Путешественники тронулись в путь, и через час, покрытые пылью и потом, стояли уже над обрывом довольно высокой горы; перед ними по привольным заливным лугам зеркальной змеей вилась узенькая речонка; густые кусты обвисали с берегов ее к воде; на противоположной стороне подымались леса..
То была знаменитая в русских летописях Вожа. Усталость позабылась; все горели желанием немедленно приняться за работы, и только пример Романа, заявившего, что сперва следует отдохнуть и закусить, несколько охладил пыл Александра и Юры.
Все спустились к берегу; не прошло и минуты, как не успевший раздеться Юра с радостным криком мчался уже по отмели в воду; за, ним последовали и остальные. Кучум улегся около оставленного платья и, положив морду на лапы, следил умными глазами за купающимися.
Освеженные и укрепившиеся, вышли путешественники из воды и занялись сбором хвороста; через несколько минут на песке весело затрещал костер, и Степка принялся печь картофель.
Наскоро утолив голод, Роман стал определять местонахождение их на карте.
- Господа! - проговорил он наконец. - Эти луга, которые окружают нас, - и есть место знаменитой битвы с татарами; левее же - вон там, - он указал рукой на темневший в версте от них над самой рекой обрыв, густо заросший лесом, - там, должно быть, находилось село.
Юра швырнул высоко вверх фуражку.
- Почему ты думаешь, что оно именно там было? - спросил Александр. - Мне кажется, наоборот, село надо искать где-нибудь ниже, а не на крутом холме. Для землепашцев жить на высоте неудобно.
- Теперь - да! - возразил Роман, - но ты забываешь время, о котором говорим мы. В те времена люди всегда селились на более или менее неприступных местах, - это раз. Второе - на низменностях здесь селиться нельзя потому, что это поемные луга, а они затопляются в половодье Вожей!
- В таком случае, село должно было стоять дальше - ну, в верстах в четырех от берега, куда не достигала вода…
Роман усмехнулся.
- Какие же чудаки стали бы селиться так далеко от воды?
- Три-четыре версты далеко? - горячо возразил Александр. - Как же теперь за 30 да за 40 верст отходят от рек? Всем нельзя на реках рассесться.
- Да, но это теперь!.. - ответил Роман, складывая карту. - Теперь, когда на Руси около 150 миллионов жителей, этого нельзя сделать; но тогда здешние места были почти пустыней. Кому могло доставить удовольствие сидеть без воды и копать колодцы, когда была полная возможность иметь под рукой прекрасную воду? Вожа славится кристальностью воды.
Побежденный доводами брата, Александр замолчал, и все двинулись к заветной горе.
По мере уменьшения расстояния до нее, все ускоряли и ускоряли шаги и под конец почти побежали. Запыхавшись, взобрались они на густую, поросшую кустами и лесом вершину. Слева и справа круто извивалась Вожа; на лугах высились стога сена; между ними, у леса, близко подступавшего к воде с противоположной стороны, пасся табун; у самой опушки виднелись человека два-три сторожей, мальчиков, лежавших в кустах и беседовавших между собой. Роман указал на них Юре и знаком показал ему, чтобы он не изъявлял шумно своих восторгов. Верстах в двух позади, на подымавшемся плоскогорье, виднелась деревня и обсаженная деревьями большая дорога. Роман нарочно миновал ее и избрал путь проселком, чтобы избежать возможных встреч с кем бы то ни было.
Котомки сложили, и мальчики, к великому недоумению Кучума и Степки, стали внимательно разглядывать землю.
- А ты чего же стоишь, как пень? - сказал Александр, увидав, что Степка глядит на них, застыв в одной позе.
- Чаво искать? - спросил Степка.
- Да ты разве забыл, о чем мы тебе говорили? Несколько сот лет тому назад где-то здесь стояла деревня, - надо сыскать следы ее!
Степка зажал рот рукой и фыркнул.
- Каки тут следы через сто лет! - убежденно проговорил он. - Через сто лет и камни все порошком делаются!
И Степка решительно уселся под куст и принялся жевать черный хлеб.
Как бы в подтверждение мнения Степки, ни кирпичей, ни остатков фундаментов не отыскивалось. Юра предложил раскопать всю гору, и не успел никто возразить ему, как он схватил лопату, к которой Степка приделал на привале в лесу ручку, и со рвением принялся рыть яму.
Покопав минут десять, он понял, что такая работа не под силу не только всем им, но и ста человекам, - сконфуженно положил лопату и тихо уселся около Степки.
Старшие братья продолжали поиски; наконец, Роман вооружился щупом и, напирая на него, стал медленно, на всю длину, загонять его в землю. Саженный прут со скрипом входил в суглинок, но, несмотря на величину свою, не натыкался ни на что твердое.
Александр стоял рядом с Романом и с напряжением следил за его работой.
