При этом Салем ухитряется слушать и меня: время от времени даже задаетвопросы и вставляет замечания на превосходном английском языке. По егознаку слуга вновь наполняет чаем мою чашку и подносит блюдо с печеньем.Салем тоже берет несколько печений и, запихнув их в рот, чутьприподнимает обе руки над головой. Слуга наготове и быстро протираеткаждый палец хозяина влажным полотенцем. Стоит ему протянуть правуюруку, и он уже держит кальян. А когда его начинают раздражать часы, онпросто снимает их, протягивает назад и роняет - слуга все равно успеетподхватить их до того, как они коснутся земли.
Иногда Салем просит извинить его: он должен быстро уладить одно"маленькое дельце". Мне уже порассказали о том, что каждое такое"маленькое дельце" приносит Салему не менее 100 тысяч крон дохода: менеекрупные суммы его просто не интересуют.
Когда поток посетителей прекращается на несколько минут и наступаетнебольшая передышка, Салем полностью завладевает разговором. Теперь этоуже монолог, и Салем, изредка прикладываясь к кальяну, рассказывает освоей семье.
- По правде говоря, я очень скучаю без жены и дочери. Они приезжают комне лишь раз в год, на три месяца, пока школы Карачи закрыты наканикулы. Когда они снова уезжают, я чуть не умираю от тоски.
- А почему вы не перевезете их сюда?
- Сюда? Я не хочу, чтобы моя жена и дочь жили в Саудовской Аравии. Яслишком хорошо знаю, что творится в Джидде. Вспомните о той унизительнойроли, которую играет женщина в этой стране. Вспомните, наконец, о нашихгаремах…
Да, Салем бен-Омар, пожалуй, разбирается в этих вопросах лучше, чем ктобы то ни было, и, наверное, не случайно…
Салем замолкает. Возможно, он чуть было не проговорился о том, что сампоставляет женщин в гаремы страны. Потом продолжает свою мысль:
- И я совсем не хочу, чтобы здесь моя дочь вышла замуж. Пусть она лучшеживет в Пакистане.
Салем явно не собирается говорить о том, чем он торгует. Когда яспрашиваю, правда ли, что он мультимиллионер, он отвечает:
- Нет, я совсем не богат. Будь я богат, я бы давно стряхнул прах этойстраны со своих ног.
А потом он начинает рассказывать о своей маленькой дочери. Когда онабыла здесь в последний раз, Салем взял ее с собой в Эр-Рияд, чтобыпредставить королю Сауду. И дальше он вспоминает один очень забавныйэпизод, который произошел в королевском дворце.
- Папа, почему все целуют ему руку? - спросила девочка на языке урду.
Король Сауд поинтересовался, что сказала девочка. Салем покраснел иответил:
- Моя дочь говорит, что, как ей кажется, ваше величество очень добрыйкороль.
- Нет, папа, - возразила девочка, на этот раз по-арабски, - об этом япросто ничего не знаю, но, по-моему, целовать руку ужасно гадко. ВПакистане так не принято.
- Видите, - сказал Салем гордо, - всего восемь лет, а уже разбирается ввопросах гигиены!
К обитателям Саудовской Аравии, во всяком случае к представителям ееделового мира, Салем относится с некоторым предубеждением. Они слишкомрасточительны и бросают деньги на ветер, говорит он. И с чего они такзагордились? Ведь им просто повезло. Но вот что они будут делать, когдакончится нефть? Чем станут торговать? Верблюжьим навозом!
От американцев он тоже не в восторге и называет их "откормленнымитварями". Англичане ему нравятся больше: он говорит, что они гордецы, ноим хоть есть чем гордиться. Французы тоже гордецы, но с той толькоразницей, что гордиться им абсолютно нечем.
* * *
Двадцать лет назад Салем сам ходил с лотком и торговал апельсинами.Теперь он импортирует дешевые фрукты из Судана и перепродает их, получаяот трехсот до тысячи процентов прибыли. Это лишь одна из форм торговли,которую ведет Салем.
В городе у него три большие виллы, каждая из которых по убранству неуступит любому дворцу. Однако днем его можно чаще всего встретить внебольшом грязном магазине на одной из базарных улиц. И очевидно, лишь взнак особого расположения Салем разрешил мне посетить его на этой вилле.
В магазине у него стоит заветный сундучок, купленный восемь лет назад.Каждое утро он наполняется монетами и кредитками. Это вовсе не выручказа предыдущий день: все эти деньги доставляются сюда из его "казны".Среди тех, кто частенько наведывается в этот магазин, много нищих, в томчисле молодых девушек. Мужчина может получить здесь полриала, девушка -десять и даже двадцать риалов, а если она красива, то, как утверждаютзлые языки, Салем дает ей довольно толстую пачку денег и делает знак,чтобы она поднялась наверх. Там они побеседуют с глазу на глаз, и Салемпопытается выяснить, чем он может ей помочь!
Многие бедняки Джидды уверены, что Салем - прекраснейший из людей, иникогда не допустят, чтобы хоть волос упал с его головы.
