* * *
Атака "морских дьяволов" была назначена на вторую половину ночи. "Биберы" в полной темноте минуют, погрузившись в воду, линию советских дозоров. Потом преодолеют боковые и сетевые заграждения у входа в залив. После полуночи взойдет луна, которая будет находиться в последней четверти. Неяркий свет её помешает противнику обнаружить "биберы". В то же время луна даст возможность водителям лодок ориентироваться в заливе и вовремя заметить советские корабли.
По плану операции погружающиеся лодки должны были атаковать все одновременно, с точностью до минуты. Иначе взрывы первых торпед поднимут на ноги всю оборону русских, и другие "биберы" не сумеют выполнить задачу.
Чтобы дать диверсантам надежду на возвращение, было обещано, что водителей будут дожидаться в условленных местах подводные лодки. Но и адмирал Гейе и командир флотилии знали, что ни один диверсант назад не вернётся.
В базе "морских дьяволов" шли последние занятия. Водители учились ориентироваться в заливе. Боевые рубки "биберов" возвышались над водой всего на полметра, кругозор водителей был очень ограничен. Диверсанты заучивали очертания береговых линий по рисункам, присланным из научного центра, особое внимание обращали на сопки и высокие скалы.
- Чёрт меня возьми вместе со всеми потрохами, если я смыслю что-нибудь в этом деле, - ругался фельдфебель Зигфрид Штумме. - Я с детства терпеть не мог географии.
- Хочешь остаться живым - учи, - равнодушно говорил ему Йоганн Мерц. - Ты совсем не знаешь положение звезд над заливом.
- Да я что, астроном, что ли?! - взрывался экспансивный фельдфебель. - Не могу я забивать голову всякой дрянью!
- Учи, приятель, учи. Собьешься с курса, попадешь в лапы к русским, и спустят они с тебя твою нежную шкуру.
- Уж я-то к ним в лапы не попаду! - кричал Штумме. - Можешь быть в этом уверен. Я не сосунок, знаю, что нужно делать!
- А что нужно?
- Что все, то и я.
- Чувство стадности, - усмехался Мерц, потряхивая огненно-рыжей шевелюрой. - Это доказывает, что твоё интеллектуальное развитие не намного выше, чем у пещерного человека.
- Не беда! Пещерные люди умели постоять за себя лучше теперешних сопляков! - бушевал Штумме и вдруг заканчивал неожиданно: - А ну, давай звездный атлас, лейтенант!
Мерц привык к вспышкам, к резким переходам настроения у своего напарника и не удивлялся им. Кроме того, он знал, что в случае необходимости Зигфрид умеет держать себя в руках. Этот черномазый вертлявый фельдфебель был, в сущности, хитрой бестией.
Если Мерц и Штумме встретились бы не в трудной военной обстановке, а в мирное время, они никогда не стали бы товарищами. Только опасная совместная служба сблизила их, хотя в душе лейтенант Мерц испытывал некоторое пренебрежение к приятелю. Дело не в разных званиях и не в том, что Штумме на шесть лет старше. Дело в том, что они были людьми разных кругов. Отец Мерца - коммерсант, бывший офицер - глубоко чтил фюрера и сыну привил любовь к нему. Даже сейчас, когда дела на фронте шли скверно, Йоганн верил, что Гитлер исправит положение, что Третья империя сумеет в конце концов утвердить на земном шаре господство арийской расы. Многие погибли ради этого, многие ещё погибнут. В том числе и он сам - лейтенант Мерц. Но немцы завоюют мировое господство. Раз и навсегда.
Так думал Йоганн. А фельдфебель Штумме мыслил несколько иначе. Он уже успел повидать жизнь. Работал в порту, служил радистом на торговых кораблях, побывал во многих странах. Слова о величии Германии давно перестали воспламенять его. К фюреру он относился с казенной почтительностью. Однажды лейтенант Мерц спросил фельдфебеля, почему он пошел в диверсионное соединение.
- Всё равно где воевать, - ответил Штумме. - Тут хоть интересней, и заботятся о нас, как о непорочных невестах. В конце концов, лучше погибнуть в море, чем в грязном вонючем окопе.
Ответ не удовлетворил Мерца, не было в нем того энтузиазма, который испытывал сам Йоганн.
Оба они, и лейтенант и фельдфебель, устали за последние дни, как, впрочем, и другие водители. Работали почти без отдыха. Нужно было проверить двигатели "биберов", приборы и механизмы.
Наконец всё было готово. Шесть "биберов" стояли на палубах подводных лодок, которые должны были доставить их к месту боя.
Закончив работу, лейтенант Мерц задержался у пирса. Смотрел на подводные лодки, плавно качавшиеся на воде. Фантастическое зрелище представляли они здесь, среди нагромождения скал, в этой бухточке, затерянной в снежной пустыне. Лодки были похожи на живые существа, на спине у каждой приютилось по два "детеныша" - "бибера". Эти "детеныши" имели по восемь метров длины. В их корпусах размещалось сложнейшее оборудование. Посредине корпуса - боевая рубка, а над ней полутораметровый перископ и шнорхель для подачи с поверхности свежего воздуха. Каждый "детеныш" имел две торпеды, прикрепленные к бортам, и каждая из них способна была пустить на дно крупный корабль.
Йоганн Мерц с гордостью смотрел на свой "бибер". Может быть, на нём он совершит такой подвиг, который навсегда обессмертит его имя.
К лейтенанту подошел Штумме, только что вернувшийся с обеда.
- Ты романтик, Ганс, - сказал он. - По твоему лицу я вижу, о чём ты сейчас думаешь. Но жизнь - это проза. Иди в столовую, там ждёт тебя коньяк и сытный обед.
- Потом, - отмахнулся лейтенант.
- Нет, Ганс. Командир группы приказал всем водителям лечь спать не позже чем через два часа. Он сам проверит.
- Значит, завтра выход, - обрадовался Мерц. - Наконец-то! Я доволен.
- Вижу, - усмехнулся Штумме. - Отправляйся в столовую. Там, кстати, сидит твой приятель капитан Циммерман. Он ведь тоже романтик, только практичней тебя. Он не спеша пьет коньяк. Ему некуда торопиться. Он будет на том свете в положенный ему срок.
- Ты о чём это?
- Да так. Помню, у нас в порту был один грузчик. Он никогда не стоял под стрелой крана. Он говорил: лучше тысячу раз посторониться, чем один раз умереть.
- Но при чём тут Циммерман?
- Ладно, лейтенант. Ты хороший парень, но зеленый ещё. Мы ведь пойдем в тот проклятый залив вместе, и я присмотрю за тобой.
- Вместе, Зигфрид, как всегда.
- Это хорошо. Думаю, что твоей маме не придется всё-таки носить траур по своему единственному ребенку…
- Надо думать об операции, а не о смерти, - наставительно и с укором сказал Мерц.
- Верно, лейтенант, - засмеялся Штумме. - Ты прав. Думать о смерти нам ещё рано.
ПОСЛЕДНИЕ ПРИГОТОВЛЕНИЯ
Получив разрешение адмирала, я тотчас перебрался на тральщик. Майор Астахов тоже. Он обосновал это таким образом: "Юридически мы с вами одно лицо, выполняем совместно одно и то же задание. Значит, разрешение, данное вам, автоматически распространяется и на меня".
Строго говоря, майор должен был остаться на берегу. Но ему, как и мне, надоело ожидание. Хотелось быть в том месте, где должны развернуться главные события. Собираясь на тральщик, Астахов проинструктировал своего помощника, приказал ему поддерживать с нами радиосвязь.