- Как с "первого"? - удивленно спросил капитан. - Какой же черт так тряс "Голубку"?
- Да, - подтвердил Дубинин. - "Оно" сразу выхватило удилище из крепления… Я пытался схватиться руками, да где там… Удилище торчало уже из воды. Не погружаясь, оно принялось удаляться от борта. Затем вдруг исчезло…
- Как исчезло? - перебил его Леденев. - Погрузилось?
- Нет, - ответил Дубинин. - Вот сейчас было… И тут же нет его. Я удивился, голова закружилась - и все.
- А кто нас дергал во второй и третий раз, когда яхту трясло и толкало? Этого вы разве не ощутили? - спросил де ла Гарсиа.
Он пристально смотрел в лицо Дубинина. Инженер пожал плечами.
- Не помню… У меня закружилась голова. - Он поднял руку и потер ею лоб.
Остальные трое переглянулись.
- Забавно, - медленно проговорил Юрий Алексеевич. - Удилище покинуло судно с первым же толчком рыбы, или кто там был еще, не важно… А мы ощутили еще два сильных толчка. Что это могло быть, капитан?
- Моретрясение! - воскликнула Нина. - Верно, Иван Михайлович?
Хуан Мигуэл покачал головой.
- Такого в этих водах не бывает. Хотя… В океане все может быть.
- Не кажется ли вам, друзья, что изменился цвет воды вокруг? - спросил Леденев. - Некий бирюзовый оттенок… Не примета ли это какой-нибудь непогоды? А, Хуан?
- Прогноз есть отличный на сегодняшние сутки. А море постоянно изменяется… Впрочем, пойду взглянуть на барометр…
Де ла Гарсиа потянул створки, открывшие трап, который вел в кормовую каюту, там хранились приборы и был оборудован штурманский стол.
- Как вы себя чувствуете сейчас, Виктор Васильевич? - спросила Нина. - Дайте-ка руку… Гм… Пульс слегка учащенный.
- Хорошо чувствую. Легкий, правда, звон в голове.
- И у меня звенит, - проворчал Юрий Алексеевич. - Так это я к мачте прислонился неудачно…
Нина хотела сказать, что шум, похожий на звон, слышит и она тоже, хотя не теряла сознания и не ударялась о мачту, но решила ничего не говорить пока никому.
- Не двинуться ли нам к берегу? - предложила она появившемуся на трапе капитану.
Хуан Мигуэл кивнул. Не промолвив ни слова, он прошел на бак и стал возиться с принайтовленным к бушприту стакселем. Он ощупывал руками штаг и посматривал на Леденева, стараясь встретиться с ним взглядом. Юрий Алексеевич принял молчаливый сигнал молодого друга и перешел на нос.
- Радиостанция молчит, - сказал Хуан Мигуэл. - Барометр хороший, погода не изменится, а радио молчит…
- Видимо, сели батареи, Хуан?
- Нет. Станция в исправности… Никак не могу поймать Гавану. И не только Гавану… Общее молчание в эфире. Только естественный фон…
- Антенну проверил?
- Конечно. Первым разом… Антенна в порядке.
- Что-нибудь во внутрях? Я имею ввиду, в станции?
- Смотрел. Как будто и там как надо.
- Ну, мы с тобой те еще радиотехники… Попросим глянуть Дубинина. Он энергетик, и в этих делах должен быть вроде бы докой.
Капитан де ла Гарсиа тронул Леденева за локоть.
- Мне не нравится такая штука, - сказал он. - Предчувствие напасти, Юрий Алексеевич. Пусть наш рыбак мотает удочки, будем идти в Матансас. Радио он будет смотреть по дороге.
- Хорошо, - согласился Леденев. - С парусами справишься? Пойду помогу в корме…
Когда рыболовная снасть была выбрана на борт, на "Паломе" поставили все паруса, и яхта легла на обратный курс.
Ветер был слабым.
Капитан де ла Гарсиа недовольно поглядывал на вялый кильватерный след, его оставляла за кормою "Палома".
- Совсем мало хода, - сказал он. - Не больше четырех-пяти узлов.
- Может быть, взять левее? - заметил Леденев. - Скорость увеличится…
- Опасно, Юрий Алексеевич. Слева рифы и отмели. Будем идти на чистый вест, пока не выйдем на траверз маяка на острове Крусдель-Падре. Последние рифы обойдем у маяка Пьедрас. Там и ляжем на мыс Мая, прямо в бухту Матансас. Но с таким ходом нам идти домой только утром…
- Придем утром? - спросила Нина. - Значит, опоздаю на обход в больнице…
- Ничего, - успокоил ее Хуан Мигуэл. - Сейчас поставим мотор… Заодно опробуем его. Наш яхтклуб добыл подвеску японского рожденья. Весит двадцать кило, а сил имеет полсотни.
Закрепили подвесной мотор на транцевой доске, там имелось особое приспособленье, мотор заработал отменно. "Палома" резво понеслась на запад.
- Уберем паруса? - спросил Дубинин.
- Паруса не есть лишнее, - сказал капитан. - Они добавляют ход. Надо только…
Хуан Мигуэл недоговорил. Он пошарил в правом ящике кокпита, достал из него черный конус, прикрепил к фалу и поднял на мачте вершиной вниз.
