- Я не только его не забуду, но постараюсь заняться и новой задачей: отыскать царскую бирюзу. Ведь именно она позволила мне снова увидеть ту, которую я люблю. И этот камень мне, без сомнения, поможет снова.
- Разбойники пустыни его определенно выкрали, Икер! И если, паче чаяния, ты встретишь их на своем пути, они убьют тебя. А хорошеньких женщин тысячи!
Ученик писца застыл на месте, а потом дал знак Секари пригнуться к земле.
- Человек двадцать лучников с собаками... Они идут сюда, прямо к нам.
- Они, скорее всего, охотники.
Антилопа, еще не подозревая об опасности, мирно жевала сочную траву.
Икер вскочил и замахал руками.
- Уходи, быстро уходи отсюда!
Едва животное умчалось, раздался яростный лай. Над ухом Икера прозвенела стрела, и он услышал жесткий приказ:
- Не двигайся, а то убью!
Лучник, заняв позицию к бою, не шутил.
Скоро к нему подошли его спутники, а вместе с ними и стая возбужденных собак. Секари даже и не пытался бежать.
- Мы честные люди! - заявил он.
- Вы больше похожи на разбойников, которые охотятся на нашу дичь, - произнес плохо выбритый офицер, чья грудь была покрыта шрамами, явно оставленными строптивым соколом. - В провинции Орикс это преступление жестоко карается. А поскольку вы на нас напали, то мы были вынуждены стрелять. Это законная защита. Но мы оставляем вам маленький шанс: бегите так быстро, как только можете. И мы вас, может быть, и потеряем из виду.
- Нет, мы не побежим, - решил Икер. - Мы только что убежали от убийц, которые вырезали всех на бирюзовых копях, и мы не думаем, что попали в руки еще более жестоких варваров.
Некоторые охотники, казалось, смутились.
- Мы не варвары, - возразил один из них, - мы - солдаты стражи пустыни и находимся на службе у правителя провинции, Хнум-Хотепа. Наша задача - охранять караванные пути и приносить дичь нашему начальнику. А ты кто?
- Я Икер, ученик писца. А мой товарищ - садовник, его имя - Секари.
- Это все вздор! - отрезал офицер. - Вы - шпионы и воры. Если вы отказываетесь уходить отсюда, я вас прирежу обоих, здесь и сейчас.
- Твои же подчиненные обвинят тебя в преступлении.
Офицер вынул из чехла нож, но солдат остановил его руку.
- Вы не имеете права так поступать. Это может решать лишь правитель провинции. Наше дело доставить ему этих двух бродяг.
Когда четверо носильщиков опустили на землю паланкин, в котором сидел Хнум-Хотеп, у них вырвался непроизвольный вздох облегчения. Крупный, мускулистый и любящий поесть правитель богатой провинции Орикса весил довольно много. Поскольку у него было три паланкина, разрисованных по бокам цветами лотоса, и он много перемещался по своей провинции, то служба его носильщиков была не из легких.
Как только Хнум-Хотеп спустил ноги на землю, к нему бросились его охотничьи собаки - очень живой поджарый кобель и две суки.
- Вот уже несколько дней мы с вами не виделись, голубчики мои!
Кобель встал во весь рост и положил хозяину лапы на плечи. Суки, ревнуя, повизгивали. Хозяин, приласкав всех, успокоил собак.
- Правильно ли питались собаки? - строго спросил Хнум-Хотеп своего слугу, державшего над ним зонтик.
- О да, господин!
- Надеюсь, ты меня не обманываешь?
- Разумеется, нет! Впрочем, собаки съели все дочиста.
Сегодня вечером они ужинают зайцем под соусом, как и я. Не баловать своих собак - это оскорблять богов!
Услышав о будущем пире, три собаки, прекрасно узнававшие выражение "заяц под соусом", стали облизываться. Потом побежали за хозяином, который проследовал в свой великолепный столичный дворец, место, где родился Хеопс, построивший самую высокую пирамиду на плато Гизы.
Обследовав одну из самых богатых сельскохозяйственных областей, где крестьяне отличались трудолюбием и получали великолепные урожаи, Хнум-Хотеп имел право отдохнуть. Он любил удобно расположиться в кресле с высокой спинкой. Кресло, сделанное из двух больших деревянных планок, соединенных в верхней части и закрепленных у сиденья, бесшумно принимало вес самого богатого из правителей провинций. Благодаря его умению управлять, его подданные тоже были довольно состоятельными. И речи не могло идти о том, чтобы фараон, пусть он даже зовется Сесострис, вмешивался в его дела. Если же монарх, сидящий в Мемфисе, попытается применить силу, он встретит жестокое сопротивление.
