- Пулю можно извлечь?
- Ничего нет проще!
Желен даже не стал прибегать к помощи хирургических инструментов, извлек пулю простым матросским ножом и передал капитану.
Пуля оказалась продолговатая, малого калибра.
Д’Амбрие внимательно ее рассмотрел.
- Спасибо! - сказал он, побледнев и сдерживая дрожь в голосе. - Теперь мне все понятно.
Доктору очень хотелось знать, что именно понятно капитану, но он не решился об этом спросить и продолжал вскрытие туши, бормоча про себя:
- Этот хищник, видимо, долго терпел голод. Вон какой тощий! Но что его жалеть. Сам-то он никого не жалеет! Такой же кровожадный, как лев, тигр или ягуар. Купается в ледяной воде, спит на льду, а все равно жаждет крови, убивает сотни тюленей, морских коров, полярных оленей, если даже не голоден. Клыки у него более десяти сантиметров длиной! Плавает как акула, хватает под водой тюленей! С ловкостью пантеры взбирается на высокие ледяные горы, чтобы разорять птичьи гнезда и пожирать яйца.
Густая шерсть защищает его от холода, а подкожный слой жира не пропускает воды. Силой медведь не уступает бизону. В общем, он прекрасно приспособлен к жизни в полярных условиях.
Но все же и ему после удачного дня охоты приходится неделями терпеть голод. Особенно весной, после зимней спячки, когда ему надо набираться сил. В это время он обгладывает кости, которыми когда-то пренебрег, ест морскую траву, землю… всякие отбросы, порой совершенно несъедобные. Как-то раз исландские рыболовы нашли у медведя в желудке рыбацкий сапог… А у этого… Вы только посмотрите!.. - И доктор извлек из утробы зверя что-то похожее на тряпки.
- Говорил я вам, капитан, что медведь с голодухи что угодно проглотит! Можете в этом убедиться.
- Что вы там нашли, дорогой Желен?
- Фланелевый жилет!
- Фланелевый жилет?! - воскликнул пораженный д’Амбрие.
- Он, конечно, слегка потрепан, но пуговицы и метка сохранились. Хорошо видны вышитые красными нитками буквы.
Капитан внимательно посмотрел на метку и сказал врачу:
- Пожалуйста, вырежьте ее и дайте мне!.. А теперь давайте возвратимся на корабль. Пора в путь!
Доктор последовал за капитаном, а тот, продолжая внимательно рассматривать метку, с озабоченным видом качал головой.
- Я должен сказать вам всю правду, - обратился он к доктору, когда они поднимались на борт, - чтобы вы поняли, почему я отказался от намерения сделать здесь остановку на сорок восемь часов.
- Да, капитан, мне непонятно, почему эта грязная тряпка так вас…
- Взволновала. Да, вы не ошиблись. Я и в самом деле взволнован.
- Взволнованы?.. Вы, капитан?
- Я посвятил свою жизнь нашей славной экспедиции…
- Какая же связь между находкой и экспедицией?
- Вы знаете немецкий, доктор?
- К великому моему стыду, плохо.
- Но читать умеете?
- Разумеется!
- Взгляните на эти буквы!
- Это заглавные буквы эф и эс, написанные готическим шрифтом.
- Отлично! Вы уверены в этом?
- Безусловно! Но что из того?
- А пуля, которую вы извлекли из ноги медведя? Ведь это пуля из ружья "Маузер", доктор… немецкая пуля!
- Черт подери! Значит, тевтоны совсем близко отсюда?
- Вы сами сказали, что зверь ранен дней восемь назад… Ранен пулей из немецкого ружья, когда голодный бродил вокруг немецкой стоянки. Попался ему этот жилет, он и проглотил его с голоду. На жилете немецкие буквы. Подсчитайте, сколько мог пройти за восемь дней подраненный медведь, и сделайте вывод!
- Черт подери!
- Вот почему я и тороплюсь, словно за мной гонятся.
- Да, надо спешить, - согласился доктор.
- Я боюсь до конца высказать вам мою мысль!.. Вдруг немец уже был там!.. Ведь он наш соперник! Вдруг пошел на какую-то дьявольскую хитрость и опередил меня?
Час спустя "Галлия" вышла из Порт-Туле и смело понеслась через полчища плавающих льдов, разбитых ураганом.
Под ними почти не было видно воды, и казалось, будто корабль скользил по ледяной гальке.
Стальной ледорез работал не переставая.
Встречи с льдинами, сопровождавшиеся оглушительным треском, теперь уже никого не пугали - шхуна неизменно шла вперед.
