд сказал мне доморощенный стратег и уставился на меня своими честными депутатскими глазами. - Поешь, я тебе пирога принёс из "Штолле", с мясом, как любишь.
- Спасибо.
- Что невесел? Анри тебя в новый квартал водил, я слышал. А тебе-то с ним наравне не стоило бы, ты же пока не с нами, - он засмеялся своей шутке, казалось, совершенно искренне.
Я молча сел на своё место, отметив потрясающую чистоту на столе. Пауза затягивалась. Вдруг я внезапно со всего маха запустил в него пустой пока кружкой, но, как обычно, промахнулся. Посудина разбилась вдребезги, осколки разлетелись по двери и шкафу рядом. Часть с ручкой осталась на самом краю шкафа и, покачавшись, в шатком равновесии застыла там.
- Ты бы поосторожнее, - серьезно молвил Лаврик. - Если не будешь драться, расскажу тебе, болезному, что к чему. На-ка вон, - он еле уловимым движением извлек из воздуха запотевшую банку с пивом и смачно вскрыл замок. - Лечись и слушай. Итак, жил был Избранный. Жил он так себе, часто нарушал правила, ссорился с непосредственным руководством. Но продолжал регулярно бывать на Базе, призываемый этим самым оплеванным руководством раз за разом, ибо талант не пропьешь. Палочка-выручалочка такая. И вот последнее задание. Ну все против этого замечательного специалиста! И в помощь ему уже брошены лучшие силы. И всё равно - нет результата.
В этом момент повествования Лаврик даже привстал с места, обуреваемый эмоциями.
- Ты только представь: старый маразматик и сейчас ещё верит в непогрешимость собственных теорий. А Сценарии-то никто не пишет - ни здесь, ни внизу, - почему-то решил мне напомнить мой собеседник. - Они как лежали в Хранилище испокон веков, так и лежат. Тут же такой НИИЧАВО своего рода, мы же их толкуем только, можем прогнозировать, влиять на ключевые факторы. Но они тут уже несколько десятков тысяч лет лежат! Да и Базу первый Верховный начал вокруг Хранилища строить только для того, чтобы каждый раз не летать на этот чёртов астероид с нулевым альбедо, благодаря которому его с Земли не было видно вплоть до, по-моему, века семнадцатого.
- Ты мне лекции-то с чего решил почитать? - вкрадчиво поинтересовался я. - Я это знал, когда ты подгузники мочил. Я уже понял, что была перекоррекция, понял. Сколько я перетянул - один, два оборота? По-моему, впервые за лет эдак сто пятьдесят?
- Ну да, - пожал он вдруг спокойно плечами, - я на это и рассчитывал. Ты только не кидайся посудой больше, всё равно не поможет.
Он перевел дух и отпил остывший кофе.
- Где Белка? - спросил я скорее по инерции.
Я должен был спросить об этом, но слова показались мне не своими, да и интонация чужая, отстраненная, будто всё это происходило не со мной, а во сне.
- Белка как была, так и осталась. К тебе, правда, не имеет никакого отношения. Так, приближенный объект - не более. Ты хотел поправить Сценарий - ты его поправил. И получил результат. Такой, который должен быть. Мы же все это видели… с Мессиром.
- Не удивил, даже нисколечко, - начал я говорить ласково, - ну вот никак.
Не сводя заинтересованного взгляда с этого ублюдка, я тихонечко начал вставать, чтобы из-за монитора невозможно было уловить движение, пытаясь достать до портфеля, где у меня лежал портативный паралитик. Выдавали этот древний гаджет скорее для проформы, и за последние 23 года я пользовался им всего раза два.
Очнулся я на полу минут через пять. Ничего не болело, в теле чувствовалась удивительная лёгкость, и, судя по ласковому солнышку, по-прежнему стояла ранняя весна 2013 года. Участливо склонившееся лицо ангела с банкой "Балтики-Семерки" было полно озабоченности, воздух вокруг весь провонял смесью амброзии и ещё непонятно чем.
- …Ты теперь у нас соучастник, Вольдемар, - говорил он, судя по всему, уже несколько секунд.
Я застал середину тирады, но смысл начал доходить сразу.