- Ой, папочка, - зашептала Анжелика, ласкаясь к отцу, - Мне что-то стало страшно!
- Самое страшное еще впереди, - вздохнул герцог.
- Франсуа де Бофор! - воскликнула девушка, - Вы уже раскаиваетесь, что взяли меня с собой?! Мы уже обо всем сто раз договорились! Ведь вам не с кем меня оставить… А если меня, вашу единственную дочь, принимают за вашего внебрачного сына, это даже лучше - ведь я действительно похожа на вас так, как только дочь может походить на отца, и мы были очень наивны, полагая, что сходство удастся скрыть. Внешность выдает. Но я буду вести себя так, что никто не посмеет назвать меня в лицо вашим бастардом. А если все же назовут, надо что, на дуэли драться, да?
- Не посмеют.
- Ах, батюшка, Гиз-Меченый в Блуа тоже говорил "не посмеют", однако заговорщики посмели заколоть Гиза. А если посмеют, надо драться?
- Ох, - вздохнул герцог, - Все же лучше бы я тебя оставил во Франции.
- С кем, отец! Не с кем!
- Так уж и не с кем, - опять вздохнул Бофор, - Та же Диана, я знаю ее с детства - она, как и мой отец, участвовала в заговоре Шале. Диана из Сен-Дени. Ты жила бы почти в Париже, и я был бы спокоен…
- Менять шило на мыло? Святую Агнессу на Сен-Дени? Один монастырь на другой? Благодарю покорно! Довольно уроков! Мое образование закончено! Свободы хочу!
- Мой прощальный прием показал, что у меня все-таки много друзей. Я мог бы доверить тебя…
- Знаю, знаю! Герцогине де Лонгвиль, принцессе Конде, Анне-Марии-Луизе Орлеанской, женам и дочери ваших фрондерских товарищей по оружию. Я не спорю, герцогиня де Лонгвиль - прелесть, и мне очень нравятся ее малыши, особенно старший, дитя Фронды, родившийся в Ратуше, помните, я с ним нянчилась, с маленьким Лонгвилем? Я не спорю, Анна-Мария-Луиза Орлеанская, героиня Фронды, умна и отважна как амазонка, но покойный Гастон, ее отец, предавал всех своих сторонников, начиная с Анри де Шале, а я ненавижу предательство! Не дай Бог, заговорим о Гастоне, я что-нибудь выпалю в его адрес! Не хочу ссориться с Великой Мадемуазель, я ее люблю и уважаю… Я не спорю, принцесса Клара-Клеманс де Конде-милейшая женщина, и сын Великого Конде уже пытался за мной ухаживать, но комплименты, которые говорил мне ягненочек-Энгиенчик во время танца…
- Он твой ровесник, - усмехнулся Бофор, - Ты уж слишком, дочка! Ты и сын Конде родились в один год!
- Я знаю, но девочки взрослеют быстрее! Комплименты этого мальчугана мне представляются наивными и банальными, когда я вспоминаю слова, что говорил мне Шевалье де Сен-Дени!
- Да, язык-то у него подвешен, - заметил Бофор и вдруг спросил: - А если бы я тебя оставил у графа де Ла Фера?
- У Атоса? - вздохнула Анжелика, - Отлично вы придумали! 'Дорогой граф, я увожу вашего сына, а вам оставляю мою дочь. Приглядывайте за Анжеликой, а я присмотрю за вашим Раулем' .
- Адмирал не нянька, чтобы присматривать за Раулем, - усмехнулся герцог, - Ты плохо представляешь себе обязанности главнокомандующего.
- Я вообще не представляю себе обязанности главнокомандующего, такими скучными делами мне некогда заниматься!
- Но ты так и не ответила мне, - улыбнулся Бофор на слова дочери.
- Бедный Атос! - засмеялась Анжелика, - Такая ответственность!
- Меньше, чем пасти его виконта, - проворчал герцог.
- Ага! Значит, вы все-таки собираетесь присматривать за виконтом, как бы чего не вышло?
- А ты как думала? Парень-то он отчаянный.
Бофорочка улыбнулась. Те качества виконта, которые внушали тревогу Бофору - и не только Бофору - вызывали интерес у молодой принцессы. Ей нравились отчаянные парни.
- Так что же? Поедешь к Атосу? Я могу это устроить. Там и Вандом недалеко. И места красивые.
- Я знаю, но уже поздно. Нет. Не поеду. Скажи вы раньше, я пришла бы в восторг от вашей идеи, но сейчас, когда в моем сердце царит только Сен-Дени, Сен-Дени, Сен-Дени-и-и, я… Мне даже досадно, что в детстве мне немного нравился сын Атоса. И меньше всего я хочу встречаться с теми, кто может напомнить мне о том глупом увлечении.
- Немного! Ничего себе немного! Да ты так и бегала за Раулем!
Бофорочка покраснела.
- И вы смотрели на мое безобразное поведение сквозь пальцы! И никто не сказал мне о существовании соперницы - этой блондинки Лавальер!
- С малолеток какой спрос, - пробормотал герцог, - А Сен-Дени ты любишь?
- Всем сердцем! - воскликнула Анжелика.
- Но ведь Сен-Дени, это…
- Кто?!
- Оставим, - увильнул герцог.
- А вы, отец, разве еще увидите Атоса? Мы же уезжаем.
- Да, увижу. Но слушай, ангелочек, может, все-таки пересмотрим решение? Поеду-ка я один, детка…Я могу оставить тебя с кем-нибудь из рода Вандомов.
