Сестра Ксаверия в ответ на это, размахнувшись, продемонстрировала готовность отвесить Адонии подзатыльник, но на действие не решилась, а лишь прошипела: - Жди розги сегодня! - на что Адония, увлекая за собой Фиону, лишь досадливо обронила: - Вот, убедилась?
Александрина, оставив новенькую на попечение Адонии, отправилась приготовить мыльню. Вторая послушница, подхватив сундучок, с которым прибыла Фиона, куда-то его унесла. Ксаверия, бормоча ругательства, заковыляла к донне Бригитте - жаловаться.
Адония, приведя новую подружку в большую общую спальню, усадила её на свою постель и деловито спросила:
- Ну, как доехала?
Фиона с едва заметным кивком ответила:
- Хорошо, - и, в свою очередь, спросила: - Здесь волосы всем отрезают?
- Нет, не всем, - сказала Адония, проводя ладошкой по своей коротко остриженной голове. - Считается, кто из девочек хорошо запоминает науки и прилично себя ведёт - те могут иметь длинные волосы. Остальные - нет. Но это враки. На самом деле длинные волосы у тех, кто угождает донне Бригитте. А если ты ей не понравилась - будь хоть самой лучшей - раз в три недели тебя будут стричь.
- Мне будет жалко мои волосы, - прошептала Фиона, выпуская из-под чепца густые и длинные, до пояса, чёрные пряди.
Глаза её наполнились слезами.
- Тогда вот как, - торопливо заговорила Адония. - Обязательно говори донне Бригитте "госпожа". "Да, госпожа; нет, госпожа". Она это обожает. Никогда не смотри на неё и никогда ни о чём не спрашивай. Лучше у меня спроси или у сестры Александрины. И всё будет хорошо!
Пролетели десять минут. Когда Александрина, разыскивая новую воспитанницу, заглянула в спальню, Фиона, часто моргая, растерянно смотрела на Адонию, а та, встав перед ней и уперев ручонки в бока, гневно выговаривала:
- И ты не сказала?! У тебя в сундуке столько сладкого - и ты не сказала! Да ты знаешь, что за сладкое можно кое у кого здесь выменять даже зеркальце! Или даже круглое цветное стекло!
Она, оглянувшись, увидела Александрину и, бросившись к ней, что-то быстро сказала. Девушка, неуверенно улыбнувшись, кивнула.
- Да! - проговорила ей, уже уходящей, вслед, Адония. - И Бородавочница сейчас у Бригитты, и сундучок у Фионы не заперт!
Вернувшись к подружке, она таинственно сообщила:
- Теперь ещё пять минут подождать - и будет всё хорошо!
Но это хорошее, по её обещанию воплотившись, принесло с собой много плохого.
Алая лента
Вошла, часто дыша, раскрасневшаяся Александрина. В руках у неё белели какие-то свёртки. Адония, вскочив, быстро и радостно разложила их на кровати.
- Поскорее, - попросила их Александрина, - мыльня уже готова, да и урок сейчас закончится, и все воспитанницы вернутся!
- Все на уроке? - удивлённо поинтересовалась Фиона. - А ты что же?
- Я латынь знаю так же хорошо, как и сестра Люция, - махнула рукой Адония. - Она меня отправляет гулять, потому что я её иногда поправляю. Ты иди, тебя сейчас помоют, переоденут и поведут к донне Бригитте, а я пока твои сладости спрячу.
Через два часа Фиона, в платье из серой, напоминающей мешковину ткани, с сияющим, ясным лицом вошла в спальную залу. Метресса не распорядилась остричь её длинные волосы. Девочка была счастлива.
Спальная зала тихо гудела от многочисленных, но приглушённых до полушёпота голосов: в пансионе громко разговаривать не позволялось. Адония стремительно пронеслась сквозь расступающиеся перед ней стайки серых воспитанниц, схватила свою новую подружку за руку и, нарушая строгое правило, громко сказала:
- Девочки! Это Фиона.
Она привела новенькую к своей постели и усадила. Воспитанницы потянулись было знакомиться, но Адония их остановила. Она пригласила подойти всего лишь двоих, и остальные, что-то сразу поняв, приближаться не стали.
Какое-то время маленькая компания перешёптывалась, потом Фионе были продемонстрированы два сокровища. Первым оказалась овальная шкатулочка - тоненькая, слишком плоская для шкатулки. Под её откидывающейся на металлической петле крышкой поблёскивало настоящее стеклянное зеркальце. Вторым было медное, размером с ладошку, кольцо, в котором, разделённые на три лепестка сверкающими перегородками из амальгамы, находились три цветных стёклышка. Если поднести к глазу и посмотреть сквозь красное, то весь мир представал как бы объятый пожаром. Сквозь второе, зелёное, всё вокруг виделось лесным, травянистым, весенним. Ну а жёлтое стёклышко заливало и стены, и лица, и платья золотым солнечным светом.
- Могу отдать зеркальце вот за это, это и это, - взволнованно проговорила владелица чудесной шкатулки, указывая на разложенные перед ними свёртки (теперь уже развёрнутые) с принадлежащими Фионе сладостями.
- А я могу отдать цветной круг тоже за всё это и ещё вон за то.
