Только сейчас канарец обнаружил, что слева от нее, за косяком окна, стоит еще один человек. Приглядевшись, он понял, что это тоже девушка, как две капли воды похожая на первую.
- Вот это да! - воскликнул он, немного сбитый с толку. - Этого уж я точно не ожидал! Так я могу войти?
- Разумеется, - уверенно произнесла Аяпель чуть хриплым и решительным голосом. - Ты забрался так далеко не для того, чтобы торчать снаружи. Скоро пойдет дождь.
- Думаешь? - глупо спросил канарец, чувствуя себя одураченным, ведь он шел сюда в надежде отыскать несуществующее чудо. - А на заре была чудесная погода.
Он вошел в хижину, постояв на пороге, пока глаза не привыкли к темноте. Первым делом его внимание привлекло несметное количество великолепных изумрудов, целые груды которых высились на некоем подобии широкого стола, что тянулся вдоль трех стен хижины.
- Вот черт! - воскликнул он, завороженный сиянием изумрудов. - Если это действительно те самые камни, за которые в Европе платят огромные деньги, то вы, несомненно, богатейшие женщины на планете.
- Они не наши, - покачала головой Аяпель. - Мы лишь охраняем их. Они принадлежат нашему племени.
- А это правда, что вы можете превращать их в воду?
- Да, иногда. Но сейчас не время для этого.
- Понятно. Надеюсь, что я доживу до этого времени.
Сьенфуэгос заметил, что они так и не двинулись с места: Кимари по-прежнему стояла возле окна, а Аяпель рядом с ней. Он обратил внимание, что обе одеты в одинаковые длинные белые туники с зелеными полосами, скрывающие тела от шеи до щиколоток. Пока Сьенфуэгос пытался подобрать слова, чтобы как-то сгладить возникшую неловкость, обе женщины разом шагнули ему навстречу, и тут он увидел нечто такое, от чего едва не свалился от неожиданности.
- Боже благословенный! - воскликнул он. - Но это невозможно!
Ему потребовалось время, чтобы вновь овладеть собой и своими мыслями; ему вдруг показалось, что либо собственные глаза его обманывают, либо перед ним действительно не две разные женщины, а скорее одно существо с двумя головами, но при этом лишь с двумя руками, хотя было ясно, что ног все же четыре.
- Что это? - ужаснулся он. - Я сошел с ума?
Он прислонился к толстому столбу, поддерживающему крышу, и соскользнул вниз, на тонкую циновку, силы совершенно его покинули, как будто ему и впрямь перерезали сухожилия.
В свою очередь, Кимари-Аяпель - кем бы ни было это существо - остановилась в пяти шагах от него. Казалось, ее - или все же их? - немного позабавило, что они произвели на него столь ужасающее впечатление.
- Не пугайся, - прошептала первая - робко и тихо. - Мы вовсе не адское чудовище, а всего лишь два человека, которые родились сросшимися вместе.
- С-с-сросшимися? - переспросил канарец, - Но как такое возможно?
- Никто не знает, - просто ответила она. - Мусо пожелал, чтобы это случилось, и это произошло.
Бедолаге Сьенфуэгосу потребовалось несколько минут, чтобы убедиться, что это не глупый розыгрыш, а действительно два разных человека, каким-то непостижимым образом сросшиеся вместе в области груди, что трудно было заметить сразу благодаря длинной просторной тунике, скрывающей тела.
Они двигались с такой синхронностью, что ее можно было бы назвать поистине чудесной; а когда уселись на широкую скамью, покрытую мягкой красной тканью, то проделали это с таким изяществом, как будто были единым существом.
- Мне жаль, - только и смог пробормотать Сьенфуэхгос. - Мне правда очень жаль...
- И почему же тебе жаль? - поинтересовалась Аяпель. - Что мы такие, как есть? Не бери в голову, нас это совершенно не беспокоит.
- Не беспокоит? - изумился канарец.
- Вот скажи: тебя беспокоит, что ты такой чудовищно огромный, рыжий, волосатый и вонючий?
Этот неожиданный вопрос настолько смутил Сьенфуэгоса, что он невольно поднял руку и понюхал подмышку.
- Я не вонючий, - растерянно ответил он. - Сегодня утром я купался в реке.
- Что-то незаметно, - отрезала Аяпель, оказавшаяся довольно-таки агрессивной и бесцеремонной особой. - Воняешь, как ягуар во время гона.
- Сомневаюсь, что тебе когда-нибудь доводилось нюхать ягуара во время гона, - раздраженно проворчал канарец. - Но не хотелось бы тратить время на подобную ерунду. Я не хотел тебя обидеть, просто мне кажется, что очень неудобно так жить.
- Почему же? - спросила Кимари, которой, видимо, потребовалось немало усилий, чтобы решиться высказать свое мнение. - Мы такими родились и никогда не чувствовали себя неудобно.
Сьенфуэгос ничего не ответил, но в памяти у него всплыл давний разговор с одним деревенским слепым на родном острове, который тоже говорил, что вовсе не сожалеет о своей слепоте, поскольку никогда не знал, что такое свет или цвет.