- Что это значит? - спросила Нина.
- Показываем сигнал согласно международных правил предупреждения столкновений судов в море, - ответил Юрий Алексеевич. - Мы идем сейчас и под парусами, и двигатель у нас работает… Вот Хуан и поднял на мачте конус.
- Столкновение? - удивилась Нина. - Море такое пустынное…
- Пустынное, - согласился вернувшийся в корму де ла Гарсиа. - И странное море. Когда проходили здесь, мы видели рыбаков. Помните? Теперь ни одного души…
- Ни одной, - поправил его Леденев.
- Да-да, я хотел сказать ни одного человека не видно… Странно. Наверно, получили штормовое предупреждение. А у нас не работает рация. Надо идти смотреть на нее еще раз.
- Я постою на руле, - сказал Юрий Алексеевич. - Держать на вест?
- На вест, - сказал Хуан Мигуэл. - Вы понимаете радиотехнику, Виктор?
Дубинин покачал головой.
- Теоретически только.
- Жалко. Теория сейчас не поможет.
Он оглядел океан, вздохнул и принялся спускаться в каюту.
- Попробую связаться с берегом…
- Можно, Иван Михайлович, и я с вами?
- Конечно, сеньора Нина, буду рад.
В каюте Нина обратила внимание на часы, прикрепленные к переборке над радиоаппаратурой. Циферблат пересекали красные секторы. Приглядевшись, Нина заметила, что секторы закрывают время от пятнадцатой до восемнадцатой, и от сорок пятой до сорок восьмой минут, два раза по три минуты в часе…
- Что это? - спросила она у капитана.
- В это время молчат все радиостанции, нет никаких передач. В эти минуты может говорить только тот, кто гибнет.
- Так это три минуты молчания? - воскликнула Нина. - Я много слышала и читала о них.
Она посмотрела на Хуана Мигуэла и удивилась отсутствующему выражению его лица.
- Что с вами? - спросила Нина.
- Извините, сеньора Нина, но вы подарили мне прекрасную мысль. Спасибо!
Капитан включил рацию и принялся перебрасывать диапазоны, второй рукой покручивая регулятор настройки.
- Сейчас установлю приемник на частоту в пятьсот килогерц и прослушаю эфир, - сказал он, поворачиваясь к Нине. - Это аварийная волна. Если ничего не услышим, попробую сам связаться на этой частоте. Понимаете, сеньора Нина, другие корабли и берег имеют обладать "автоаларм". Это автомат-тревога. Он хватает все, что идет на частоте в пятьсот килогерц, и гудит-гудит, торопится взволновать радиста. Вот мы и послушаем на этой бедственной волне…
Эфир молчал. Из динамика приходили потрескивание, шорохи, иные, не всегда понятные звуки, и не было никаких признаков работы радиостанций.
- Молчание - знак нежелания общаться с "Паломой", - сказал Хуан Мигуэл. - Но сейчас это может означать добрую весть: никто не нуждается в помощи.
Он повернул рукоятку переключения диапазонов.
- Поищем на другой аварийной волне, - пробормотал капитан. - На этой частоте, сеньора Нина, гибнущие просят спасти их уже не морзянкой, а голосом… Нет, кажется, рация "Голубки" неисправна. Ничего не слышно и здесь…
Хуан Мигуэл прищелкнул языком, поцокал и протянул руку к рации.
Динамик вдруг шумно вздрогнул.
Капитан и Нина вздрогнули, переглянулись.
- Give up quit, Polansky,- проговорил усталым голосом динамик. - Никогда бы не подумал, что в преисподней так безлюдно…
- Я попробую еще раз, командир.
- Попробуйте, коли охота.
- Мэйдэй! Мэйдэй! Черт возьми! Слышит ли нас кто-нибудь? Мэйдэй! Мэйдэй! Транспортный самолет ВВС США "Дакота" бортовой номер КЮ-семнадцать сорок шесть терпит бедствие! Нам некуда сесть! Топливо на исходе! Идем курсом на Гавану… Мэйдэй! Мэйдэй! Нам некуда сесть! Возможна посадка на воду… Отзовитесь хоть кто-нибудь, черт бы вас всех побрал! Мэйдэй!
- На безрыбьи и кальмар пища, - пробормотал Хуан Мигуэл. - Эти гринго где-то рядом. Им никто не отвечает. И нам тоже… Надо помогать. Морской долг…
Он схватил микрофон и заговорил на английском языке:
- Яхта "Палома" приняла ваш "Мэйдэй"! Иду в порт Матансас… Нахожусь на тропике Козерога, примерная долгота восемьдесят девять. Могу дать пеленг. Буду идти вам навстречу. Капитан Хуан Мигуэл де ла Гарсиа. Over…
Рация, казалось, взорвалась от торжествующего крика:
- Спасибо, парень! Ура! Вы слышали, командир?.. Хоть одна живая душа согласилась помочь нам… Работай на пеленг, капитан, мы пойдем к тебе, это совсем недалеко! Сейчас пришвартуемся к твоей яхте! Over!