Ветер усиливался.
А теперь он еще и толкал перед собой, словно послушное стадо овец, густые облака, которые, наверно, были согнаны, когда удушливый полуденный зной заставил их образоваться над огромным водным пространством озера Никарагуа.
- Вот гадость! - не выдержал Эйнджел.
- Что ты сказал?
- Я сказал "гадость"!
- Что, запах уже добрался и до тебя?
- Брось, Дик! - запротестовал его друг. - Сейчас не до шуток.
- А я и не шучу. Как там обстановка?
- Сложная, - сухо ответил он. - Зачем мне тебя обманывать? Дело дрянь, но мы прорвемся.
Прошло несколько минут.
Казалось, "Цыганский мотылек" был не в состоянии продвинуться вперед хотя бы на метр, а его замечательные крылья из пригнанных друг к другу тонких дубовых пластин скрипели, словно на них давил гигантский пресс.
Дождь не давал возможности что-либо рассмотреть.
Это была плотная стена дождя, от которого исходил запах мокрой земли и растительности, свойственный только тропическим ливням, когда ветер дует с суши, потому что на самом деле пахнет вовсе не дождь, а ветер, приносящий его в своих объятиях.
Джимми Эйнджел наклонился и поискал фонарь, который хранил под сиденьем. Луч света выхватил из темноты стрелку, указывавшую на то, что в топливном баке практически пусто.
- Проклятие!
Они могли продержаться еще десять минут, от силы четверть часа.
Пилот повернул налево, стремясь приблизиться к берегу, пусть даже рискуя удлинить маршрут, и вскоре разглядел робкий мигающий огонек, но не мог понять, то ли это был дом, то ли корабль.
Он еще раз сверился с компасом и решил вновь положиться на шестое чувство.
Курс юго-юго-восток, а там уж как Богу будет угодно.
Новый огонек на горизонте позволил Джимми Эйнджелу уточнить курс и выровнять аппарат.
Потом еще один.
Затем целая деревушка.
Они летели уже над сушей.
Мотор чихнул.
Черт, черт, черт!
Наконец впереди, словно по волшебству, среди дождя и ветра возник город.
Манагуа! Господи! Только бы это был Манагуа!
Это мог оказаться и Леон, однако, насколько он помнил, аэропорта в Леоне не было, а сам город находился в семидесяти километрах от столицы.
Господи, Господи! Пусть это будет Манагуа!
Король Неба на несколько мгновений закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться.
Манагуа расположен в южной части одноименного озера, в глубине своего рода бухты, над которой возвышается широкий полуостров.
Он спустился ниже, насколько было возможно, рискуя разбиться, и вид спокойных вод, в которых отражались огни города, вызвал у него вздох облегчения.
Его ангел-хранитель вывел его прямо в нужное место - к Манагуа.
Если память ему не изменяет, аэропорт располагается восточнее города, примыкая к озеру, однако, сколько пилот ни напрягал зрение, не мог разглядеть ни одного огня в его окрестностях.
Он стал кружить над районом.
Один круг, второй, третий!
Кто-то ведь должен там дежурить.
Кто-то должен был услышать рокот двигателя и смекнуть, что они в опасности.
Кто-то… Но кто?
Двигатель опять чихнул.
Еще круг.
Неожиданно внизу, прямо на берегу озера, задвигались огненные шары.
Его услышали!
Кто-то все-таки пришел на помощь, однако вскоре летчик понял: либо память ему изменяет, либо огни расположены неверно.
Только время-то уже истекло.
Горючее на исходе, некогда без толку ломать голову.
- Держись крепче! - крикнул он и устремился к невидимой посадочной полосе.
Он пролетел над озером, почти над самой водой, и коснулся колесами земли в трех метрах правее единственного ряда огней.
Некоторые огненные шары уже начали гаснуть по вине ветра и дождя.
Разглядеть ничего не удавалось.
Он выключил двигатель и препоручил себя Богу.
Удар оказался сильным.
Слишком сильным!
Они бесконтрольно катились какое-то время, как казалось - целую вечность, подпрыгнули, снова ухнули вниз, опять покатились, под конец шасси не выдержало - и они капотировали.
Винт сломался, словно зубочистка.
Наступила тишина.
Ее нарушала лишь дробь дождя по крыльям "Джипси Моза".
Джимми Эйнджел чувствовал боль в груди.
И еще боль в ногах.
У него ныла душа, оттого что он разрушил все, что у него было.
Кое-как оправившись от удара, он с тревогой спросил:
- Дик! Ты жив? Скажи что-нибудь!
- Да жив я, жив! - отозвался хриплый голос. - Что ты хочешь от меня услышать? Это было еще то развлечение!
Им отвели ангар, который пришлось делить, как только начало темнеть, с двумя дюжинами коров.
И они должны были еще сказать спасибо.
В итоге оказалось, что в ангаре не было света - это если вдруг им вздумалось бы работать ночью.
Снаружи шел дождь.
