- И ты, Григорий, не дрейфь. Петька подбил тебя на такое. Тоже судись, - со смешком бросили из-за ограды в поддержку свояку охранника.
- Учитывать надо еще и чья веревка… - подоспела свежая реплика.
Нетесову собравшиеся поглазеть не мешали, тем более никто не пытался проникнуть за ограду. Он глядел на охранника в ожидании ответа на поставленный вопрос. Оперативник Мамонтов в свою очередь не спускал глаз с начальника розыска: сколько ее сдерживать на поводке, не пускать Таймыра в дело?
- Так кто тебя избил и связал? - поторопил Холмогорова с ответом старший лейтенант.
- Ну, ясно же теперь, - пробормотал охранник. - Бабка Надежда сказала.
- Что ясно?
- Ну, что уронил… Пили с Григорием…
- Понятно. А те трое?
- Какие трое? - не понял Холмогоров.
- Один высокий, попросил закурить. Фиксы сверкнули, - напомнил Нетесов.
- Не было. Придумал…
- А связывать тебя, бить, кто придумал?
- Сам я…
Колодец тремя подгнившими лиственничными венцами возвышался над землей вблизи от прохудившейся церковной ограды как раз в той стороне, где теснилась толпа любопытствующих.
Нетесов подошел к колодцу, заглянул в него. Глубокий, до воды метров двадцать. Заброшенный. Вóрота и бадьи нет, из глубины идет зловонный застойный запах. Воды в колодце, скорее всего, не пруд пруди. Но попробуй с голыми руками доберись до дна. Старший лейтенант велел Мамонтову съездить за пожарными.
Точно, в колодце воды было мало. Пожарная машина осушила его за четверть часа.
Спустившийся в колодец по складной металлической лестнице молодой пожарный сразу же нашел наган.
- Какой номер? - донесся со дна его гулкий голос.
"Потерпевший" помнил лишь три последние цифры табельного своего оружия.
- Восемьсот девяносто два, - крикнули в колодец.
- Он самый… Ну и запашок тут.
- Нашел, так вылазь, - поторопили сверху сразу несколько голосов.
- Сейчас… Тут еще одна штуковина, - послышалось снизу.
- Что за штуковина?
- Да сейчас…
Голова пожарного в каске наконец появилась над верхними подгнившими венцами. Прежде чем выбраться из колодца, он кинул на землю какой-то предмет, похожий на футбольный мяч. Предмет был тяжелый и сразу впечатался в землю.
Покинув затхлый колодец, пожарный первым делом достал из кармана брезентовой робы револьвер и отдал Нетесову.
Пока начальник Пихтовского розыска изучал наган, лазивший в колодец вместе с водителем пожарной машины занялся своей второй находкой.
- Чугунок, - сказал водитель машины, верхонками обтерев грязный и мокрый округлый предмет. - Варом, что ли, залита горловина.
- Похоже. - Молодой пожарный воткнул острие складника в край запечатанной горловины чугунка, лезвием сделал круговой надрез. Сделал без больших усилий: под варом была кожа.
Добрую половину чугунка занимали скатанные в толстый рулон и обмотанные суровой ниткой деньги. Пожарный поддел лезвием нитку, слежавшиеся деньги не рассыпались. Пальцами он разлохматил рулон. Там пестрели вперемешку и пятисотки, и сотенные, и четвертные, и даже трехрублевки.
В нетерпении, пока молодой пожарный разглядывал купонные облигации военного займа, водитель пожарки перевернул чугунок. Монеты достоинством от гривенника до рубля просыпались на землю. Штук двести монет, и среди них - старинные дореволюционные награды. Две известные - Георгиевские кресты и какой-то совершенно незнакомый, ни разу не виденный даже на картинке орден: красный с двумя мечами, с бантом.
- Глянь, Сергей Ильич, - сказал Нетесову водитель пожарки, - Сашка клад нашел.
Нетесов, занятый разбирательством с горе-охранником и его свояком Григорием, подошел, из пачки выудил двадцатипятирублевку с портретом Александра Третьего. Толпа, до сих пор дисциплинированно стоявшая за церковной оградой, как по команде вдруг просочилась через проломы в ограде, окружила Нетесова и сидевших на корточках у чугунка. О Холмогорове с появлением чугунка разом как-то все забыли. Без толку было уговаривать разойтись. Со словами: "Был клад" - старший лейтенант протянул пожарному романовскую двадцатипятирублевку и, протиснувшись сквозь людское кольцо, опять оказался рядом с охранником и его свояком Григорием. Собственно, дальнейшее присутствие здесь не требовалось. Все как Божий день ясно. Мамонтов прекрасный сыскник, доведет дело до конца. А он может спокойно отправляться на отдых, на рыбалку.
- Зимин, - выкликнул он друга по фамилии.
Дважды звать Андрея не пришлось.
- Едем, - сказал Нетесов. - Без нас справятся. А мы - закончили.
Начальник розыска задержал взгляд на избитом лице охранника, на его вчерашнем собутыльнике и направился к мотоциклу.
- Много у вас таких, как Холмогоров? - первым, перекрикивая рев мотора, заговорил по пути Зимин.
