- Что так быстро, князь? - из-за кустов у дороги выросла фигура тиуна.
- У, сука! - князь грязно выругался. - Дрянной холоп ей дороже, чем мое расположение! Ну, гляди, поплачешь у меня!..
- Что собираешься делать?
- Еще не знаю. Это ты думай.
Прошло несколько дней. Однажды под вечер, когда Всеволод любовался, как конюшие выгуливают лошадей, к нему неслышно подкрался тиун.
- Князь! - позвал он, просунув худое лисье лицо сквозь ограду. - Прослушал я, что князь Василий замышляет пир…
- Ну и что?
- А то, князь, - тиун по привычке оглянулся, - прикажи, чтобы княжну напоили, - и она твоя!
- Так, так! - на лице князя заиграла улыбка. - Ух, и бестия же ты! - он шутливо погрозил пальцем.
Хороши княжеские пиры! Чего только не увидишь на широченных столах! Одной только дичи не перечесть! Тут тебе и гусь, и утка, и целое блюдо куликов. В центре красуется глухарь с лосиную голову. Вот темное дымящееся мясо кабанов, рядом медвежатина, тут, посветлее, лосятина. Дурманящий дух идет от запеченного барана. Огромный, как колесо телеги, византийский серебряный поднос с затейливой росписью полон огурцов, моченых яблок, луку. Отдельно - соленые кочаны капусты. Рыба - от пескаря до бескостной стерляди. Питье льется рекой. Меды разные, на травах настоянные, с клюквой наведенные. Холопы с ног сбиваются, чтобы угодить князю и гостям дорогим - боярам да дружинникам.
Давно в козельских теремах не звенели кубки серебряные, давно не спевали песен да не тешили душу музыканты. Рядом с воеводой сидят князь Василий и Всеславна. Радостно гудит гридница. Уже на нетвердых ногах подходит, слащаво улыбаясь, боярин Авдей. Лицо красное, с лысины струится пот.
- Не побрезгуй, красавица наша! - и подает ей полный кубок заморского вина. Гости смотрят, глаз не спускают. Встала Всеславна, приняла кубок с поклоном, обратилась к дружине:
- Отваги всем желаю, коль за Русь вступиться придется; пусть души ваши будут чисты, а помыслы светлы, оружие остро, рука тверда, а глаз точен! - Княжна пригубила питье и поставила чашу на стол.
- Нет, нет! Други! Не наших, не русских кровей княжна! Не держит русского обычая!
Стол согласно зашумел. Девушке опять подали вино.
- Не обижай, княжна! Эй, други! За княжну! - боярин Долгий схватил первый попавшийся кубок и начал пить, не сводя с нее глаз. Вино текло по его жирным щекам. Всеславна пила маленькими глотками. Дождавшись, пока все отвлекутся, плеснула из чаши под стол и громко стукнула пустым кубком.
- Вот так! Это по-нашему! - загудели довольные голоса.
Вслед за Долгим к княжне подходило еще несколько человек. Все требовали одного: выпить. Под разными предлогами девушке удавалось избавиться от их назойливого приставания. Гости, часто провозглашавшие тосты, быстро пьянели.
Когда стол загудел откровенным пьяным содомом, Всеславна потихоньку удалилась к себе. Но не успела она закрыть дверь, как ее с силой дернули. На пороге стоял князь Всеволод. По-пьяному глупо улыбаясь, он пошел на обомлевшую княжну, широко расставив руки. Не успела девушка опомниться, как оказалась в его объятиях. Князь попытался повалить ее на кровать. Всеславна впилась зубами в его плечо. Вскрикнув от боли, князь выпустил жертву. Княжна бросилась к сундуку и, схватив меч, плашмя обрушила его на голову обидчика. Тот взвыл и вновь попытался напасть. Но, увидев угрожающе сверкнувшее лезвие, испуганно попятился назад и ретировался за дверь. Всеславна ничего не стала рассказывать о случившемся даже Малуше, но больше ее от себя не отпускала.
Пока в Козельске происходили эти события, в Чернигове с нетерпением ждали вестей. Наконец, они дошли.
Старенький высохший монах, стоя у окна, читал письмо княгине по складам, беспрерывно шевеля губами.
- "До-ро-гая сес-тра, я не на-хо-жу вза-им-ности, серд-це мое бо-лит. Я все сде-лал, что ты го-во-ри-ла, но бес-по-лез-но. На-до де-нег".
- Ишь, мало ему, - перебила княжна. - Читай дальше.
- "Хо-чу про-сить ха-на…" - послушно продолжил монах.
Выслушав послание до конца, княгиня задумалась.
- Что ж, решил он правильно. Денег придется дать, - заключила наконец она.
Вскоре одинокий всадник, провожаемый удивленными взглядами черниговской стражи, нещадно нахлестывая коня, поскакал на восток.
Козельск проснулся рано, с рассветом. Охрана, с высоты крепостных стен убедившись, что городу ничего не угрожает, подала сигнал, ворота медленно распахнулись, и началась обычная жизнь: кто-то спешил выехать из города, кто-то гнал на пастбище скот, кто-то въезжал в город.
