- Уверяю вас, госпожа, - ответил я, изображая подобие улыбки, - вам нечего меня бояться. - Взгляд мой упал на испачканную кровью тунику. - Даже несмотря на мой вид. - Боль нарастала, пронзая бедро и живот. Сил не оставалось, и я со стоном откинулся на спину.
- И куда же вы держите путь, мсье Руж? - поинтересовалась золотоволосая.
Я совершенно не представлял, где нахожусь и насколько далеко ушел от нашей деревни. Зато мне вспомнился кабан.
- В Трейль.
- В Трейль! - воскликнула прекрасная незнакомка. - Даже если мы возьмем тебя с собой, боюсь, ты не выдержишь дороги и скончаешься прежде, чем мы туда доберемся.
- Взять его с собой? - удивилась вторая дама. - Да вы только посмотрите на него. Он же весь в крови, и мы даже не знаем, чья это кровь. От него пахнет лесом. Оставьте его, дитя мое. О нем позаботятся такие же…
Мне стало смешно. После всего, что выпало на мою долю, моя жизнь зависела от исхода спора двух благородных дам.
- Не беспокойтесь, госпожа, - сказал я самым любезным тоном, на какой только оказался способен, - мой оруженосец должен вот-вот прийти мне на помощь.
Юная красавица подмигнула.
- Он совершенно безобиден. Ты ведь не опасен, верно?
Она посмотрела мне в глаза. Такого милого лица я давно уже не видел.
- Для вас - нет.
Я слабо улыбнулся.
- Ну вот, видите? Я могу поручиться за этого беднягу.
Она попыталась поднять меня, призвав на помощь двух стражей в круглых шлемах и зеленых туниках. Те посмотрели на вторую госпожу.
- Раз уж вы того желаете… - Дама вздохнула и пожала плечами. - Но только вы несете за него полную ответственность. И раз уж вам небезразлична его судьба, то уступите ему свою лошадь.
Я попробовал встать, однако ноги не повиновались мне.
- Не утруждай себя, рыжий, - сказала золотоволосая.
Один из стражей, высокий хмурый мавр, поднял меня за руки. Женщина была права - раны мои выглядели скверно. Я понял, что если лишусь сознания, то, может быть, уже никогда не открою глаза.
- Скажите, кто меня спасает. Мне нужно знать, кого благодарить в раю, если я туда проскочу.
- Спасает тебя, рыжий, твоя улыбка. - Юная особа звонко рассмеялась. - Но если Господь все же не окажется столь милостив… меня зовут Эмили.
Глава 30
Очнулся я с ощущением покоя и тепла близкого очага. Я лежал на удобной широкой кровати в большой комнате с каменными стенами. На деревянном столе справа от кровати стояла чашка с водой.
Склонившийся надо мной бородатый мужчина в красном одеянии довольно усмехнулся и посмотрел на стоящего рядом толстого священника.
- Ну вот, Луи, он пришел в себя. Можешь возвращаться в аббатство. Похоже, ты остался без работы.
Священник приблизил ко мне одутловатое лицо.
- Признаю, Огюст, с телом ты справился. Но есть ведь еще и душа. Возможно, этот незнакомец в окровавленной тунике пожелает исповедаться.
Я облизнул сухие губы и ответил за себя сам:
- Извините, святой отец, но если вам требуется чья-то исповедь, то обратитесь лучше к тому кабану, что напал на меня в лесу. А если не дождетесь от него покаяния, то по крайней мере получите мясо.
Лекарь расхохотался.
- Вы только посмотрите. Едва очнулся, а уже попал в цель.
Священник нахмурился. По-видимому, ему не нравилось быть предметом насмешек. Он напялил на голову бесформенную шляпу и повернулся к двери.
- Тогда я ухожу.
После его ухода добродушный лекарь опустился на кровать.
- Не обращай на него внимания. Мы поспорили, кому ты достанешься - ему или мне.
Я приподнялся на локтях.
- Рад был оказаться предметом вашего спора. Где я?
- Можешь не сомневаться - в хороших руках. Я еще ни разу не потерял больного, если только он не был безнадежен.
- И как я?
Он пожал плечами.
- Сказать по правде, ты был очень плох.
- Вы не ответили, где я нахожусь. - Улыбка далась мне с трудом. - Куда меня привезли?
Лекарь мягко потрепал меня по плечу.
- Я слышал. Ты в Боре, приятель.
Боре… Я моргнул от удивления. Боре принадлежал одному из самых влиятельных герцогов Франции, был раза в три больше Трейля и лежал от него на расстоянии четырех дней пути. Верхом. Как же я сюда попал?
- Я… я давно здесь?
- Уже четыре дня. Да прибавь два дня дороги. Ты был без чувств, но кричал.
- Что же я говорил?
Огюст снял с чашки кусок ткани и положил мне на лоб.
- Душа твоя в смятении, и дело здесь не в ранах, которые нанес кабан. На сердце у тебя тяжкий груз.
Я не стал ему перечить. Моя Софи… она где-то в Трейле. А до Трейля не меньше недели пешком. Но я все еще чувствовал, что она жива.
- Спасибо, что позаботились обо мне, Огюст, но я должен идти.
