Отец уставился на него.
- Да кто вы такой? - спросил он.
Маленький джентльмен улыбнулся. Его руки, вынимавшие пистолеты, слегка дрожали.
- Полагаю, что я покойник, - ответил он. - Сейчас или позже, но со мной все кончено.
Упряжь бренчала, одна из лошадей продолжала нервно ржать.
- Тише, девочка, - ласково успокаивал ее кучер, а разбойник заорал:
- Выходи из кареты! Ну, живо!
Отец вышел первым, в последний раз взглянув на меня. Ларсон последовал за ним. Протискиваясь мимо меня, он прошептал:
- В другую дверь. На крышу. - Он сунул мне в руку один из пистолетов. Голос его был чуть слышен. - Если нам придется плохо, пристрели его, как собаку.
Он выскользнул наружу, и, когда коснулся земли, я увидел, что второй пистолет блеснул за его спиной и исчез в складках одежды. Таинственный он был человек, похожий на шпиона. Хотел бы я знать, кто он был и чего хотел! Придерживая рукой свою бобровую шапку, он остановился на дороге рядом с отцом.
Я послушался его и осторожно выскользнул через противоположную дверь. Взобравшись на крышу, я скрючился за сундуками и коробками. Внизу стояли в ряд кучер, отец и Ларсон. Разбойник маячил возле лошадей.
Это был мужчина высокого роста в широком огненно-красном плаще. Грудь его перекрещивали ремни, из которых торчали полдюжины пистолетов. Кроме того, рукоятки пистолетов высовывались из-за пояса, и в каждой руке он держал по пистолету. Прямо-таки ходячий арсенал. Воротник поднят, натянутая на лоб широкополая шляпа полностью скрывала лицо.
- Неплохой улов, - процедил он. - Очень неплохо, смотри-ка. - Он сделал шаг вперед - чванливый, самодовольный - и остановился у кареты. - Ну-ка, выверните карманы. Покажите подкладку, - сказал он и прикрикнул: - Живо!
Он поднял пистолет и пальнул в воздух. Из ствола вылетел столб пламени, похоже было на шутиху при фейерверке. Лошади испуганно дернулись, зазвенела упряжь.
- Часы, кольца, - диктовал разбойник, - кошельки. Хочу услышать звон серебра. Серебра и золота. - Он повернулся на каблуках и пальнул в лес, потом повернулся обратно и с ловкостью фокусника сменил пистолеты. - Кучер, что за груз?
- Да никакого, вишь ты, нету груза, ваша милость, - заискивающе и почти умоляюще прозвучал голос нашего возницы. - Ночью не велено возить груза, по причине… кхм… эта… разбойников.
- Печально, печально… - приговаривал разбойник. - Богато, богато… - Он засмеялся, и мне показалось, что он сумасшедший. В своем необъятном красном плаще, весь обвешанный пистолетами, он был похож на пирата. Но вдруг поклонился, выпрямился, рукава колыхнулись, и он показался безобидным, словно прыгающий по дороге воробей.
Тут заговорил Ларсон.
- Больше вы ничего не найдете, - сказал он.
- А это, стало быть, подал голос старшина присяжных.
Ларсон не двигался. Он стоял, чуть расставив ноги, перед кучкой монет и драгоценностей.
- Отпустите нас, и мы забудем все происшедшее, - сказал он.
Разбойник медленно подступил к нему, и даже лошади повернули к ним головы. Я поднял руку с пистолетом. Оружие не было тяжелым, но рука так тряслась, что пришлось поставить локоть на какой-то сундук.
Внизу разбойника отделял от Ларсона всего ярд, он смотрел на маленького джентльмена сверху вниз.
- М-да, - сказал он. - Изящный миниатюрный господин. Ну прямо игрушечный.
Ларсон находился в середине, отец слева от него, кучер справа. Между этими рослыми мужчинами Ларсон казался ребенком. Рука его медленно и плавно потянулась к спрятанному пистолету.
- Глянь-ка на него, - обратился разбойник к отцу. - Как вырядился, а? Ну точно жук в шляпе.
- Чего вам еще надо? - заговорил отец. - У вас наши деньги, мои часы. - Он подтолкнул их тростью. - Неужели недостаточно?
- Мне кажется, есть еще что-то, - сказал разбойник. - Кучер, есть еще что-то?
- Э-э, еще что-то? - Кучер был перепуган, весь трясся. Это мне хорошо было видно с крыши.
Разбойник вытянул вперед руку и приставил дуло пистолета к груди кучера. Бедняга чуть не рухнул.
- Мальчишка! В карете должен быть мальчишка!
Я пристально вглядывался в разбойника. Дрожащая линия прицела уперлась в его шляпу. Большим пальцем я взвел курок. Он тихо щелкнул.
Этот почти неслышный звук показался мне оглушительным, как пушечный выстрел. Разбойник повернулся к карете. Ларсон вытащил свой пистолет, а отец, не подозревая об этом, бросился на разбойника. Я увидел красную вспышку и нажал на спуск. Два выстрела слились в один. Разбойник стрелял в упор в моего отца.