Стража обратила внимание на одинокого путника: его усталый, измученный конь еле брел, сам всадник почти клевал носом. Сразу видно, прибыл издалека. Пока рядили, окликнуть или нет, незнакомец миновал ворота и растворился в толпе.
- А, пусть едет, - махнул рукой один из стражников и стал наблюдать, как баба тянет упирающуюся нетель. Животное мотало головой, брыкалось задними ногами и никак не хотело выходить за ворота.
- Сильней, сильней тяни, - хохотали стражники, поудобнее усаживаясь на сходнях.
Тем временем у ворот князева двора раздался конский топот. Кто-то постучал негромко, но настойчиво. Спешившегося всадника отвели прямо в хоромы Всеволода.
- Ну, привез?
- Привез, - гонец устало достал из рукава свернутую в трубку бумагу.
Князь, не разворачивая, швырнул ее на стол.
- Деньги, деньги привез? - почти завизжал он.
Гонец полез за пазуху и достал небольшой, туго набитый мешочек, подал князю. Тот прикинул на руке богатство, развязал и заглянул внутрь.
- Пойдет, - довольно пробурчал он. - Теперь можно и за дело. - Князь кликнул тиуна. - Готов гонца к Котяну, да чтоб толковый был!
Гонец вернулся через несколько дней, под вечер. Тиун провел его в княжеские покои, тихонько поскребся у двери и, услышав приглашающий голос Всеволода, провел путника в комнаты. Тот, стянув с головы маску, надвинутую почти до самых глаз, поклонился:
- Все исполнил, княже, как ты приказал. - И выпрямился, теребя свой малахай.
- Никто тебя не видел? - испытующе поглядел на него Всеволод.
- Упаси Бог… немного не рассчитал, пораньше прибыл. Пришлось в ивняке комаров кормить. Люди повалили в город, и я с ними… - без запинки ответил человек.
Всеволод понял, что тот говорит правду.
- Рассказывай, как съездил, - указал он гонцу на стоявшую рядом скамью. - Хана застал?
Человек осторожно присел и начал рассказ:
- Котян уехал в Сурож, там ожидается большая торговля. Сказывают, понаехало много разных заморских гостей…
- С кем же довелось видеться? - перебил князь.
- Старший сын Котяна принял. Он княжну знает. Видел ее в Киеве. Князь! Как загорелись его глаза, когда я стал о ней рассказывать!..
Эти слова явно пришлись князю не по душе. Он нахмурился, сник, но быстро взял себя в руки. Гонец тем временем продолжал:
- Обещал помочь. Сказывал, что князю понадобятся воины, пусть даст знать.
Человек покопался за пазухой, извлек оттуда кожаную суму и протянул князю:
- Прими ханский подарок…
Всеволод развязал шнурок и высыпал содержимое на стол. Засверкали аквамарины цвета морской волны, вспыхнул, словно раскаленный уголек, красный алабандин. Немного помолчав, Всеволод кивнул, показывая, что встреча окончена.
Оставшись вдвоем с тиуном, князь радостно заулыбался.
- Узнает красавица, где раки зимуют. Спесь-то посбивается… А этот хорош! Ишь, обзарился… Образина узкоглазая!
- А вдруг не получим ее назад? - осторожно спросил тиун.
Князь растерянно молчал. Такой оборот дела не входил в его планы.
- Не получим? Ну что ж, - он погладил голову, - пусть знает, гадина, как против моей воли идти. Вишь ты, холопа не пожалел - и не мил стал. И братец у ней тоже хорош. Намекнул я ему давесь, а он мне: "Не по своей воле хуже неволи", - передразнил он Василия.
- Что с ним? То вроде сестру и не замечал вовсе, а сейчас поди ж ты… - тиун пожал плечами.
- И его придет черед! Место-то он точно указал? - князь подошел к столу.
- Точно, князь, - тиун тенью двинулся за Всеволодом. - Старый дуб с отломанной верхушкой на берегу. От него прямо вверх мимо леса за четвертым холмом.
- Надо правее леса, - поправил князь. - Да у того поспрошай, так ли он говорил. - Он отпил из кружки и облизал губы. - Когда гостей ждать будем?
- Считай, дней через пять пожалуют.
- Погода бы не подвела. Если замысел удастся, кого воевода в погоню пошлет?
- Сам он староват. Аскольда, сына своего, послать может. Уж кто-кто, а этот расстарается.
- Пожалуй, ты прав. Надо его в этот день заманить куда-нибудь…
- А что думать, - тиун нагнулся, задрал подол рубахи и высморкался. - Надо пригласить его на охоту. Места ему известны. А мы люди пришлые…
- Только бы погода не подвела, - повторил князь.
Погода не подвела. Все эти дни солнце испускало живительные лучи. Даже ветер куда-то исчез. Ни один листочек не шевелился на деревьях. Казалось, жизнь остановилась.
Княжна с утра была весела. Трудно сказать, что больше радовало ее - то ли что Василий стал тянуться к ней, то ли стоявшая на дворе чудесная погода, то ли просто пела сама молодая душа. На сердце было легко и радостно, и радость ее передавалась людям.