- Написано также: не искушай Господа Бога твоего! Будь моя воля, я бы написал это на каждой кирасе и на каждом шлеме! Иди, кирасу почисти. И почему ботинок рваный? Завтра ты, может быть, будешь стоять перед апостолом Петром, как же он тебя пустит в рай в рваных ботинках!
Кто-то в первых рядах открыл рот для того, чтобы задать ещё какой-то вопрос, но Патер поднял руки, призывая к молчанию, и продолжил тему мечей.
- Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут. Понимаете ли вы, негодяи, что это значит? Вам должно погибнуть от меча и никак иначе! Вам не должно быть повешенными или утонуть в воде!
Аудитория в очередной раз была вынуждена признать, что Патер знает, что говорит. Но самые умные уже поняли, к чему эта речь.
- А в Библии не написано, как нам перейти эту реку без моста?
- Какой ещё мост! К чёрту мост! Мосты придумали трусы! Мы уверуем и пойдем по воде! - с неугасимым огнем в глазах и непробиваемой верой в Господа и свою высокую миссию выкрикнул в толпу священник.
- Гы! И даже ног не замочим?
- Ног не замочит Иисус, Апостол Петр и наш командир! - продолжил свою мысль Патер, а местный юморист продолжил:
- Потому что командир пойдет по нашим головам!
- А всякие грешники, вроде вас, непременно замочат ноги и будут проваливаться по колено, а кто и по пояс, а потом будут чихать и кашлять, - невозмутимо продолжил речь преподобный.
Ещё через четверть часа народ уверовал настолько, что принялся кричать:
- Во имя Господа! Мы пройдем по воде! Нам не нужен мост! - и во главе с Патером несколько сотен солдат привычным строем направились выбрасывать в реку только что заготовленные стройматериалы. Солдаты в маршевом ритме распевали псалмы, а священник дирижировал алебардой над головами. Бригадир саперов попытался остановить их, но ему удалось спасти только заготовленные для моста уже готовые детали настила. За время проповеди уже стемнело, поэтому обработка срубленных деревьев проходила при свете костров, а готовые элементы конструкции освещать было ни к чему. В реку полетели только что срубленные деревья, ветки, бревна, доски.
Саперы послали гонца к командиру, потому что кроме Полпаттона Безумного Патера мог остановить только Бог. Или архангел Михаил от имени и по поручению Божьему. Или, может быть, Папа, если бы очень постарался.
В штабной шатер, где все ещё обсуждались инженерные подробности строительства переправы, влетел запыхавшийся посыльный.
- Патер сошел с ума! Он убедил солдат, что с Божьей помощью сотворит чудо и как-нибудь переведет их утром через реку без моста! Они выбросили все стройматериалы!
Бурмайер раздраженно поднял глаза от купленной герцогом карты города.
- Полковник, что у вас происходит? Где ваша хваленая дисциплина?
Но Полпаттон умел держать хорошую мину при плохой игре.
- Ничего особенного, ваша светлость. Патер выполняет приказ. Помолитесь и ложитесь спать, если будет на то божья воля, а она непременно будет, тогда завтра на рассвете наступаем.
- Полпаттон, Вы безумец, как и Ваш патер!
- Как и все прочие швейцарцы, ваша светлость. Вы же нас отлично знаете.
Рыцари, за неимением лучшего варианта приняли резолюцию завершить военный совет, несмотря на отсутствие инженерного решения. Мрачный Бурмайер отправился спать, а герцог решил в порядке вечернего моциона прогуляться по берегу. Моста как не было, так и нет, а уровень воды в реке понемногу убывает.
Йорг и Маркус отметили, что во второй половине дня швейцарцы прекратили строительство моста и перестали стрелять. Так можно было удерживать берег до тех пор, пока не закончатся боеприпасы, то есть ещё неделю, а тем временем и подкрепление бы пришло. Артиллеристы неспешно почистили пушки и пересчитали оставшиеся боеприпасы. Запасливый хуренвайбель достал из кустов запасенный ещё утром копченый окорок, на что богатый профос ответил фляжкой дорогого арманьяка.
Неспешный ужин и дружескую беседу прервало раздавшееся на том берегу церковное пение на мотив строевого марша.
- Ого! Их там несколько сотен. И как дружно поют, - с улыбкой прокомментировал Маркус.
Йорг прислушался и грустно посмотрел на собеседника. Таким взглядом доктора обычно одаривают безнадежных больных.
- Маркус, ты знаешь, что это, точнее, кто это?
