Только там Юра перевел дух и приложил руку к неистово бившемуся сердцу. Степка уже приближался; но, к ужасу Юры, он шел не один; его сопровождали трое парней, из которых двое шли сзади и, подозрительно поглядывая на него, шепотом переговаривались между собой. Степка, видимо, чувствовал себя не хорошо; он поминутно вертел головой и осматривался; круглое лицо его выражало смущение.
Дойдя до условленного места встречи с Юрой и зная, что тот ждет его в конопле, он остановился и, помня наказ Романа о сохранении тайны путешествия, окончательно растерялся, не зная, что предпринять ему. Парни остановились тоже.
На Юру, успевшего уже успокоиться и внимательно следившего за каждым шагом Степки и его спутников, нашло вдохновение.
Он вынул из кармана свисток и слегка свистнул; затем, стараясь не качать высокой конопли, отбежал в сторону и снова свистнул уже пронзительно. Степка понял сигнал. Неожиданно для конвоировавших его парней, он поднял свою огромную дубину, погрозил ею, одним прыжком перескочил канаву и исчез в конопле.
Напуганные свистками из разных мест, парни преследовать его не решились.
В селе со Степкой произошло следующее.
Наметив одиноко сидевшего мужика, Степка подошел к нему и попросил продать яиц и хлеба. Тот, как водится, стал выспрашивать, кто он, куда идет и откуда. Как на грех, название деревни, сказанное Романом, оказалось мудреным для тугого мозга Степки, и тот переврал его.
Мужик покосился, однако позвал в избу, велел старухе-матери, принятой после Юрой за ведьму, отпустить требуемое, а сам выбрался на улицу. Степке показалось это неладным; он загляну в в окно и увидел, что мужик подозвал к себе парня и что-то стал говорить ему, указывая на свою избу; к ним подошли еще несколько человек. Степка понял, что проврался и что речь идет о нем. Это его смутило. Не успел он выйти со своими покупками, как его окружили крестьяне, и начался допрос. Степка спутался окончательно и, видя кругом себя угрожающие лица, замолчал и быстро пошел к околице.
Зайди он дальше, ближе к середине села, где было людно, - не миновать бы Степке рук сотских; но, на счастье его, околица была близко, и окружившие его старики да трое парней не решались на явное нападение на дюжего молодца с здоровенной дубиной в руках.
Степка слышал отрывки разговоров между ними: "Конокрад… Наверное, из них… вор… Опять баловать зачали… Ребят бы позвать, выследить…". Один из кучки людей, окружавших Степку, побежал к хороводам; трое парней молча стали сопровождать его.
Как ему удалось отделаться от этого конвоя, уже известно.
Слушая эту одиссею, Саша смеялся, как сумасшедший, представляя себе, какие толки и что за тревога идут, вероятно, теперь по селу из-за появления Степки и проделки Юры.
Роман, наоборот, задумался.
- Надо беречься теперь! - заметил он. - Шутить не приходится: раз говорили они о конокрадах и ворах, - стало быть, случилось что-нибудь в окрестности; нас искать будут!
- Пускай себе! - беззаботно возразил Александр, к которому вернулось хорошее расположение духа. - Не век мы здесь останемся, - завтра уже далеко будем.
- Куда бы мы ни ушли, ничего не значит! - сказал Роман. - В деревнях вести передаются с быстротой молнии. Поверь, что не дойдем мы до следующей деревни, как весь округ будет знать о появлении шайки разбойников.
Решено было принять всякие меры предосторожности, не показываться в деревни ни за какими покупками и ограничиться тем, что у них есть и что будет доставать Юра.
- Он молодец у нас… Дикую утку добыл даже! - поощрительным тоном заметил Александр, любивший полакомиться дичиной.
- А покажите-ка ее! - вдруг сказал Роман, вглядываясь в освещенную костром птицу и протягивая к ней руку.
Юра с гордостью подал ему свою добычу.
- Что, хороша? - спросил Александр.
- Очень, - ответил Роман, отдавая ее обратно Юре. - Только эта утка домашняя!
Вероятно, никогда еще в перелеске не раздавалось такого хохота, каким приветствовал Александр открытие брата.
Юра сидел, как пришибленный.
- Разбойники! Теперь мы настоящие разбойники! - задыхаясь, говорил Александр в промежутках смеха. - Вещественное доказательство есть. А старуха-то, старуха, что верещит теперь: "Утку, убил, меня самое убить и обокрасть хотел"… Это Юра-то… мы… ха-ха-ха! - и Александр закатился снова.
Юра, покрасневший как рак, предложил отнести эту утку обратно и положить ее у дверей избы; но все отвергли это предложение.
- Что сделано, того не воротишь! - сказал Роман. - Вперед только будь осторожнее!
Скоро аппетитный запах жареной утки распространился по поляне, и начался ужин. Только Юра отказался от своего куска жаркого и, отвернувшись, стоически ел черный хлеб.