Все это случилось в одно мгновение, но длилось вечность. Я видел, как палец разбойника прижимается к спусковому крючку, как падает курок, как воспламеняется порох. Я видел, как пламя вырывается из ствола.
Отец отшатнулся. Его трость полетела наземь, руки судорожно метнулись к сердцу. Колени подогнулись, и он рухнул на дорогу.
Разбойник повернулся и побежал, Ларсон выстрелил ему вдогонку. Громадная вороная лошадь вырвалась из леса и пронеслась мимо кареты, разбойник прилип к ее спине, словно гигантская красная ящерица. Шум оглушил меня, голову сдавило стальным обручем.
2.
Предостережение
Я уронил пистолет и спрыгнул вниз к отцу. Он лежал подогнув ноги, прерывисто дыша. От его камзола поднимался дымок, просачиваясь между прижатыми к груди пальцами. Сильно пахло порохом. Я упал на колени и прижался к его груди; меня сотрясали рыдания.
Кучер подошел и поднял меня.
- Извини, дружок… Ну, спокойно, спокойно…
Часы, монеты и любимый перстень отца валялись на дороге. Ларсон подобрал все, сложив в свою бобровую шапку. Молча поставив шапку рядом со мной, он склонился над отцом.
Движения его были спокойными и плавными. Он снял пальцы отца с груди, прошелся своими маленькими пальчиками вдоль ребер, затем поперек, залез под камзол и жилет.
- Гм, - промычал он. - Боже мой! - послышалось вслед за этим. - Я не могу понять, как это могло произойти.
Я, повиснув на руках кучера, качал головой.
- Я тоже. - Мне казалось, что все это дурной сон, что сейчас я проснусь и снова буду трястись по Кенту в карете рядом с отцом, а напротив будет сидеть маленький джентльмен. Сейчас прервется этот кошмар с человеком в красном на полуночной лошади.
- Негодяй стрелял в упор, - сказал Ларсон. - Порох прожег дыру в одежде. Но на коже ни царапины. Ничего.
Я едва понимал, что говорит этот человек. Его голос словно доносился откуда-то издалека.
- Он просто испугался, - сказал Ларсон, стряхивая пепел с груди отца. - Потерял сознание. Но он скоро снова придет в себя и будет в совершенном здравии, если мы устроим его в теплом уютном местечке, чтобы он не замерз.
- Есть тут неподалеку одна таверна, - сказал кучер. - Час езды отсюда. - Он встал так быстро, что я свалился на дорогу. Он протянул мне руку и улыбнулся. - Вишь, сынок, все к лучшему, все к лучшему.
Я все еще был в замешательстве, но мы уже тряслись по той же дороге. Ларсон и я сидели спинами по ходу, отец лежал напротив и беспокойно спал. Он стонал, вздыхал, двигал руками, как будто стараясь защититься. На полу позвякивали в бобровой шапке Ларсона часы и монеты. Лунный свет появлялся и исчезал. Лошади бешено неслись, за нами оставались леса, поля и огороды.
- Все будет в порядке, - утешал Ларсон. - Не расстраивайся, Джон. - Затем, наверное для того, чтобы отвлечь меня от дурных мыслей, он спросил: - Что вас привело в Кент?
Я рассказал ему о торговых делах отца и о его судах, о гибели брига "Небесный Остров", о том, как мы сами чуть не лишились жизни в лапах мародеров из деревушки Пенденнис.
- Отец мой еще не стар, - пояснил я, - но после того случая ему приходится пользоваться тростью. Крысы обгрызли ногу.
Хотя Ларсон был вдвое старше меня, шестнадцатилетнего, он слушал с напряженным вниманием подростка. В заключение он спросил:
- И теперь вы покупаете "Дракон"?
- Отец надеется, что удастся.
Маленький джентльмен покачал головой:
- Не могу даже вообразить такого богатства.
- Не так все просто, - возразил я. - Отец потерял целое состояние вместе со своим бригом. Все, что у него осталось, он вложит в это судно. Если он потеряет и его… - Эта мысль ужасала меня самого. - Он будет разорен, мистер Ларсон.
- Понимаю. - Ларсон наклонился к отцу и подложил ему под голову свернутый плащ. - И могу только еще раз сказать то же самое. Держитесь от этого судна подальше, мистер Джон. Ничего хорошего оно вам не принесет. Оно погубит вас.
- Меня?
- Вероятно. Не могу точно сказать кого, но смерть неотделима от этой шхуны, в этом я уверен. Такова судьба судна, крещенного кровью.
Ничего больше он не сказал. И не стал отвечать на дальнейшие расспросы, словно внезапно оглох.
Карета въехала в деревню и завиляла по узким улочкам. Кучер кричал и щелкал кнутом, отец проснулся. Он с криком вырвался из своих кошмаров, закрываясь от чего-то руками.
- Спокойно, мистер, - сказал Ларсон. - Лежите и отдыхайте. Мы почти приехали.
Поворот, еще поворот. Я слышал храп лошадей. Наконец карета простучала по мосту и остановилась перед старинной каменной гостиницей. Она называлась "Баскервиль", и это была двухэтажная постройка с каменным фундаментом, безрадостная, как тюрьма.