Он продолжал лить, словно небо скорбело о постигшей их тяжелой утрате.
- Мы сможем его починить? - первым делом поинтересовался Дик Карри, когда его взору предстало то, что осталось от машины, в которую он вложил все свои сбережения.
- Винт никуда не годится. И придется доставать новое шасси. Но как мне кажется, двигатель вроде бы не пострадал.
- Ты уверен?
- Буду уверен, как только мы его разберем.
Они тут же засучили рукава, хотя у обоих ломило все тело и малейшее усилие вызывало боль, но когда осмотрели - с превеликой осторожностью - каждую деталь, то обменялись удовлетворенными взглядами.
- Если раздобыть токарный станок и вооружиться терпением, эта штука вновь заработает, - уверенно подытожил Дик Карри.
Начальник аэродрома, человек участливый, влюбленный во все, что способно летать, пришел им на помощь, подсказав:
- Тут у нас меньше года назад один "Боинг-40", который перевозил почту, утонул в озере, как раз напротив вон тех деревьев. Может, шасси вам подойдет.
- А как мы его достанем?
- У меня есть приятель, он рыбак. Если ему удастся подцепить его якорем, коровы, наверно, сумеют вытащить его на берег. Поговорите с владельцем.
Шасси обошлось им в пятьдесят долларов. Целое состояние для тех, кому приходилось экономить каждое сентаво, однако надо было либо соглашаться, либо сидеть здесь - и спать вместе с коровами - в ожидании, когда из Панамы или Мехико прибудет новое шасси, которое, как пить дать, окажется намного дороже и тоже будет снято с какого-нибудь самолета.
Пропеллер нужно было делать самим.
К счастью, в Никарагуа не было недостатка в первоклассной древесине, а в одной деревне друзья нашли скульптора, способного выточить муху из кусочка корня каштана.
Только вот работал он медленно. Медленно и кропотливо, возможно, потому, что проникся важностью поручения в первое же мгновение, когда из-за неправильно сбалансированного пропеллера двое сумасшедших гринго грохнулись вниз - уже после того, как им удалось подняться выше чем на сто метров.
Однажды утром - в одно отвратительное, дождливое, душное и тоскливое утро, - когда они сидели в грязном стойле и терпеливо ждали, когда прибудет новый винт, грозивший не прибыть никогда, у дверей затормозил автомобиль, а из него вышла Вирджиния Эйнджел, похудевшая еще больше.
Она молча оглядела самолет, а затем повернулась к паре нахохлившихся приятелей, вид которых говорил сам за себя.
- Так вот, значит, докуда вы добрались, - сказала она. - Никогда не пойму, как это тебе удается уберечься - мозги до сих пор не размазались лобовому стеклу. - Она пару раз откашлялась. - Если, конечно, они у тебя есть.
- Как ты здесь оказалась?
- Прочитала в газетах, что какой-то "Де Хэвиленд" разбился в Никарагуа, и поняла, что это просто некому быть, кроме вас. Связалась с посольством в Никарагуа, и они мне это подтвердили. - Подойдя ближе, она пнула мужа ногой в зад. - По крайней мере, мог бы удосужиться сообщить мне о случившемся.
- Зачем? Ведь два месяца еще не прошло.
- Два месяца еще нет! - неохотно согласилась она. - Однако прошло уже три недели, а вы сидите здесь, не одолев даже половины пути в один конец. Болваны!
- Полегче! - воскликнул Дик Карри.
- А ты заткнись! Погляди, что осталось от твоей бензоколонки, а ведь мог бы до старости жить себе припеваючи!
- Еще не все потеряно. Как только получим пропеллер…
- Пропеллер? Да что тебе вообще известно о пропеллерах? Я знаю в тысячу раз больше, потому что вот этот безмозглый тип научил меня этому даже раньше, чем научил трахаться. Пропеллер - душа биплана, и если ты его поменяешь, он уже никогда не будет прежним.
- Вирджиния, пожалуйста!.. - вмешался Король Неба. - Оставь нас в покое! Нам и без того хватает проблем…
Женщина окинула его долгим взглядом - по-видимому, поняла, что он прав, - и села на стол, на котором были разложены карты:
- И то правда. От вас воняет дохлятиной, и, судя по всему, вы питаетесь одним коровьим молоком. Ладно! Поищем отель, вы хорошенько вымоетесь, купим вам новую одежду и поедим нормальной пищи.
- Это же стоит кучу денег.
- Деньги я привезла, - хмуро сказала она. - Я продала машину.
- Продала свою машину? - удивился ее муж.
- Я продала нашу машину, - поправила его Вирджиния Эйнджел. - Мы еще не разведены, поэтому не годится бросать тебя в таком положении. - Тут она предупредительно подняла палец: - Однако это вовсе не значит, что я изменила решение.
Летчик хотел что-то сказать, но передумал. Он немного помедлил и наконец, уже поднимаясь, чтобы направиться к выходу, с явным любопытством спросил: