- Очень хорошо, - усмехнулся Рэймидж: - Отзыв - "Ник". Но не "Старый Ник", пожалуйста!
- "Кэтлин"! - закричал матрос.
- Ник! - взревели остальные.
Рэймидж поднял руку.
- Рандеву - на шканцах "Сан Николаса"!
Снова матросы криками выразили свое одобрение.
- И помните: каждый фал, каждый брасс, каждый шкот! Увидели - режьте его! Не кидайтесь сперва на донов, сначала шкоты и брассы. без них корабль беспомощен, и тогда можно заняться и донами. И кричите - это напугает их. Кричите и режьте - и помните пароль!
- Кричать и резать! - взревели матросы. - "Кэтлин"! Ник! Кричать и резать!
Снова Рэймидж поднял руку, требуя тишины.
- Очень хорошо, матросы, время коротко. - Он поглядел на "Сан Николас" и, к удовольствию матросов, воскликнул: - Оно настолько коротко, что уже виден конец света! Так что некогда гулять, болтая о пустяках!
С этим он спрыгнул и подозвал Эдвардса.
- Разжигайте жаровни. Мешки с порохом должным образом смочены?
- Да, сэр, я пробовал некоторые на пламени свечи, как вы сказали. Считайте, что у меня теперь только в меру сыро.
- Тогда приступайте!
Скула правого борта "Сан Николаса" была похожа на стену большого дома с расстояния в сто ярдов. В подзорную трубу Рэймидж снова разглядывал бушприт испанского судна и утлегарь - вместе более восьмидесяти футов длиной и выступают из носа как огромная удочка. Большая часть длины бушприта, который был приблизительно семьдесят футов длиной и, вероятно, три фута в диаметре, находилась внутри корабля: он входил в корпус под острым углом, поддерживаемый носовой фигурой, и проходил сквозь палубу перед фок-мачтой. Утлегарь - более тонкое продолжение бушприта, был, вероятно, пятьдесят футов длиной и немногим более фута в диаметре.
План Рэймиджа был основан на одном существенном факте конструкции судна: поскольку фок-мачта линейного корабля, составленная из четырех секций одна над другой, располагается впереди, ее устойчивость спереди обеспечивают тросы, идущие от бушприта и утлегаря. Сломайте внешний конец утлегаря, и можете быть абсолютно уверены, что толчок обрушит находящуюся на самом верху фор-бом-брам-стеньгу; уничтожьте весь утлегарь, и, вероятно, фор-брам-стеньга тоже рухнет вниз. Сломите бушприт в том месте, где он не поддерживается носовой фигурой, и повалятся фор-стеньга и фок-мачта. Другими словами, целая мачта может свалиться за борт.
Этот дефект в конструкции судна объясняет, почему каждый капитан боится столкновения; особенно он боится, когда идет в линии ночью или в тумане, подойти слишком близко к судну впереди, так что его утлегарь или бушприт ударят гакаборт другого судна.
Это была, однако, весьма рискованная игра, и Рэймидж знал, что бесполезно пытаться вычислить, сможет или нет маленькая "Кэтлин" сделать эту работу, - именно поэтому он выбрал свою дюжину матросов. Но из-за огромной высоты испанского корабля, возможность его дюжины забраться на борт была под вопросом. Верхняя часть фальшборта "Кэтлин" впереди была на десять футов выше ее ватерлинии, а посередине судна - только на семь футов. Рэймидж выругался про себя: бывают моменты, когда размышления просто тратят впустую драгоценное время и усиливают сомнения. Бывают моменты - и это был один из них - когда ты копируешь быка, а не матадора: ты опускаешь голову и атакуешь.
Жаровни внезапно заполыхали, когда огонь охватил растопку, и заставили матросов с подветренной стороны кашлять и чихать. Дюжина Рэймиджа во главе с Джексоном собралась вокруг вант левого борта, сжимая в руках абордажные сабли, полупики, томагавки и мясницкие топоры.
"Сан Николас" был почти прямо впереди, такой огромный, что Рэймидж заставил себя отвести взгляд.
- Я хочу, чтобы вы привели ее к ветру на мгновение, мистер Саутвик, затем повернете на правый борт. Как только я дам команду, отпустите все шкоты и фалы. Удостоверьтесь, что реи развернуты, и готовьтесь бежать.
Старшине-рулевому он приказал:
- Держите прямо на "Сан Николас".
Он сунул блокнот в карман; вытащил пистолеты, убедился, что на полках достаточно пороха и засунул их обратно за пояс; потом наклонился, чтобы отстегнуть ремешок на ножнах метательного ножа в ботинке.
Когда он снова глянул на "Сан Николас", до него было только восемьсот ярдов или около того.
- Эдвардс! Дым, пожалуйста!
Эдвардс крикнул вниз в люк, и прибежали матросы, которые в деревянных кокорах несли картуши с порохом - каждый к своей жаровне. У самой ближней к носу Эдвардс вынул картуш из кокоры, срезал угол и осторожно вытряхнул часть влажного, слежавшегося пороха на горящую жаровню. Сразу же поднялись густые облака маслянистого желтого дыма.
Эдвардс нырнул скорее на подветренную сторону и, глядя на корму, крикнул:
- Как вам, сэр?