- Подожди. - Лекарь положил руку мне на грудь. - Ты еще не готов. И не благодари меня. Я всего лишь положил мазь и прочистил раны. Скажи спасибо госпоже Эмили.
- Эмили… да…
Из тумана, в котором пребывала моя память, всплыло прекрасное лицо. Поначалу я даже принял ее за Софи. Мне вдруг вспомнилось все, все, что случилось по дороге сюда. Как мавр привязал меня к седлу. Как та молодая женщина… Эмили… уступила мне свою лошадь. Как она все время шла рядом…
- Если бы не она, парень, ты бы уже умер.
- Вы правы, я многим ей обязан. Кто она, Огюст?
- Заботливая, неравнодушная душа. И придворная дама.
- Придворная дама? - изумился я. - Но о каком дворе идет речь? Кто приказал вам позаботиться обо мне? Кому вы служите?
- Как кому? Герцогине Анне, конечно. Жене Стефена, герцога Борейского, который отправился в крестовый поход, двоюродной сестре нашего короля.
Невероятно! Обо мне позаботилась кузина самого короля Франции.
Лекарь улыбнулся.
- Ты держался молодцом, победитель кабанов. А теперь отдыхай.
Глава 31
Смущенный и растерянный, я сел на кровати.
Нет, такое не для меня. Я этого не заслуживал - не рыцарь, не благородный господин, а всего лишь простолюдин. Самый обычный человек. Мне и без того повезло, ведь кабан мог запросто растерзать меня своими клыками.
Нет, я должен был идти, помня о жене и сыне. С тех пор как я отправился на поиски Софи, прошла уже неделя.
- Ценю вашу заботу, Огюст, однако вынужден отказаться. Поблагодарите за меня добрейшую хозяйку.
Я поднялся с кровати, но сделал лишь несколько неуклюжих, отозвавшихся болью шагов. В дверь постучали, и Огюст отправился посмотреть, кто пришел.
- Ну вот, ты можешь сам поблагодарить нашу госпожу.
И действительно, то была Эмили, одетая в холщовое, с золотой каймой платье. Оказывается, мне и впрямь ничего не мерещилось - она была мила и прекрасна, как и видение в моих снах. И только глаза лучились мягким зеленым светом.
- Вижу, наш больной уже поднялся, - радостно воскликнула Эмили. - Как он сегодня, Огюст?
- С ушами у него все в порядке. И с языком тоже, - ответил лекарь, подталкивая меня вперед.
Я не знал, что делать, кланяться или опускаться на колени. Прежде мне приходилось разговаривать с благородными людьми, только отвечая на вопросы. Но что-то заставило меня посмотреть ей в глаза. Я откашлялся.
- Если в не вы, госпожа, меня бы не было уже в живых. Жаль лишь, что я не могу выразить всю свою благодарность.
- На моем месте так поступил бы каждый. К тому же было бы ужасной несправедливостью, если бы победитель кабана стал добычей какого-то другого зверя.
Огюст поднес табурет, и Эмили села.
- Если же ты желаешь выразить благодарность, то позволь мне задать тебе несколько вопросов.
- Спрашивайте. О чем угодно.
- Первый - легкий. Как тебя зовут, рыжий?
- Меня зовут Хью, госпожа. - Я поклонился. - Хью де Люк.
- И ты, Хью де Люк, направлялся в Трейль, когда повстречался с тем невоспитанным кабаном?
- Да, моя госпожа. Хотя, похоже, и немного сбился с пути.
Я взглянул на лекаря.
- Да, похоже на то, - с улыбкой подтвердила госпожа Эмили, что немало меня удивило. Чувство юмора, встречавшееся мне прежде у благородных, отличалось обычно неприкрытой жестокостью. - И в этот путь ты отправился один. Без продуктов. Без воды. Без подходящей одежды.
Я почувствовал, как к горлу подступил комок. Действительно, как можно быть настолько непредусмотрительным и глупым!
- Я очень спешил.
- Спешил? - Эмили вежливо кивнула. - Но ведь, насколько я помню математику, если человек идет в неверном направлении, то скорость уже не имеет значения, потому что он только удаляется от цели. Не так ли?
Я чувствовал себя настоящим дураком перед женщиной, спасшей мне жизнь.
- Спешил и… был расстроен, - покраснев от стыда, добавил я.
- Да уж, похоже на то. - Она покачала головой. - И в чем же причина такой спешки и… остального?
Мне стало вдруг не по себе. То, что вело меня, не было игрой, и сам я не был игрушкой.
Наверное, Эмили заметила, как изменилось выражение моего лица и почувствовала мое беспокойство.
- Пожалуйста, знай, что я не насмехаюсь над тобой. В пути ты кричал от боли. И не только боли от ран. Ты носишь на сердце тяжкий груз. И пусть ты не рыцарь, но миссия у тебя определенно есть.
Я опустил голову. Недавней легкости как не бывало. Рассказать? Но как можно говорить о подобных ужасах? Как можно доверить такое женщине, с которой едва знаком? Во рту у меня пересохло.
- Да, вы правы. У меня есть миссия, госпожа. Но я не могу рассказать вам о ней.