Кедров Константин Александрович "brenko" - Невеста лохматая светом стр 14.

ГАМЛЕТ:
"И раз ты болтаешь о горах,
пусть засыплют нас миллионы
акров земли, пока наш могильный холм
не опалит своей головы
о пламенную сферу небес, и пока
по сравнению с ним Осса не покажется
бородавкою".

Долина перерастает в гору,
Могила разрастается до пламенной сферы небес.
Пламенная сфера находится там,
Где Солнце.
Солнце – пламя,
В котором очищаются души.

Гамлет-отец:
"Я – дух твоего отца, обреченный
на определенный срок
бродить по ночам, а в течение дня вынужденный
поститься в пламени, пока не будут
сожжены и очищены
все гнусные преступления, совершенные мной
в земной жизни".

Астральное тело Гамлета выше Оссы.
Доходящее до солнца,
И астральное тело Лаэрта выше Олимпа,
Доходящее только до небес,
Сражаются в могиле Офелии.

40 000 Гамлетов вцепились в горло Лаэрта
40 000 Лаэртов вцепилась в Гамлета
40 000 клинков и рапир Лаэрта
40 000 клинков и рапир Гамлета
скрестились лучами света

В час поединка
могила Офелии стала небом,
где Офелия – влажная звезда-луна -
окутана сияющим саваном из рапир и клинков.
Три горы, где живут античные боги:
Гамлет – Осса
Офелия – Олимп
Лаэрт – Пелион
уместились в одной могиле,
где на самом дне
угнездилась Троя,
намекая на три горы.
ОЛИМП
ПЕЛИОН
ОССА

А еще в пространстве, неразличимым глазом,
Поединок Гектора с Ахиллесом
Переходит в поединок Гамлета и Лаэрта

Это можно увидеть в зеркальном щите Ахиллеса,
где солнце ходит по кругу,
плывет луна и океан ревет
за пределами Трои,
где встречаются два зеркальных отраженья:
Троя и Эльсинор
Офелия и Елена
А по ночам по такому же кругу
бродит призрак Гамлета-отца
в доспехах от Ахиллеса.

Ахиллес бежит за Гектором,
солнцем и луной
вокруг Трои,
а впереди ползет лунная черепаха.
Никогда Ахиллес не догонит черепаху,
Никогда не кончится эта битва.
Черепаха – Луна, зеркальный щит,
который впереди себя несет Ахиллес.

Гамлет празднует праздник тел

Давно уже нет его тела
Смеется череп Йорика
над черепом Гамлета

А Гамлет стал флейтой
он играет сам себя
выдувая
уже несуществующими губами
неслышимую мелодию
незримого тела

Мелодия флейты Гамлета,
или New Hamlet

1.
[до] Е О Х Л Ж
[ре] А В Б
[ми] С Т У
[фа] Й Х У

2.
[соль] Ж Л Х О Е
[ля] Б В А
[си] У Т С
[до] Х Й У

3.
[до] О Л Е Х Ж
[си] В Б А
[ля] С У Т
[соль] У Й Х

4.
[фа] Х Е Л Ж О
[ми] А В Б
[ре] Т У С
[до] Й У Х

Поется два варианта:
сначала каждый столбец от до до фа,
затем все столбцы подряд.

1994

Примечание

Инга Монхбат. Гамлет Константина Кедрова

(Фрагменты из дипломной работы.

Кубанский Федеральный Университет.

Научный руководитель А. В. Татаринов)

"Поэзия – райское состояние души, запечатленное в словах и звуках. Четыре формообразующих элемента поэзии – музыка, ритм, рифма, метафора…Только метафора новая, созданная поэтом, может стать поэтическим образом. Она-то и названа мною метаметафорой. Новизна образа – важнейший признак поэзии. Поэзия – словесный рай на земле и при жизни. Высшая награда поэту – сама поэзия", – пишет Константин Кедров, современный поэт, филолог и философ, в "Энциклопедии метаметафоры".

Кедров – создатель термина метаметафора (1983 г.), которая, словами поэта, есть "зрение человека вселенной". Пример чистой метаметафоры – поэма "Компьютер любви", она же – программное произведение поэта: "Расстояние между людьми заполняют звезды / Расстояние между звездами заполняют люди / Любовь – это скорость света / обратно пропорциональная расстоянию между нами / Расстояние между нами / обратно пропорциональное скорости света / – это любовь".

Со страниц произведений Кедрова нам открывается абсолютно новый мир, где всё не просто едино, а одно вытекает из другого и так до бесконечности. Из всех архетипов К.Кедров признает лишь один, именуя его "архетипом архетипов", – это крест. В его творчестве он всюду: в образах и стрекозы, и Христа, и, конечно же, самого креста, и греческой буквы "Х" (икс), и кириллической "Х" (херъ), и, что интересно, в образе Гамлета. Как Христа, так и Шекспира К. Кедров называет великими метаметафористами.

