- А то, что стоило их вскрыть, как из них начинал сыпаться поток золотых крупинок и алмазов размером с горошину. - Он покачал головой, словно ему самому не верилось. - Кое-кто уверяет, будто такого поразительного зрелища в Венесуэле никто никогда не видел.
Джимми Эйнджел повернулся к шотландцу и сказал ему с легким укором:
- Вы мне ничего не рассказывали об этих кокосах. Почему?
- Да тут и рассказывать-то особенно нечего, - просто ответил тот. - Эл Вильямс обычно прятал золото и алмазы в кокосы, которые затем склеивал смолой. В случае если лодка вдруг переворачивалась, они падали в воду, плавали на поверхности, и мы без проблем их вылавливали. Это всего лишь старый старательский трюк.
- Ловко! - согласился Король Неба. - Очень ловко. И сколько же таких кокосов удалось собрать?
- Немногим больше сотни.
- А на сколько потянула "начинка"?
- Сто тридцать фунтов золота и тридцать - алмазов.
- Вот это да! - гипускоанец не удержался и свистнул от восхищения. - И сколько вам за это дали?
- Где-то чуть больше полумиллиона долларов. - Джон МакКрэкен равнодушно пожал плечами. - Не слишком много, с учетом того, что это была плата за все невзгоды, перенесенные нами в самой опасной сельве на земле. - Он сделал короткую паузу. - А еще надо принять во внимание, что это стоило жизни самому лучшему и самому отважному человеку на свете.
- Полмиллиона долларов!.. - с восхищением повторил Джимми Эйнджел. - И там, куда мы направляемся, еще что-то осталось?
- Там еще много, - совершенно серьезно сказал шотландец. - И вы получите свою долю, если только река не оставит нас без самолета.
- Чертова река! - Летчик повернулся к отцу Ороско: - Кстати… а вы не знаете, что это за река?
- Я не вполне уверен, но, скорее всего, речь идет о Карони, - сказал гипускоанец. - Не могу сказать наверняка, потому что точных карт этой местности до сих пор не существует. Говорят, армия собирается произвести топографическую съемку и установить границы, однако, насколько мне известно, пока ничего не сделали.
- И сколько они будут с этим тянуть? - удивился американец. - Как это возможно, чтобы в разгар двадцатого века цивилизованная страна не имела точного представления о том, где находятся ее реки, горы или границы?
- Вы сами только что сказали: "Цивилизованная страна". Это и правда замечательная страна, вот только не совсем цивилизованная, - уточнил доминиканец. - Будь она такой, мне нечего было бы здесь делать. Территория к югу от Ориноко объявлена зоной свободного пользования, по этой причине здесь ищут убежища отщепенцы со всего света. Они знают, что стоит только переправиться через реку, правосудие их уже не достанет. - Он несколько раз прищелкнул языком и повернулся к шотландцу. - Будьте осторожны: если здесь проведают, что вы МакКрэкен, найдутся желающие снять с вас шкуру, чтобы вы им сказали, где скрывается это сказочное месторождение.
- Я непременно это учту. Действительно, моей главной проблемой до сих пор было сохранить свое имя в тайне. Аукайма всегда была лакомым куском.
- Вы тоже верите в Аукайму? - с улыбкой упрекнул его доминиканец.
- Не то чтобы верю, - ответил тот. - Просто я ее видел. И поэтому снова здесь.
Вскоре миссионер перевез их в своей утлой лодчонке на левый берег реки. Там они развели замечательный костер и приготовили вкусную уху из пираньи с рисом.
Испанец успокоил их относительно индейцев, неправильно называемых дикарями, уверяя, что это вовсе не земля людоедов. Здесь обитают мирные пиароа, которые в жизни никому не причинили вреда, да еще крайне необщительные гуаарибы, которые раз в год спускаются со своих далеких гор только для того, чтобы обменять шкуры ягуара на посуду и тесаки.
- Даже вайка, живущие на юге, не такие свирепые, как говорят, - сказал он. - Дело в том, что во время каучуковой лихорадки они подверглись истреблению. Каучеро отнимали у них детей и калечили, даже убивали, когда родители не приносили из сельвы достаточное количество каучука.
- Какие мерзавцы! - ужаснулся Король Неба. - Убивали детей?
