Я выехал на Тинтриге в тот же день, во весь опор проскакал по пологому склону, продрался через заросли, перебрался через ров и поднялся на невысокий взгорок за ним. С собой я взял Финана и ещё дюжину человек, оставив остальных в укрытии. Если бы саксы вздумали погнаться за нами, оставалось бы только бежать на север, но они лишь смотрели со стен, как мы приближаемся. К воинам на крепостном валу присоединился один из их священников, и я увидел, как он поднял крест, направляя его на нас.
- Он нас проклинает, - усмехнулся я.
Эадрик, лазутчик-сакс, коснулся креста, висевшего на шее, но ничего не сказал. Я внимательно смотрел на луг с северной стороны форта.
- Посмотри на пастбище, там, на этой стороне ручья, - сказал я, - что ты видишь?
Глаза Эадрика были зоркими, как и у Финана. Он привстал в стременах и посмотрел в ту сторону, прикрывая рукой глаза от солнца.
- Могилы? - удивился он.
- Они что-то копают - сказал Финан.
Похоже, там громоздилось несколько больших куч свежевырытой земли.
- Хочешь, чтобы я посмотрел, господин? - спросил Эадрик.
- Мы все хотим, - ответил я.
Мы закинули щиты за спины в знак того, что не хотим драться, и медленно двинулись к форту. Похоже, саксы лишь будут наблюдать, как мы исследуем пастбище на нашей стороне реки с таинственными кучами земли. Мы подъехали ближе, и я увидел, что эти горы земли извлечены не из могил, а из рвов.
- Они что, строят новый форт? - удивился я.
- Что-то точно строят, - ответил Финан.
- Господин, - предостерегающе сказал Эадрик, но я и сам уже увидел, что из форта выехала дюжина всадников и направляется к броду через ручей.
Нас было четырнадцать, и если Брунульф хотел избежать проблем, ему следовало вывести столько же. Так он и сделал. Но всадники остановились, оказавшись посередине ручья, где тихая вода доходила лошадям до брюха. Они столпились там, не обращая на нас внимания, и, как мне показалось, о чём-то спорили. Потом двое вдруг поскакали назад, в форт. К тому времени мы уже достигли края пастбища, где трава была сочной после недавнего дождя. Я пришпорил Тинтрига и, подъехав ближе, увидел, что они строят не форт и не гробницу, а церковь. Канавы были вырыты в форме креста. Наверное, это фундамент здания, который предстояло наполовину заполнить камнем для поддержки стен. Меня это впечатлило.
- Вот это размах! - сказал я.
- Как церковь в Винтанкестере! - согласился Финан.
Оставшиеся двенадцать посланников выбрались из реки. Восемь из них были воинами, как и мы, остальные - церковники, два священника в чёрных рясах и два монаха в коричневых. Воины - без шлемов и щитов, кроме мечей, вложенных в ножны, другого оружия у них не было. Их предводитель ехал на великолепном сером коне, легко ступавшем по высокой траве. Юнец с серьёзным лицом, короткой бородкой и высоким лбом, обрамленным меховым капюшоном, в длинном подбитом мехом плаще поверх кожаного нагрудника, на его груди висел серебряный крест. Он остановил беспокойного коня и посмотрел на меня, словно ожидая, что я заговорю первым.
Я молчал.
- Я - Брунульф Торкельсон из Уэссекса, - наконец сказал он. - А кто ты?
- Ты сын Торкеля Брунульфсона? - спросил я.
В ответ он удивлённо посмотрел на меня, потом довольно кивнул.
- Да, господин.
- Мы с твоим отцом сражались бок о бок при Этандуне, - сказал я, - и он хорошо дрался! В тот день он убил много датчан. Он всё еще жив?
- Да, жив.
- Передай ему от меня самый горячий привет.
Он помедлил. Я видел, что он хотел поблагодарить, но ему пришлось сначала задать вопрос, ведь он делал вид, будто не знает, кто я.
- И от кого же этот привет? - спросил он.
Я едва заметно улыбнулся, глядя на его людей.
- Тебе известно, кто я, Брунульф, - ответил я. - Ты назвал меня "господин", так что не притворяйся, будто меня не знаешь.
Я указал на самого старого из его воинов, седого человека со шрамом поперёк лба.
- Ты дрался рядом со мной при Фирнхамме. Верно?
Воин улыбнулся:
- Да, господин.
- Ты служил Стеапе, так?
- Да, господин.
- Тогда скажи Брунульфу, кто я.
- Он...
- Я знаю, кто он, - прервал его Брунульф и слегка кивнул мне. - Для меня большая честь встретиться с тобой, господин.
Эти учтивые слова заставили старшего из двух священников сплюнуть на траву. Брунульф не обратил внимания на этот выпад.
- Могу я спросить, что привело Утреда Беббанбургского в это убогое место?
- Я сам собирался спросить, что вас привело сюда, - откликнулся я.