Фиона растерянно посмотрела на Адонию. Что же ей выбрать? Адония сидела, отрешённо, покусывая губы, молчала. Потом, вздохнув, порывисто встала и метнулась в другой конец спальной залы. Там она подсела к кому-то, о чём-то шёпотом заговорила. Но один раз повысила голос:
- Ореста! - прикрикнула она. - Не твоих ушей это дело! Топай отсюда!
- Очень надо! - торопливо отходя, ворчливо отозвалась Ореста, - ширококостная, с конопатым лицом крепышка лет тринадцати (между собой девочки её звали "крестьянкой").
О чём-то договорившись, Адония, сияя улыбкой, прибежала к компании, сложила все сладости в кучу и унесла назад, в дальний угол залы. Вернувшись, она, извиняясь, чмокнула в щёчки владелиц сокровищ и объявила:
- Всё. Сладкого больше нет. Всё обменено.
Девочки, пожав плечами, ушли, а Фиона растерянно спросила:
- На что обменено?
В ответ на её вопрос Адония, насторожённо оглянувшись, вынула из кармашка и вложила в ладони подруги вспыхнувшую алым ленту для волос - широкую, длинную.
- Ой, какое чудо! - прошептала Фиона. - Спасибо. Как раз к моим волосам. У меня в сундуке лежит лента, только синяя…
- Забудь про то, что было у тебя в сундуке, - грубовато сказала Адония. - Бригитта забирает всё, у всех и всегда. Ничего своего ты больше никогда не увидишь.
- Но почему… - начал было Фиона, но договорить не успела.
- Так! - послышался громкий голос одной из служек. - Перед обедом у вас ещё один урок. Все - в учебную залу!
- Догоняй! - вскакивая, сказала Фионе Адония, выхватывая из рук и запихивая ей в карман ленту. - Я займу тебе местечко за третьим столом. Пошепчемся!
Воспитанницы серыми безликими стайками входили в залу и устраивались за тремя длинными, от стены до стены, столами. Адония, заняв два места за дальним, нетерпеливо привставала, высматривая подружку. Фиона вошла последней - ив сером помещении вдруг вспыхнул яркий солнечный луч. Волосы новенькой были собраны и подвязаны алой шёлковой лентой.
- Что это такое? - вдруг взвизгнула послушница, вытягивая дрожащий палец.
- Это лента, госпожа! - испуганно проговорила Фиона.
- Сестра Ксаверия! - завопила послушница, надрывая связки. - Сестра Ксаверия!
Громко топая, принеслась обладательница бородавки. Лицо её заранее было грозным но, когда Ксаверия увидела алый бант, оно стало просто багровым от злости.
- Ах ты, несчастная! - прошипела служка-смотрительница и, резко дёргая, под треск рвущихся волос, содрала ленту.
- Она новенькая, - робко пискнул кто-то из воспитанниц, - она не знала…
- Только поэтому, - тяжело дыша, проговорила Ксаверия, - я не доложу донне Бригитте. Быстро за стол!
Глотая слёзы, Фиона прошла и села рядом с Адонией. Та, крепко обняв её, целовала, гладила по рассыпавшимся волосам и горестно, жарко шептала:
- Ну что же ты?! Это же надо прятать, прятать, прятать!!
- Я… не… зна… ла… - давясь рыданиями, вытолкнула из себя Фиона.
- Дурочка ты моя! Да все же знают! Даже самые маленькие малышки!
- Я… ду… мала…
- Тихо там! - прикрикнула послушница. - Там, за третьим столом! Плакать тише!
Вдруг впереди, приподнявшись, неуклюже поклонилась одна из воспитанниц и спросила:
- Матушка, можно я для новенькой воды принесу? Она и утихнет.
Послушница молча кивнула. Воспитанница вышла из залы.
- Крестьянка стала вдруг добренькой, - прошептала Адония. - С чего бы это?
После урока и выяснилось - с чего.
С грустным лицом, сложив ручки, подошла к Адонии та, у кого выменяли ленту, и скорбно проговорила:
- Пастила вся пропала.
- Как это - пропала?
- Исчезла.
- Где была?
- Под матрасом. Всё остальное лежит, а пастилы нет.
- Та-ак, - зловеще протянула Адония. - Если бы нашла Ксаверия, то забрала бы всё. А исчезла только одна пастила. Девочки! Ты, ты и ты. Ну-ка, идите со мной.
Сопровождаемая небольшой свитой, Адония подошла к Оресте, взяв за подбородок, подняла лицо, взглянула.
- Чего надо? - недружелюбно пробормотала Ореста.
- Пастила пропала. Сама отдашь? Тебя с урока одну отпускали.
- И не брала, и не видела. Обыщи, если хочешь.
- А ну-ка, ложись на кровать! - толкнула Оресту Адония.
- Зачем это?
- Сама ляжешь? - угрожающе спросила Адония.
Ореста, на полголовы выше и вдвое тяжелее противницы, послушно села, а потом прилегла на своей постели. Адония, склонившись к её лицу, быстро и хищно, как зверёк, обнюхала его.
- Пахнет! - убеждённо заявила она, выпрямляясь. - Пастилу сожрала, а запах-то остался!
После этого, деловито склоняясь, Оресту обнюхали все представители свиты. Согласно покивали головами: "да, пахнет".
- Вдвое будешь должна, - твёрдо заявила Адония. - Или возместишь, или отслужишь. Понятно? Иначе спокойно жить здесь больше тебе не придётся.