Была уже темная ночь, когда, кончив, ужин и чаепитие, все улеглись вокруг костра, ногами к нему. Не прошло и получаса, и все живое на озаренной отблесками костра полянке погрузилось в глубокий сон.
Глава VI
Ворчание собаки пробудило Романа. Он поднял голову. Царила глухая ночь. Угасавший костер слабо освещал ближайшие кусты; дальше, шагах в пятнадцати, густился непроницаемый мрак.
Было тихо.
Роман долго прислушивался, затем встал, подбросил сучьев в огонь, погладил замолчавшую, но не сводившую с чащи блестевших глаз собаку и лег снова.
- Что тебе почудилось, Кучум? - сказал он, завертываясь в шинель и придвигаясь ближе к костру. - Белку увидал, что ли?
Несколько раз затем Роман высовывал из-под шинели голову и настораживался, - тишина стояла мертвая. Изредка лишь слышался слабый хряск отпавшей сухой ветки и странный, едва внятный трепет росшей где-то среди берез осины.
Глубокий сон незаметно сковал опять Романа.
Вторично разбудил его Юра. Почувствовав на плече своем руку, Роман вскинулся, увидал Юру и хриплым от крепкого сна голосом быстро спросил его:
- Что, что такое?
- Кто-то есть вблизи! - прошептал Юра, нагнувшись к самому уху брата. - Кучум лаял. Мне показалось, что кто-то глядел из опушки и скрылся сейчас же!
Сколько ни вглядывались в темноту братья, различить что-нибудь были не в состоянии… Кучум, тем не менее, нет-нет и продолжал рычать. Юра осторожно разбудил Александра и рассказал ему причину тревоги. Роман пытался поднять и Степку, но это казалось невозможным; Степка не чувствовал ничего и лежал как мертвый. Александр сел и заспанными глазами стал глядеть на лес.
- Черт тут носит кого-то! - зевая, пробормотал он. - Да, может, и нет ни души… Заяц какой-нибудь напугал вас, трусов. Чем будить, осмотрели бы сперва лес.
- Ты храбр, - шепотом огрызнулся лежавший около него с луком наготове Юра. - Сунься сам, пойди!
- А собака зачем? - И Александр свистнул, вскочил на ноги и, закричав во весь голос:
- Ату, ату! возьми его! - пробежал несколько шагов по поляне. Кучум молнией пролетел мимо него и с лаем исчез в кустах. Из них поднялась темная фигура и мгновенно скрылась в чаще.
- Возьми его, возьми! - продолжал кричать Александр, не сходя с поляны; Юра вторил ему неистовым голосом.
Ожесточенный лай собаки все удалялся и наконец стих.
- Действительно, какой-то дурень сидел в кустах, - сказал Александр, подходя к костру. Сон покинул его; он весело улыбался. - Жулик, вероятно, обокрасть нас хотел.
- Нет, это выслеживали нас! - возразил Роман. - Я убежден, что в этой местности не все спокойно, и Степку приняли за одного из членов шайки. Сейчас могут нагрянуть сюда, - надо разбудить Степку и уходить!
В это время кусты раздвинулись, и из них выскочил Кучум. Одним прыжком перемахнул он полянку, уселся около Юры близ костра и, жарко дыша, стал заметать землю хвостом и глядеть на своего хозяина.
- Исполнил свою миссию! - сказал Александр, ласково трепля верного пса по спине. - Покусал тому разбойнику икры?
Кучум как бы в подтверждение его слов постучал хвостом и подал лапу.
Роман торопил уходом; быстро собрали все припасы в мешки и сообща принялись за Степку.
Дружные колотушки заставили наконец Степку очнуться и сесть. Минут через десять он прочухался окончательно; ему разъяснили, в чем дело, и отряд покинул поляну; костра не загасили, и долго еще оглядывавшиеся путешественники видели сквозь чащу деревьев мерцанье его. Ночью лесом идти было опасно: можно было наткнуться на сучья и выколоть глаза или переломать ноги; поэтому Роман обогнул лес и свернул на луга, к Воже. Освоившиеся уже со мраком глаза путешественников мало-помалу начали различать смутные очертания ближайших предметов.
Луга и близость Вожи стали давать знать о себе: сделалось холоднее; на траве лежала роса; сапоги у всех, кроме Степки, промокли; Александр шел и ежился, плотно кутаясь в шинель и совсем не элегантно, по самые уши, надвинув на голову фуражку. Нет-нет и Роман останавливался и прислушивался, - не слышно ли погони; но везде было тихо.
Никто не обмолвился ни словом.
Громкий испуганный всхрап, неожиданно раздавшийся впереди, заставил отряд разом остановиться. Огромная тень выросла перед глазами путников, фыркнула и понеслась прочь.
- Лошадь! - вполголоса проговорил Роман.
- Ночное где-нибудь близко, - сказал Степка, осмотревшись по сторонам. - Глядите-ка! - вдруг добавил он другим тоном и указал рукой налево.
Все обернулись и увидали яркое зарево. Где-то неподалеку был сильный пожар. Багровый отблеск его зловеще озарял черное небо.