Слуга принес широкий таз для умывания, а другой слуга - большой медный кувшин с вытянутым носиком. Он налил воду на руки Хнум-Хотепу, который любил мыть руки подолгу несколько раз в день, для чего иногда использовал и растительное мыло.
Третий слуга поднес хозяину его любимое притирание, составленное из очищенного жира, сваренного в ароматизированном вине. Притирание издавало сладкий запах, отпугивавший насекомых.
Без какого-либо дополнительного приказа виночерпий поднес хозяину великолепный кубок, прикрытый золотыми листами, узор которых изображал лепестки лотоса. В кубке был любимый напиток хозяина здешних мест - умело составленная композиция из трех старых вин, которая придавала силы.
- Я в отчаянии, что вынужден вас потревожить, господин, но начальник одного из отрядов стражи пустыни хотел бы видеть вас как можно скорее.
- Пусть войдет.
Вошедший офицер очень низко поклонился.
- Я задержал двух опасных людей. Они охотились на вашей земле и напали на нас. Как вы прикажете убить их, господин?
- Они что, пустынные разбойники?
- Трудно сказать, я...
- Для военного с твоим опытом довольно странное суждение! Приведи-ка их.
- В этом нет необходимости, они...
- Здесь я решаю, что необходимо, а что - нет.
Со связанными за спиной руками Икер и Секари предстали перед правителем провинции Орикса.
- Я даю хлеб голодному, воду - жаждущему, одежду - нагому, лодку - тому, у кого ее нет, - важно сказал начальник провинции, - но я жестоко наказываю преступников.
- Господин, - с достоинством отвечал Икер, - мы не преступники, а жертвы.
- Мой офицер другого мнения.
- Я вспугнул антилопу, потому что она представляла богиню, которая спасла нам жизнь.
- Этот негодяй либо безумец, либо лжец! - воскликнул офицер.
- Развяжи пленников и иди, - приказал Хнум-Хотеп.
- Господин, но ваша безопасность...
- Я сам за нее отвечаю.
Секари заметно волновался, Икер же был безмятежно спокоен.
- Ну а теперь, ребята, выкладывайте правду! Вы находитесь на моей территории, и я хочу знать все.
- Мы работали в бирюзовых копях богини Хатхор, - сказал Икер.
- Как специалисты или заключенные?
- Как заключенные, переведенные из медных рудников.
- Ага, значит, вы все-таки преступники!
- Меня приговорили к году каторжных работ за то, что я обличил нечестного сборщика налогов.
- А ты? - спросил Хнум-Хотеп Секари.
- И я, господин, - пробормотал садовник.
- Вы ошибаетесь, принимая меня за дурака!
- Моему другу и мне было поручено пробить шахту, чтобы найти царскую бирюзу, - продолжал Икер, не смутившись. - И поскольку мы выполнили эту опасную задачу, нас освободили.
- И у тебя, разумеется, есть доказательства того, что ты мне здесь плетешь?
- Вот оно, господин.
Икер вытащил из своей набедренной повязки деревянную табличку с подписью Хоруре, который свидетельствовал о том, что он и Секари - свободные люди, смывшие с себя свои преступления.
Хнум-Хотеп внимательно ее прочел, попробовал ее на зуб, поскреб пальцем.
- Похоже, подлинная.
Правитель слышал об этом Хоруре, верном слуге Сесостриса, видном специалисте по рудникам в пустыне. По всему было видно, что этот гордый и решительный юноша не лгал.
- А что стало с царской бирюзой?
- На землю богини напали вооруженные разбойники, к которым присоединился Кривая Глотка. Они убили Хоруре, стражников и рудокопов, а их тела сожгли. Мы, без сомнения, единственные уцелели.
- Икер хотел сражаться, - вмешался Секари, - но это было равносильно самоубийству! Поэтому мы убежали.
- И вы прошли через всю пустыню без воды и питья?
Икер ничего не скрыл из тех следовавших друг за другом чудес, которые позволили им выжить.
Искренность юноши была столь очевидна, что Хнум-Хотеп не усомнился в его рассказе, тем более что в пустыне боги не раз помогали попавшим в беду.
Впервые разбойники осмелились напасть на бирюзовые копи, к тому же находившиеся под покровительством фараона.
Но не правитель области Орикса станет предупреждать Сесостриса об опасности. Найдутся другие, которые сообщат ему о том, что его власти нанесен ущерб. И тогда монарх, ослабленный, займется более насущными делами, чем борьба с крупными властителями, которые враждебно относятся к идее расширения его власти.
- Что вы оба умеете делать?
- Я - садовник, - ответил Секари.
- А я - ученик писца.
- Моя провинция богата, потому что в ней много работают, - сказал Хнум-Хотеп. - И еще один садовник мне не помешает. Но мне не нужен еще один писец.