На правой половине лица Маркуса задумчивость сменилось озарением, сопутствующим правильным ответам на сложные вопросы, а озарение, в свою очередь, тут же уступило место осознанию надвигающихся Очень Больших Неприятностей.
- Безумный Патер? – задал теперь уже риторический вопрос профос.
- Он самый, - дал уже очевидный ответ хуренвайбель, - надо срочно переносить пушки на следующие рубежи обороны. Не знаю, каким образом, но, самое позднее, к полудню они перейдут реку.
Глава. Вторник. Штурм, центр.
Ещё до рассвета по лагерю швейцарцев разнеслась весть, что милостию Божией уровень воды в реке упал и её теперь можно перейти вброд.
Сваи моста, в отличие от настила, никуда не делись. Брошенные в реку целые деревья застряли между свай, а потом уже за деревья зацепились ветки, брёвна, доски и мешки с землёй, сброшенные в реку. Получилась плотина вроде бобровой, только побольше.
Армия выстроилась на своем берегу в три колонны.
- Ваше преподобие, Вы сейчас самый популярный человек на земле и на небе! Ведите нас!
Под аккомпанемент длинных швейцарских труб войско начало переправу через реку. Одни солдаты, по-видимому, праведники, легко перепрыгивали через текущий по центру ручей, другие, наверное, грешники, судя по тому, что переход через чудесную переправу они сопровождали упоминанием чёрта и прочим сквернословием, переходили вброд, мочили ноги и вечером непременно принялись бы чихать и кашлять, если бы, конечно, дожили.
Переправа прошла без особых проблем. Имевшейся у обороняющихся артиллерией плотину все равно было бы не разбить, а народа, чтобы выставить три соответствующих силе атаки заслона на берегу, не хватало. Защитники, как и ожидалось, отступили в город, на заранее подготовленные позиции. Резиденция швейцарского командования переехала на городской берег.
Колонна на северную улицу ушла сразу. У "входа" в улицу со стороны атакующих, как специально, был сложен штабель дров, стояла телега, даже валялось несколько павез. Швейцарцы быстро сделали что-то вроде передвижной баррикады и медленно, но с минимальными потерями двинулись вперед.
Атака на главном направлении запоздала на полчаса. Ни солдаты, ни командиры не двинулись с места, пока не разломали в щепки дом, на стене которого Йорг и Марио нарисовали свою карикатуру.
Но и после начала настоящего наступления, колонна, устремившаяся в главную улицу (от моста к ратуше), застряла во вражеской обороне. Улица перекрыта вагенбургом, с крыш стреляют, под ногами насыпана всякая гадость, мешающая ходить.
Но на Ратхаусштрассе строительство передвижной баррикады закончилось, едва успев начаться. В первые ряды вылез Безумный Патер с алебардой и без доспеха.
- Что вы делаете? Хотите спрятаться за эти богомерзкие доски и сидеть тут до второго пришествия?
На крыше один стрелок толкнул другого, указывая на фигуру в сутане.
- Смотри, миротворец.
Действительно, разглагольствующая перед строем фигура в черном выглядела весьма мирно. В завершение речи священник схватил чью-то аркебузу и разломал её о булыжную мостовую.
- Ого! - удивленно ответил другой ландскнехт, - что-то ему за это сейчас будет.
На самом деле, проповедь была вовсе не миротворческой. В частности, аркебуза была разбита после реплики "Порох придумали трусы!".
- За мной, грешники, во имя Господа, свиньи, вашу мать! - завершил речь Патер, поднял над головой свою алебарду и бросился вперед по улице, не оглядываясь, как будто его не волновало, последует ли за ним кто-нибудь.
Швейцарцы сломя голову рванулись в атаку, забыв про все препятствия, не слушая командиров и не обращая внимания на падающих рядом убитых и раненых. У Патера на ногах были деревянные патены, у остальных - тапочки на кожаной подошве. Там, где святой отец пробегал без проблем, остальные протыкали подошвы "чесноком" и падали, по ним тут же бежали другие. Самое опасное место оказалось во главе колонны рядом с Патером. Знаменосцы не выживали и пяти минут после того, как подхватывали знамя из рук убитого предшественника. Но обстрел не сильно снизил темп перемещения колонны. Перезарядка арбалета или аркебузы занимает полторы-две минуты, за это время можно пробежать немало.
На юге швейцарцы попытались найти третью улицу. На карте, нарисованной Йоргом для герцога, через несколько дворов от берега начиналась улица, ведущая вверх. В жизни никакой улицы и в помине не существовало, а в наличии имелась плотная застройка, да еще и террасами.