Кроме сундучка в магазине Салема стоит письменный стол, за которым оноформляет некоторые свои торговые операции. У многих чиновников идельцов Саудовской Аравии есть очень своеобразные письменные столы. Изтой части стола, которая обращена к посетителям, выдвигается ящик, кудаони как бы ненароком складывают добровольные даяния. Естественно, такойящик есть и в столе Салема, но сделан он только ради проформы. Салем намелочи не разменивается. Он занимается делами совсем иного масштаба.Большой бизнес! Вот его амплуа.
Говорят, года два назад Салем закупила Таиланде целое судно риса. Всоответствии с контрактом он должен был уплатить за весь груз наличными,как только рис будет доставлен в порт назначения. Судно прибыло, рис былвыгружен, и вот наступил момент, когда покупатель должен был осмотретьтовар и уплатить деньги. Салем пришел в порт, ознакомился с качествомпродукта и заявил, что рис совершенно несъедобный (хотя это самый лучшийрис, какой только можно найти на Дальнем Востоке).
Существует закон, по которому товар, ввезенный в страну, уже не можетбыть отправлен обратно, а поскольку Салем наотрез отказался заплатитьуказанную в контракте сумму, дело приняло такой оборот, что вынужден былвмешаться таиландский консул.
Тогда Салем мобилизовал несколько своих шпионов, и те вскоре сообщили,что несколько лет назад представитель Таиланда завел в Джидде некоторыевесьма предосудительные связи. Салем немедленно отыскал людей, которыеза определенную мзду согласились выступить в качестве свидетелей противконсула, и злополучный таиландец в тот же день оказался за решеткой.Здесь он провел полгода. А таиландский экспортер довольно быстро пришелк выводу, что лучше продать Салему рис за полцены, чем оставить егогнить на причале Джидды.
Но хотя таиландский рис был, таким образом, импортирован по оченьдешевой цене, потребители ничего не выиграли, ибо Салем прекрасно знал(и собирался извлечь из этого выгоду), что в результате егомошеннической проделки Таиланд усилит контроль над экспортом вСаудовскую Аравию и, следовательно, цены еще более возрастут.
У Салема всегда есть деньги для вербовки новых и новых шпионов. Когдаему сообщают о том, что кто-то из его сограждан переживает финансовыйкризис, он лишь задумчиво кивает головой, но почти никогда не наноситудара сразу. Он предпочитает выжидать. И лишь после того как его жертвапускается в особенно рискованные спекуляции, последствия которых онаникак не может предвидеть, Салем наносит смертельный удар, если толькоон не согласится принять соответствующую мзду за то, чтобы обращаться сжертвой "по-человечески".
Нищих он одаривает деньгами вовсе не из любви к ближнему. Многие из нихпостоянно снабжают его всевозможными сведениями, которые позволяютСалему плести свою паутину.
Глядя на Салема, я испытываю самые противоречивые чувства. Мне говорили,что люди, которые приходят к нему, - это просто фигуры на его шахматнойдоске. У некоторых вполне благопристойный вид, но среди них есть иотпетые негодяи, которые не остановятся и перед убийством, если этопонадобится их господину и благодетелю.
Лицо Салема - настоящая дьявольская маска. Никто никогда не знает, чтокроется за его улыбкой: с одним и тем же выражением он велит податьмилостыню бедной вдове, заключает сделку на 100 тысяч риалов иприказывает убить человека, который чем-то мешает ему.
В голубых глазах Салема столько дружелюбия, что вы почти готовы поверитьв его доброту, и вас даже начинает преследовать мысль: а вдруг все, чторассказывают о нем, сплошная ложь, вымышленная его завистниками?
В Салеме удивительным образом сочетаются преступник и идеалист, которыйкак-никак выстроил школу на благо своим соотечественникам. Возможно,идеализм этот является самым примитивным проявлением отцовской любви(когда он говорит о своей маленькой дочурке, глаза его сияют гордостью),а возможно, он хочет как-то искупить свои многочисленные прегрешения? Вовсяком случае, я прекрасно понимаю тех, кого ему удалось ввести взаблуждение. Для меня он тоже загадка.
Когда я наконец откланиваюсь, Салем провожает меня с изысканнойлюбезностью. Он говорит, что, если я когда-нибудь попаду в беду во времясвоего путешествия по Саудовской Аравии, мне не следует полагаться ни накого и я должен обратиться за помощью прямо к нему! Он сделает для менявсе: обеспечит транспортом для поездки через пустыню, достанет любоеправительственное разрешение, виски, молоденькую девушку. Все чтоугодно…
Вернувшись к Фрису, я рассказываю ему о том, что был у Салема и онобещал мне свою помощь.
Услышав о Салеме, Фрис пулей срывается с постели, где целый день лечилсяот прострела. Всегда спокойный, ютландец вдруг обнаруживает странноеволнение.
- Салем! Салем! - восклицает он. - Надеюсь, вы не сказали ему, чтохотите написать книгу о рабстве и попытаетесь освободить Хеденделя?
Я спешу успокоить Фриса.