- Скажи лучше, где их нет, - белозубая улыбка Нетесова сверкнула в секундном полуобороте. - Опять теперь зашевелятся, клад начнут искать.
- Какой клад?
- Золото.
- Что?
- Слухи у нас давние, будто колчаковцы в Пихтовой спрятали золото. Слышал?
- Про золотой запас знаю.
- Ну вот, часть его якобы у нас зарыта.
- А цель? Почему именно в Пихтовой?
- Не знаю. Вернуться, может, рассчитывали… - Нетесов прервал диалог и молчал до тех пор, пока не заглушил мотор у ворот своего дома.
- Все об этом кладе знают все и вразумительно - никто ничего. Но вот когда такое, как нынче, приключается, бум кладоискательства вспыхивает. Помню, у бабки одной, на Первом кабинете живет, обвалился погреб, кирпичная кладка старинная обнажилась - туда кладоискатели ринулись. Демидовский рельс, вертикально вкопанный и сверху распиленный, нашли в тайге, к золоту ведущий условный знак углядели… Да много чего было. - Нетесов слез с сиденья и пошел во двор.
Хотели только загрузить в мотоцикл рюкзаки и ехать, однако Полина, жена Нетесова, настояла, чтобы перекусили на дорогу.
- А вообще клады у вас находили? - возобновил за завтраком прерванный разговор Зимин.
- Давно. Еще в гражданскую. Но это кладом как назвать. У Орефьевой заимки отряд чоновцев разбил банду, при ней было несколько пудов золота и серебра.
- Из колчаковского запаса?
- Не знаю. Может быть.
- Далеко Орефьева заимка?
- Километров двадцать.
- Съездим туда.
- Зачем? Бой там был в двадцатом или двадцать первом году. Давно следов никаких не осталось.
- Просто побывать интересно.
- Там, куда мы едем, тоже интересно. Каменные древние идолы сохранились. Кстати, и там был бой. Главаря банды Игнатия Пушилина, - первый в Пихтовой богач был - убили. Поехали. - Нетесов встал.
Выехать на рыбалку в этот день, однако, было не суждено. У дома затормозил горотделовский "уазик", и сержант Коломников доложил начальнику розыска, что прибыл за ним: в Малой Серьговке и в Китате ночью подчистую ограбили магазины. В Китате сторож попытался было оказать сопротивление, сейчас в тяжелом состоянии, до сих пор в себя не пришел…
- Вот тебе и рыбалка, и идолы, - сказал Нетесов другу, глянув на валяющиеся посреди двора рюкзаки.
Опять Зимин, как и ранним утром, попросил взять с собой, но на сей раз получил отказ твердый.
- Слушай, Женя, - обратился Нетесов к сержанту, - у тебя дежурство скоро кончается?
- Да все вроде бы… Сдать осталось.
- Не в службу, свози Андрея Андреевича на Орефьеву заимку. Он историк. Интересуется.
- Это где золото нашли?
- Да.
- Так там что смотреть теперь?
- Ну просят тебя. Я обещал сам, но видишь, как складывается.
- Нет, я пожалуйста, - смутился сержант. - Для вас я… Сейчас Сергея Ильича отвезу и вернусь, - сказал Зимину.
- На моем мотоцикле поезжайте. - Нетесов с полминуты поговорил с женой, потом быстро зашагал к машине.
- Ждите. Я скоро, - бросил на ходу Зимину заспешивший к "уазику" сержант.
Он действительно долго ждать себя не заставил. Появился, едва успел Зимин рассказать в подробностях Полине историю "нападения" на охранника железнодорожных складов.
Быстро выехали из города, покатили по узенькому проселку среди многоцветья высоких трав, среди мелколесья, обдуваемые теплым августовским ветром.
- Хайская лесная дача, - указал Коломников рукой на стену хвойного леса впереди.
Они сделали петлю, прежде чем приблизились к еловому лесу. В сторонке от него мелькнула среди осота подернутая рябью вода пересыхающего Орефьева озера.
Сержант заглушил мотоцикл, повел Зимина к лесу. Чуть не доходя, сказал:
- Вот здесь заимка была… Я ж говорил, ничего нет.
- М-да. - Зимин не мог скрыть разочарования. Они стояли по пояс в траве.
- Лучше б вам с дедом Мусатовым повстречаться.
- Кто это?
- Единственный живой участник боя, который здесь был. В Пихтовом, по крайней мере, единственный, - поправился сержант.
- А возраст? Сколько лет ему? - спросил Зимин.
- Да в памяти он, хоть и за восемьдесят, - сказал Коломников. - Как Аркадий Гайдар, прибавил себе годы, пошел воевать.
- Конечно, хорошо бы увидеться, - сказал Зимин.
- Тогда к Мусатову?
- Да.
Ветеран гражданской войны, бывший чоновец и продразверстовец Егор Калистратович Мусатов жил в самом центре Пихтового в однокомнатной благоустроенной квартирке-панельке. Он был среднего роста, голубоглазый и горбоносый, со щеточкой седых усов. Он открыл дверь гостям, впустил. К вещам хозяин жилища был равнодушен. Диван, телевизор, трехстворчатый шифоньер, стол да несколько стульев - вся обстановка.