- Прекрасно, Эдвардс. Продолжайте с остальными!
Матросы быстро извлекали картуши, резали углы вытряхивали порох в жаровни. В течение минуты поднявшийся дым накрыл все судно, и Рэймидж перешел на наветренную сторону, чтобы хоть что-то видеть, в то время как матросы кашляли и задыхались от едкого дыма.
- Старшина-рулевой - переходите сюда и передавайте мои приказы: рулевым придется кашлять и терпеть это!
Красный глаз мигнул на носу "Сан Николаса", потом другой, когда выстрелили его погонные орудия, и клубы дыма поплыли перед большим кораблем. Раздался звук разрываемого холста - это ядра пролетели прямо над головой. Он считал секунды - испанцы, должно быть, перезарядили уже, но они не стреляли. Возможно, их смущал вид куттера. С того места, где он стоял, за дымом, идущим от жаровен, не виден был грот, и он предположил, что дым, вероятно, поднялся достаточно высоко, чтобы скрыть и топсель. Плывущее облако желтого дыма, подхваченное ветром, уже закрывало горизонт с подветренной стороны.
Саутвик пробрался сквозь дым с носовым платком, прижатым ко рту и носу, глаза у него были краснее, чем обычно, и он кашлял.
- Мы, должно быть, выглядим фантастически, сэр! Я представляю, как доны гадают, какого черта тут у нас творится! Я услышал, что несколько ядер прошли поверху, но это все.
- Они больше не стреляют.
Саутвик посмотрел вперед.
- Ну и здоровая же сука!
Рэймидж хмыкнул.
Саутвик указал на раковину левого борта.
"Капитан", поднявший все паруса до последнего квадратного дюйма, был уже на полпути между британской линией и "Сантиссима Тринидад". Пока они смотрели, на мачту "Капитана" взлетели и затрепетали на ветру сигнальные флаги.
- Джексон - сигнальную книгу! - крикнул Рэймидж, глядя в подзорную трубу. - Быстро - наш позывной и номер двадцать три! Мистер Саутвик, подтвердите! Ну, Джексон? Быстрее, ты!
- Двадцать три, сэр: "Возьмите под контроль захваченные корабли врага"!
Рэймидж рассмеялся: коммодор был настолько спокоен, что нашел время для шуток. Успокоившись немного, он внезапно понял, что такой сигнал будет мощной поддержкой для кэтлинцев.
- Мистер Саутвик - передайте сигнал коммодора экипажу судна!
Не было времени, чтобы пролистать книгу в поисках остроумного ответа; фактически и книга, и другие бумаги в сумке с грузилами должны быть к настоящему времени за бортом.
- Джексон - книгу в сумку и за борт ее!
- Теперь слушайте меня! - заорал Саутвик в рупор (так громко, подумал Рэймидж, что услышат на "Сан Николасе"). - Слушайте: это приказ коммодора для "Кэтлин". Мы должны взять под контроль все вражеские корабли, которые мы захватим! Так что не бегите в кладовую со спиртом и не напивайтесь до положения риз, когда мы захватим двухпалубник: оставьте несколько человек призовой команды, затем возьмите их шлюпки и двигайте на трехпалубники! Оставьте "Сантиссима Тринидад" для меня лично!
Немногие из матросов могли видеть Саутвика, но сквозь дым донеслись крики "Ура!" вперемешку с радостными выкриками: "Кэтлин", Ник! "Кэтлин", Ник!
Саутвик усмехнулся, а Рэймидж просто кивнул. Он наблюдал "Сан Николас", пока матросы кричали "Ура!". Ни один осужденный не кричит "Ура!" при виде своего палача. К счастью, кэтлинцы не видели Рэймиджа, и они его приветствовали.
Все же испанцы были слишком самонадеянны: якорные канаты "Сан Николаса" были уже выведены через клюз и присоединены к якорям - это обычно делается, когда гавань уже в поле зрения, потому что в море концы канатов убраны в канатный ящик. Резьба головной фигуры Св. Николая была превосходной, богато отделана золотом и раскрашена в телесный цвет, при том, что остальная краска на корпусе облезла.
Последние пятьсот ярдов.
- Джексон - вы все там готовы?
- Так точно, сэр!
- Стоять на шкотах и фалах, мистер Саутвик!
- Есть, сэр.
Прямо сейчас! Время замедлилось. Главное спокойствие. Говорить медленно.
- Старшина-рулевой, полрумба влево, - сказал он, нарочито растягивая слова.
- Есть полрумба влево, сэр.
Небольшое изменение курса приводило "Сан Николас" точно на скулу правого борта куттера, готового к повороту в последнюю минуту, и Рэймидж должен был перейти на бак, чтобы видеть испанца за дымом, поднимающимся от жаровен. Оба судна шли почти встречным курсом, и, как могли предполагать испанцы, разойдутся правыми бортами на расстоянии в пятьдесят ярдов.
И дым, устремляющийся вверх от жаровен вдоль всего корпуса "Кэтлин", уплывал на подветренную сторону огромным, едва движущимся облаком, в которое должен был войти испанский корабль. С "Сан Николаса" должно было казаться, что они охвачены огнем от носа до кормы.