- Тебе здесь делать нечего, - прорычал священник, крепко сложенный мужчина: широкогрудый, старше Брунульфа лет на десять или пятнадцать, с гневным лицом, коротко остриженными черными волосами и аурой властности. Его черная ряса была из отлично выделанной тонкой шерсти, а крест на груди - золотой. Второго священника, молодого и худосочного, явно тревожило наше присутствие.
- Кто ты такой? - спросил я, взглянув на старшего священника.
- Тот, кто творит Божье дело.
- Ты знаешь моё имя, - мягко произнес я, - но знаешь ли ты, как меня называют?
- Дьявольское отродье, - прорычал тот.
- Может и так, - согласился я, - но меня так же называют убийцей священников, хотя уже прошло много лет, с тех пор как я вскрыл брюхо последнему заносчивому ублюдку. Пора уже снова попрактиковаться, - ухмыльнулся я.
Брунульф поднял руку, чтобы предотвратить резкий ответ.
- Отец Херефрит опасается, что ты нарушил границы, лорд Утред, - Брунульф явно не искал драки и говорил вежливо.
- Как можно нарушать границы, находясь на земле своего же короля? - вопросил я.
- Эта земля принадлежит Эдуарду Уэссекскому, - заявил Брунульф.
Я засмеялся. Наглое заявление, столь же нелепое, как и претензии Константина на то, что все земли к северу от стены принадлежат скоттам.
- Эта земля, - сказал я, - находится в половине дня верхом к северу от границы.
- Существуют доказательства наших притязаний, - сказал отец Херефрит.
Голос у него был глубокий, тон враждебный, похожий на рычание, а взгляд - ещё более недружелюбный. Я решил, что прежде он был воином - из-за шрамов на лице и бесстрашного взгляда чёрных глаз, в которых светился только вызов. Он был крупным и мускулистым, как и подобает человеку, много лет державшему меч. Я заметил, что он остановил лошадь в сторонке от остальных, даже от своего собрата-священника, как будто презирал их общество.
- Доказательства, - насмешливо повторил я.
- Доказательства! - священник буквально выплюнул это слово, - хотя мы ничего не должны тебе доказывать. Ты - дерьмо из задницы дьявола, и нарушил границы земель короля Эдуарда.
- Отец Херефрит, - казалось, Брунульфа обеспокоила воинственность старшего священника, - духовник короля Эдуарда.
- Отец Херефрит, - все так же спокойно ответил я, - рожден свиноматкой прямо из сраки.
Херефрит лишь зыркнул на меня. Как-то мне рассказали, что за морями есть племя, способное убивать взглядом, и похоже, священник пытался следовать этому примеру. Я первым отвёл от него взгляд и увидел, что один из двух флагов уже не развевается на лёгком ветру - его убрали с бастиона форта. Возможно, под этим флагом сейчас собирается отряд воинов, чтобы уничтожить нас, подумал я.
- Этот духовник короля, рождённый свиньёй, - обратился я к Брунульфу, продолжая наблюдать за фортом, - сказал, что у него есть доказательства. И какие же?
- Отец Стефан? - Брунульф переадресовал вопрос молодому и встревоженному священнику.
- В году 875-ом от рождества Господа нашего, - ответил второй священник высоким, дребезжащим голосом, - король Нортумбрии Элла передал эту землю в бессрочное владение королю Восточной Англии Освальду. Король Эдуард теперь правит Восточной Англией и потому является законным правопреемником этого дара.
Я взглянул на Брунульфа. У меня сложилось впечатление, что человек он честный, и его заявление священника не убедило.
- В 875-ый год Тора, - сказал я, - Элла сидел в осаде, а Освальд даже не был королём Восточной Англии, а всего лишь марионеткой Уббы.
- Тем не менее, - начал было старший священник, но запнулся, когда я перебил его.
- Уббы Ужасного, - произнес я, глядя ему в глаза, - которого я убил на берегу моря.
- Тем не менее, - он говорил медленно, словно ожидал, что я снова перебью, - дарственная грамота составлена и подписана, печати поставлены, а значит, земля передана, - он взглянул на отца Стефана. - Разве не так?
- Да, это так, - пролепетал отец Стефан.
Херефрит пристально смотрел на меня, будто пытаясь убить взглядом.
-Ты незаконно вторгся на земли короля Эдуарда, задница.
Брунульфа покоробило такое оскорбление. Мне было всё равно.
- Можете предъявить эту так называемую "хартию"? - спросил я.
С минуту все молчали, потом Брунульф взглянул на младшего священника.
- Отец Стефан?
- Зачем что-то доказывать этому нечестивцу? - возмутился Херефрит. Он подстегнул лошадь, и та сделала шаг вперёд. - Он убийца священников, ненавидит Бога, он женился на саксонской шлюхе, и от него исходит дьявольская мерзость.
Я почувствовал волнение своих воинов позади, и поднял руку, чтобы их успокоить. Я не стал обращать внимание на отца Херефрита и смотрел только на младшего священника.
- Хартии легко подделать, - сказал я, - так что сделай одолжение, позабавь меня и скажи, почему вам отдали эту землю.
Отец Стефан взглянул на отца Херефрита, словно спрашивая разрешения ответить, но старший священник оставил этот взгляд без внимания.