***
В другом конце комнаты засверкали вспышки фотоаппарата; дама в шляпе усиленно строчила имена и фамилии. Синди готова была расплакаться.
Ведь она участвовала почти во всех благотворительных начинаниях... трудилась, не жалея сил, заседала в скучнейших комиссиях, выполняла всю
неблагодарную работу, от которой отказывались дамы, занимавшие в обществе более высокое положение, а теперь - пожалуйста, о ней и думать
забыли...
("Черт бы тебя побрал, Мел Бейкерсфелд! Черт бы побрал этот сволочной снег! Провались ты к чертовой матери, поганый, разбивающий браки
аэропорт!") Тем временем газетчик возвращался с двумя стаканами в руках - для Синди и для себя. Пробираясь сквозь толпу, он увидел, что Синди
наблюдает за ним, и улыбнулся. Чувствовалось, что он уверен в себе. Насколько Синди знала мужчин, он, должно быть, сейчас прикидывал, есть ли у
него шансы переспать с ней сегодня. Журналисты - народ дошлый и наверняка неплохо разбираются в психологии отринутых, одиноких жен.
Синди, глядя на Дерика Идена, тоже кое-что прикидывала в уме. Лет тридцать с небольшим, решила она: достаточно зрел, чтобы быть человеком
опытным, и в то же время достаточно молод, чтобы женщина изощренная могла его кое-чему поучить. Вроде бы неплохо сложен. Он будет внимателен,
возможно, даже нежен и уж, конечно, - щедр. И при этом явно готов идти на сближение: он дал ей это понять еще до того, как отправился за
напитками.
Двум людям, если они не чурбаны и одинаково смотрят на вещи, нетрудно наладить контакт.
Всего несколько минут назад она раздумывала, куда ей ехать - домой или в аэропорт. Сейчас, казалось, намечался третий, более интересный
вариант.
- Извольте.
И Дерик Иден протянул ей стакан. Она взглянула - ого, сколько виски!
Наверно, он велел бармену налить побольше. Нет, право же, мужчины слишком прямолинейны.
- Спасибо. - Она отхлебнула немного, глядя на него поверх края стакана.
Дерик Иден приподнял свой стакан и улыбнулся.
- Очень шумно здесь, правда?
Для человека пишущего, подумала Синди, он на редкость неоригинален. По его расчетам, она сейчас должна сказать: "Да", и тогда он предложит:
"А почему бы нам не поехать куда-нибудь, где поспокойнее?" Текст, который последует за этим, тоже нетрудно предугадать.
Синди решила потянуть время и еще глотнула виски.
Она размышляла. Конечно, если бы Лайонел был в городе, она бы не стала возиться с этим газетчиком. Но Лайонел, к которому она всегда
обращалась за утешением в периоды семейных бурь и которого держала при себе на случай, если с Мелом дело дойдет до развода, - а Лайонел готов
был хоть завтра жениться на ней, - сейчас находился в Цинциннати (а может быть, в Колумбусе?) и занимался тем, чем занимаются архитекторы, когда
выезжают куда-нибудь по делам; вернется он только дней через десять, а то и позже.
Мел не знал о романе Синди с Лайонелом - во всяком случае, точно ничего не знал, хотя, наверное, подозревал, что у нее есть любовник. Но,
как догадывалась Синди, ему, по всей вероятности, это было глубоко безразлично. Просто теперь он мог больше времени отдавать аэропорту и совсем
не думать о ней, - надо сказать, этот чертов аэропорт портил им жизнь не хуже иной любовницы.
Но не всегда было так.