От Порт-Туле до мыса Сабин, находящегося на западном берегу пролива Смит, пятьдесят пять километров. Это расстояние, составляющее примерно полградуса широты, "Галлия" прошла за двадцать часов, на что трудно было рассчитывать при неблагоприятной погоде. 13 июня экспедиция оставила позади остров Пим, печально известный гибелью экспедиции Грили . Именно на этом острове стоял лагерь Клея, где в ужасных муках скончались "голодающие Северного полюса", о которых рассказал М. В. де Фонвиель.
Четырнадцатого июня судно укрылось от плывших по течению льдов в заливе Бьюкенена, обошло остров Бюша и в этот день преодолело всего несколько миль, поскольку пришлось долго искать полынью.
Во льдах прорубили "доки", чтобы укрыть в них шхуну: навстречу плыли два огромных айсберга, которые могли раздавить ее, как орешек.
Следует хотя бы кратко пояснить, что значит "прорубить доки". Допустим, проход имеет в ширину пятьдесят метров. По обе стороны от него ледяные поля толщиной в три-четыре метра. Навстречу кораблю медленно движется айсберг. Иногда судну удается миновать его, прижавшись к одному или другому ледяному полю. Но бывает, что айсберг преграждает путь судну, заняв всю ширину прохода и грозя раздавить его. Тогда приходится с помощью пилы, топора и взрывчатки проделывать во льду некое подобие дока, ставить туда корабль и ждать, пока айсберг проплывет.
Пятнадцатого июня продвинулись всего на десять километров, но и это было большой удачей для утомленных моряков.
Шестнадцатого июня миновали маленький пролив Хейс, и шхуна пошла в виду южной части Земли Гриннелла. Вдали виднелись холмы из рыжих песчаников, на них лежали огромные языки ледников.
Целый день потратили на поиски полыньи.
Дорога, по которой двенадцать лет назад прошел капитан Джордж Нэрс, была загромождена льдами.
Подобные перемены характерны для арктических морей и возникают ежегодно, даже ежемесячно, вследствие ледоходов, течений, приливов и бурь. Поэтому нельзя в точности следовать по путям, проложенным и нанесенным на карту исследователями прошлых лет.
Как часто приходится возвращаться назад, столкнувшись с непроходимыми льдами! Брать их штурмом, с помощью взрывов, и, увы, не всегда успешно! Метаться из стороны в сторону, словно зверь в клетке, в поисках свободного от льда протока, а потом ждать в ледяных "доках", пока пройдет айсберг.
Семнадцатого июня, когда силы экипажа уже были на пределе, шхуна прошла по маленькому заливу Альмана и обогнула мыс Хеукс на юго-востоке бухты Доббин.
Капитан подтвердил показания Джорджа Нэрса, установив, что высота мыса равна четыремстам двадцати семи метрам над уровнем моря.
Однако он никак не мог согласиться со своим предшественником, считавшим, что этот мрачный мыс похож на скалу Гибралтарского пролива.
Ни постоянный тяжелый труд, ни опасности не вселили в моряков уныния. Напротив! Никогда, кажется, они не были так веселы и так увлечены своей работой!
Словно не замечая усталости, полярники острым словцом и шуткой ободряли товарищей. А с каким аппетитом ели двойные порции, раздаваемые щедрой рукой Дюма! И со свойственной французам веселостью распевали за работой задорные и не всегда пристойные песенки.
Летящее Перо, бывший артист кабаре, балагур и шутник, закончив вахту, выходил из топки и работал вместе со всеми, уверяя, что делает это для собственного удовольствия. Добрый по натуре, но мистификатор, он часто дурачил матросов, но те не обижались, напротив, смеялись вместе с остальными над собственной наивностью. Не подшучивал он теперь только над Дюма, с тех пор как тот выручил его во время собачьих бегов, и над Констаном Гиньяром, которого вытащил из воды.
Зато доставалось от него Курапье, по прозвищу Землеход, и Нику Наковальне, с которым они вместе работали в топке.
Здесь стоит вспомнить одну безобидную, но очень забавную шутку. Как-то "Галлия" плыла по небольшому открытому пространству, похожему на озеро, вдали, ярко освещенные солнцем, сверкали пики торосов. Парижанин, работавший в это время у топки вместе с Курапье и Ником, вдруг воскликнул:
- Кончай работу! Кажется, играют "перерыв", или "Отдых от айсбергов".
- Это тоже из большой оперы? - спросил Курапье, очень любивший музыку.
- Конечно!
- Из той, которую ставят в Париже? В каком театре?
- Во всех! Когда ты видишь на двери афишу со словом "Перерыв", это значит, что ставят знаменитую оперу "Перерыв, или Отдых от скамеек".
- Но ты сказал "айсбергов", а не "скамеек"!
- А здесь "скамейки" означают "айсберги".
- Не понимаю, а ты, Ник?
- А я понимаю, - невозмутимо заявил Ник.
- Здесь столько айсбергов, что можно подумать, будто ты в Венеции! - продолжал шутить Форен.