Гамлет – герой шекспировской трагедии, прочно вошедший в мировую литературу, постепенно стал образом архетипичным. К. Кедров предлагает собственную интерпретацию известного персонажа, выводя читателя на новый уровень восприятия и осмысления текста – уровень метаметафоры.

"Гамма тел Гамлета, или Новый Гамлет" – произведение с таким названием не может не заинтриговать. Но что мы видим с первой строки? Отсутствие традиционной рифмы, знаков препинания, странный ритм произведения, сложности возникают и с определением жанра. Автор в "Энциклопедии метаметафоры" пишет, что "Гамма тел Гамлета" – это мистерия; в ней мы можем найти не просто реминисценции, но само произведение Шекспира, при этом главным оружием Кедрова становятся палиндромы, анаграммы и, безусловно, метаметафоры. "Флейта уплывающая по воде / флейта тонущая в ручье / флейта погребаемая Гамлетом и Лаэртом / – Кого хороните? / – Флейту!" – во флейте опытный читатель сразу узнает Офелию, дочь Полония, но что или кого читатель должен увидеть сквозь ткань всего произведения? Кедрова трудно читать: его подход к жизни столь же необычен, сколь нетипична его поэзия.

Мистерия Кедрова начинается словами: "Шекспир обезврежен в радиусе рапиры / воткнутой наугад через занавеску смысла". Далее описывается поединок между Гамлетом и Лаэртом, то есть автор начинает трагедию с финальной сцены, желая продолжить её, но, дочитав произведение, понимаешь, что это не продолжение, а скорее расшифровка, "обезвреживание" Шекспира Кедровым.

В оригинале со смертью Гамлета "приходит тишина" ("Дальше – тишина"), в "Новом Гамлете" тоже тишина, но не пугающая, ведь она – музыка: "Гамма тел Гамлета – это тишина клавиш", переложенная на ноты: / Шин Шта Шин / Шта Шин Шта". Музыка, которая есть тишина, и тишина, которая есть музыка, – процесс, происходящий на глазах читателя, – есть метаметафора в движении.

В трагедии Шекспира герой предлагает Гильденстерну сыграть на дудке, метафорически тем самым намекая на самого себя, и заключает: "Назовите меня каким угодно инструментом – вы хоть и можете меня терзать, но играть на мне не можете". Кедров же пишет: "Флейта играла роль Гамлета / и умирала в финале на верхнем фа".

Появляется образ флейты, указаны даже ноты её клавиатуры, но всё-таки она умирает вместе со своим героем, уступая также музыке тишины. Но возникает сомнение: "То ли Гамлет играет флейтой / то ли флейта играет Гамлетом", – обратите внимание, что эти строки складываются в форме буквы "Г", что немаловажно в лирике поэта, так как графически передается не меньше смысла, чем метафорически.

Повествование Кедрова похоже на бессмысленный поток слов, букв и графических знаков, но мнение это ошибочно и поверхностно. Способ передачи мысли относит нас к поэзии футуристов, в чем, несомненно, выражено стремление поэта создать новый язык, вывести нас на иной этап смыслового пространства уже известного произведения, желание не только по-новому преподнести "Гамлета", но и открыть недосказанное. Дискретность же повествования в мистерии говорит о том, что всё происходящее осуществляется не в линейном времени, а происходит параллельно. Здесь и сейчас Офелия поет песни про руту, про мяту, здесь и сейчас происходит поединок, здесь и сейчас флейта наигрывает гамму Гамлета, здесь и сейчас автор считает тела погибших.

Автор предлагает нам саму "гамму" Гамлета, указывая на её составляющие. Гамма состоит из кириллических по названию и произношению букв: "Е О Х Л Ж, или Он Есть Херъ Люди Жизнь", за этими буквами – события разговора Гамлета с матерью и убийство Полония. Автор констатирует, что это сцена 1. В ней Гамлет представлен буквой Херъ, по начертанию представляющей собою не что иное, как крест.

Сцена вторая называется "Мышеловка", но о театральной постановке ничего не говорится, описано только самое начало сцены, где Гамлет ложится у ног Офелии, но у Кедрова он не просто ложится: "А В Б / или / Аз Веди Буки / Я Ведаю Мудрость". Таким образом, смысл, изложенный Шекспиром в диалогах актеров, играющих пьесу по заказу принца, речи и поведение самого Гамлета, у Кед-рова находит выражение в трех буквах кириллицы.