Устав, Роман передал щуп Степке. Разведки продолжались еще часа два; тщательно исследовали часть горы, выступавшую к реке; там, по мнению Романа, на самом видном месте горы должна была стоять церковь.
Наконец прут уперся в что-то твердое и остановился.
Александр подскочил к Степке и почти вырвал щуп из рук его.
- Копать надо, копать! - прерывающимся от волнения голосом проговорил он; но Роман пожелал сперва исследовать хорошенько поверхность найденного предмета. Щуп вынули и на расстоянии вершка от только что оставленного им отверстия снова вонзили его; эту операцию повторили несколько раз, и Роман убедился, что загадочный предмет не что иное, как простой булыжник. Александр, с блестевшими глазами, весь красный от возбуждения и непривычной работы, настаивал на раскопке и, схватив лопату, принялся со Степкой за работу. Не углубились они в землю и на аршин, как Роман, внимательно следивший за ними, поднял руку.
- Довольно! - отрывисто проговорил он. - Земля не насыпная, а наносная, - ничего в ней нет. Здесь нам искать больше нечего!
- Почему ты знаешь? - спросил Александр, обернувшись к нему.
- А по пластам! - Роман указал на один из боков ямы. Александр перевел глаза на него и увидал волнистые разноцветные линии слоев песка и глины. - Если бы этот холм был насыпной или если бы здесь зарывали что-либо, то пласты эти были бы перемешаны.
- Да, но ведь эти верхние пласты могли образоваться уже над местом прежних построек! - горячо возразил Александр. - Развалины Ассирии, Трои, наконец, Египта, - все затянуто сверху наносными пластами!
- Да, но разве кругом этой горы есть такие же песчаные степи, как там? Самумы в Сахаре в один порыв передвигают с места на место миллионы пудов песка, а здесь нет ни таких ветров, ни такой почвы… Затем, взгляни: за слоем песка идет глина; глина наноситься ветрами не может. Видишь, как ровно наложены эти слои друг на друга, - это значит, что их осадила друг на друга вода.
- Вода? Это каким образом? - с любопытством спросил внимательно слушавший Юра.
- А вот как. Эта равнина и гора, на которой стоим мы, были когда-то покрыты рекой, из воды которой постепенно осаживались частицы почвы, унесенные ею с верховьев…
- Здесь была вода? на горе?
- Несомненно, - ответил Роман. - Все эти извилины плоскогорья не что иное, как берег когда-то протекавшей здесь грандиозной реки. А вот и другой берег! - он указал рукой на отдаленные возвышенности, подымавшиеся на противоположной стороне.
Юра оглядел гигантское русло и всплеснул руками.
- Господи, - вскричал он, - да ведь это по ширине четыре Волги выйдет!
- Да. Потом, с обмелением реки, наша гора сделалась островком среди нее; вода все опадала и превратилась наконец вот в этот ручей!
Юра, задумавшись, глядел вдаль и представлял себе могучую картину первобытной Вожи.
- А все-таки я буду копать, - проговорил Александр и опять принялся за лопату.
Роман не ответил ни слова, подошел к выступу горы и, стремясь разгадать тайну местонахождения древнего села, задумался.
Юра забрал удочки и спустился к реке. Солнце близилось к закату, когда Александр молча выкинул свою лопату из ямы и, усталый и перепачканный, вылез на поверхность. За ним последовал и Степка.
Роман подошел к яме и заглянул в нее. На глубине приблизительно двух с половиной аршин, на дне ямы лежал в глине круглый булыжник.
Глава IV
Начинало смеркаться, когда над краем горы показались длинные удилища и затем голова Юры. Он возвращался торжествующий: в руке он держал связку с висевшими рыбами; между ними темнели и бились два громадных окуня.
Роман и Степка не потеряли времени в свою очередь: чтобы сделать костер незаметным, они расширили яму, устроили уступы, могшие служить лавками, натаскали веток, и на дне ямы весело запылал огонь.
Александр не принимал никакого участия в их работе и только поглядывал на свои руки, натертые ладони которых покрылись волдырями. Степка устроил над огнем треножник из палок, повесил на него котелок с водой, и через какой-нибудь час путешественники усердно принялись уничтожать распространявшую аппетитный запах уху.
Сумрак висел кругом, когда, окончив ужин, Роман вылез на поверхность горы и огляделся. Ночь обещала быть безлунной. На темном небе мигали несколько звезд. Вершины деревьев смутно выделялись на нем зубцами. Тишина царила невозмутимая.
Роман подошел к обрыву над Вожей, и спустя немного, позвал Александра.
- Посмотри, Саша! - проговорил он, и какая-то особенная, мягкая нотка почудилась в его обыкновенно отрывистом голосе, - Точно море или бездна под ногами и кругом нас, черная, неведомая… Хорошо!
Александр огляделся, и жуткое чувство охватило его. Действительно, ночь казалась зиявшей со всех сторон черной бездной. Юра не говорил ни слова и жался к Роману.