- Потерять такой шанс, отец, ни за что! Вы, мужчины, всю жизнь можете гоняться за приключениями. Но я когда-нибудь выйду замуж - я все-таки надеюсь, что Шевалье тоже любит меня - такие поцелуи не дарят без любви! Я выйду за него замуж, у нас появятся дети, и у меня прибавятся новые заботы, тогда мне уже будет не до путешествий в Африку! Правда же? Да что с вами, милый мой батюшка? - тревожно воскликнула Анжелика.
- Я сглупил, Анжелика, - прошептал герцог, - Боюсь, что я сглупил…
- Вы боитесь войны с мусульманами? Для вас это не первая война…Будем надеяться на лучшее…
- Хорошо, Анри де Вандом, - овладев собой, сказал Бофор, - Уже поздно что-то менять. Пойдем побродим, пока готовят ужин. Завтра наши корабли выйдут в открытое море. Ты видела 'Корону' , мой флагман?
- На картинках.
- Пойдем, ангелочек, я покажу тебе мой флагманский корабль. Что там картинки! 'Корону' надо видеть наяву!
Паж набросил накидку, надел берет, прицепил к поясу короткую шпажку и снова стал Анри де Вандомом.
- Монсеньор герцог, я счастлив сопровождать вашу светлость до 'Короны' , - заявил Анри официальным тоном.
''Ишь ты какова! Что Мольеровы актрисочки! ' - подумал Бофор, но не стал говорить своей невинной девочке о Мольеровых актрисочках, у которых Франсуа де Бофор, Рыночный Король, проводил не самые неприятные часы своей бурной, полной приключений жизни.
5. О ТОМ, КАК Д'АРТАНЬЯН НЕТОЧНО ВЫПОЛНИЛ ПОРУЧЕНИЕ РАУЛЯ, ОТДАВ ЕГО ПРОЩАЛЬНОЕ ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ НА ОСТРОВЕ СЕНТ-МАРГЕРИТ, ЛУИЗЕ ДЕ ЛАВАЛЬЕР РАНЬШЕ ФАТАЛЬНОГО ДНЯ
Разговор Д'Артаньяна с дамами, злословие Атенаис де Тонне-Шарант и тревожные известия о Рауле - все это довело Луизу де Лавальер до отчаяния. По поручению короля Д'Артаньян должен был отправиться в Нант. Он совсем уже было собрался идти по делам королевской службы и мельком взглянул в окно, выходившее в сад, куда так стремительно убежала Луиза. Она, съежившись в комок, сидела на скамейке и, похоже, плакала, закрыв лицо руками.
''А что если я именно сейчас отдам ей письмо Рауля' , - подумал Д'Артаньян. 'Эх! Была не была! ' Д'Артаньян направился в сад и позвал:
- Мадемуазель де Лавальер!
- Господин Д'Артаньян! - воскликнула Луиза, подняв залитое слезами лицо, - Вы вернулись?
- Я уезжаю по поручению короля, мадемуазель. Но вы убежали так поспешно, и мы не договорили.
- Разве не все еще было сказано?
Д'Артаньян покачал головой.
- Говорите, господин Д'Артаньян, я вас слушаю.
Луиза испуганно смотрела на мушкетера.
- Мадемуазель, - стараясь смягчить голос, заговорил капитан мушкетеров, - Ради Бога, не смотрите на меня так, словно я палач какой-то. И соберите все свои силы, чтобы выслушать меня. Я должен выполнить поручение моего юного друга, которое…/ И находчивый гасконец замолк на полуслове, не закончив фразу./
Луиза, внутренне приготовившись к новому удару, решительно взглянула на мушкетера:
- Поручение? - перебила она, - Что за поручение?
- Мадемуазель Луиза! Держитесь, дитя мое…
- Господин Д'Артаньян! Что вы хотите сказать? Неужели Рауля уже…
- Нет, - сказал Д'Артаньян, - Нет, но это может случиться в любой момент. Да простит меня отсутствующий здесь мой молодой друг, что я выполняю его поручение слишком рано, чтобы не отдать вам письмо Рауля слишком поздно. Вот его письмо. Читайте же!
Луиза прочла:
"Чтобы иметь счастье сказать вам еще раз, что я люблю вас, я малодушно пишу вам об этом, и, чтобы наказать себя за малодушие, я умираю.
Рауль, виконт де Бражелон. '
- Это не мальчишеская бравада, - дрогнувшим голосом сказал капитан мушкетеров, - Рауль осуществит свое намерение скорее рано, чем поздно.
- Но его необходимо остановить! - вскричала Луиза.
- Как? - печально спросил Д'Артаньян, - Я поступил бестактно по отношению к Раулю, отдав вам его записку сегодня, но вы и я - мы оба слишком хорошо знаем его. Он писал не для того, чтобы разжалобить вас. Просто он прощался с вами навсегда.
- А я не хочу навсегда! - сдвинула брови Луиза, - Я хочу, чтобы он остался жив!
- Спасите его, если можете.
- Как?
- Напишите. Но постарайтесь найти слова, чтобы это не было ответом… словно вы ничего не знаете…
- Как будто я не получала ничего? - догадалась Луиза.
- Именно так, мадемуазель. Мне не хотелось выполнять поручение Рауля в точности. Для этого рядом с этим словом, - Д'Артаньян щелкнул пальцем по слову 'умираю' - надо было написать несколько цифр. Год. Месяц. Число. Мне бы хотелось отодвинуть этот срок, мадемуазель де Лавальер.
- Мне тоже, господин Д'Артаньян! Мне хотелось бы выкинуть этот день из Семнадцатого Века! Я напишу, обязательно напишу.