- Я думал, что повидал все чудеса на свете, и вот теперь вижу перед собой величайшее в мире чудо, - произнес он наконец. Затем он медленно встал и подошел к окну, чтобы полюбоваться великолепным закатом, занимающимся над рекой и озером. - Теперь даже ящерицы, оказавшиеся свирепыми кайманами, и трупы, замерзшие во льду, мне кажутся просто нелепой шуткой. Скажите, много ли еще здесь таких, как вы?
- Других таких, как мы, больше нет, - заявила Аяпель. - Никто не помнит другого такого случая. Возможно, именно поэтому нас и назначили хранительницами крови Мусо.
- Как если бы вы были богинями? - спросил Сьенфуэгос с явным интересом.
- Никто не считает нас богинями, - честно ответила та. - Хотя с тех пор как мы родились, Мусо ни разу не сражался с Акаром, земля не дрожала, урожаи из года в год были все лучше, а извечные наши враги, чиригуаны, не переступали наших границ. Разве всего этого недостаточно для того, чтобы мы могли гордиться тем, какие мы есть?
- Думаю, что да, - согласился канарец. - Особенно если учесть, что вы выглядите вполне счастливыми.
- А почему бы нам и не быть счастливыми? - с неизменной нежностью в голосе вмешалась Кимари. - Мы всегда вместе, и когда смотрим на тебя, обреченного вечно жить в одиночестве, задаемся вопросом: как ты можешь вынести подобную пытку? Ведь на свете нет ничего страшнее одиночества.
4
"Чудо".
Корабль вполне соответствовал своему имени, не только потому, что его построили в рекордные сроки, но в особенности потому, что был и впрямь чудом красоты и изящества, его очертания заставляли забыть об архаичной архитектуре старых каравелл и каракк, часто навещающих порт на реке Осама. Такие обводы несколько столетий спустя были характерны для пиратских кораблей, за счет дьявольской скорости и маневренности ставшими кошмаром Карибского моря.
- Натиска настоящего бискайского шторма он не выдержит, - убежденно заявил Сиксто Вискайно. - Там, у себя дома, я бы не осмелился спустить такой корабль на воду, но не думаю, что какой-либо другой будет лучше двигаться между этими островами или больше подойдет для вашей миссии.
- Это настоящее произведение искусства, - восхитилась немка.
- Это плод вашего вдохновения, моего труда и бесконечных придирок капитана Соленого, - с усмешкой ответил плотник. - Как ни жаль, но я вынужден признать, что без вашего энтузиазма "Чудо" никогда бы не появилось на свет. Когда вы намерены отплыть?
- Как только получу разрешение вице-короля.
Но оказалось, что одно дело - построить корабль, это было лишь вопросом времени и денег, и совсем другое - добиться от дона Христофора Колумба подписи под простым документом, разрешающим донье Мариане Монтенегро отправиться к берегам Твердой Земли в поисках человека, предположительно пережившего резню в форте Рождества, поскольку адмирал отрицал само существование Твердой Земли, не говоря уже о выжившем в резне.
Он все еще отчаянно цеплялся за свою идею, что находится у самых ворот Катая и совсем скоро отыщет пролив между островами и достигнет золотых дворцов Великого хана, а потому ему совсем не хотелось, чтобы его опередила какая-то авантюристка с сомнительным прошлым, чей умопомрачительный корабль уже качался на волнах менее чем в полулиге от его темной крепости на берегу Осамы.
- Кто на самом деле эта Мариана Монтенегро? - раздраженно бросил он. - И как ей удалось за столь короткое время скопить такие богатства?
- Она имеет небольшой процент от прибыли за посредничество в деле о золотых рудниках, - напомнил брату Бартоломео. - Кстати, Мигель Диас тоже получил свою часть.
- И теперь она хочет воспользоваться нашим же золотом, чтобы раньше нас добраться до Катая и украсть всю славу! - рассвирепел вице-король. - Нам следует ее повесить!
- Она всего лишь ищет какого-то человека.
- Вздор! - заявил адмирал. - Ни одна женщина не станет тратить время и деньги на поиски какого-то мужика, если под боком полно других.
- Но она необычная женщина.
Для человека, считающего себя самым необычным на планете, это была худшая рекомендация, и хотя он отверг мысль о ее наказании, Христофор Колумб, вице-король Индий, ограничился тем, что не дал хода прошению, и прекрасный корабль по-прежнему стоял на верфи, а его хозяйка сгорала от нетерпения.
- Итак, единственный выход, который вам остался - просить личного разрешения королевы, - объявил дон Луис де Торрес. - Она, как женщина, сможет понять ваши мотивы.
- Вы действительно полагаете, что королева, которая всегда была столь ревностной католичкой, сможет понять женщину, ради молодого любовника бросившую мужа, к тому же дальнего родственника короля Фердинанда? - усмехнулась донья Мариана.- Неужели вы и впрямь на это надеетесь?
- По правде говоря, не слишком, - ответил Луис, немного смутившись. - Но не вижу другого выхода.