- И женщин, - с тяжелым вздохом подтвердил гипускоанец. - Слава богу, каучук уже практически потерял свою ценность, однако последствия того времени еще дают о себе знать. Мы собираемся вступить в контакт со всеми местными племенами, чтобы донести до них идею о том, что они тоже полноправные венесуэльские граждане.
- Да какие права могут быть у венесуэльского гражданина, когда у власти стоит этот мерзавец Хуан Висенте Гомес? - поинтересовался МакКрэкен. - Насколько я помню, он убивает и гноит в тюрьме всех несогласных, и без его позволения никто не смеет и пальцем шевельнуть.
- Так-то оно так!.. - кивнул отец Ороско со странной улыбкой. - Полагаю, эта проблема разрешится со смертью старого тирана. Ведь никто не вечен, да мы и не ждем быстрого результата. Люди уходят, но слово Божье остается. Что касается меня, я первым делом должен найти место, построить миссию и не спеша начать нашу апостольскую работу. Следует вооружиться терпением, поскольку доброму урожаю надо вызреть.
- Вода спадает.
- Что вы сказали?
- Что уровень воды в реке опускается, - объяснил американец, указывая на "Бристоль". - Уже показались оси колес.
Спустя два часа песок островка удостоил их своим появлением, поэтому Джимми Эйнджел решил, что пора предпринять попытку выбраться, поскольку островок вряд ли еще растянется в длину.
- Думаете, вам хватит места для взлета? - спросил отец Ороско.
- С вашей помощью - вполне возможно.
- С моей помощью?… - изумился тот. - А что я могу сделать?
- Самолет должен оставаться крепко привязанным к деревьям на берегу, пока я не заведусь на полную мощность. Как только подам знак, режьте веревку и отпускайте нас.
- Рискованно… - робко попытался возразить миссионер.
- Или мы взлетим, или нам придется искупаться, - шутливо ответил американец.
- А пираньи?
- Что вы хотите от меня услышать? Если мы ели на обед суп из пираньи, будет справедливо, если у них на ужин будет пюре из летчика.
- У меня такое впечатление, что у вас не все дома, - сказал доминиканец. - Но поскольку почти никто из нас - тех, кто бродит по этим местам, - не может похвастаться тем, что у него с головой все в порядке, будет лучше приняться за работу, пока река не вздумала отмочить еще что-нибудь.
Они перебрались обратно на островок, привязали к хвосту "Бристоля" трос, который затем раздваивался: таким образом самолет был крепко привязан к толстому дереву на каждом берегу.
Вскоре американец завел мотор, дав ему возможность не спеша разогреться.
Тысячи птиц в испуге взмыли в воздух, а на правом берегу показалось семейство выдр, которым стало любопытно, что за странные дела творятся в этом глухом уголке сельвы.
На прощание пилот с пассажиром крепко обняли гипускоанца, а тот освятил самолет, побрызгав на него святой водой, и, запустив двигатель на полную мощность - казалось, тот неминуемо взорвется, - Джимми Эйнджел резко махнул рукой.
Отец Бенхамин Ороско что было сил ударил тесаком по толстой веревке, положенной на бревно, - "Бристоль-Пипер" дернулся, словно кто-то укусил его за хвост, и на всех парах покатил вперед, с такой скоростью, какую только мог развить на мокром песке.
За десятую долю секунды он достиг конца импровизированной взлетной полосы и двинулся дальше; колеса продолжали вращаться, теперь уже по глади реки; касаясь воды, они погнали легкую волну.
Целую минуту ни один любитель пари не решился бы побиться об заклад, что старый летательный аппарат взлетит или что потерпит неудачу.
Казалось, он с равным успехом способен капотировать, задрав хвост и камнем уйдя на дно, и подняться в высоту. Однако Король Неба в очередной раз подтвердил свое прозвище, потому что не выказал ни малейшего намерения потянуть на себя штурвал, чтобы взлететь, сознавая, что заднее колесо может коснуться воды и это вызовет крен аппарата.
Он продолжал вести самолет вдоль русла реки, держась на одинаковом расстоянии от берегов, и летел так триста метров, давая самолету возможность самому уйти от опасности.
Только потом он набрал высоту и, описав широкий круг, пролетел над головой миссионера, в то время как тот послал ему звучный поцелуй.
- И куда теперь?… - прокричал пилот.
- На юг! - решительно ответил пассажир. - Пока на юг!
- Кто платит, тот и командует!
Они взяли курс на тепуи, маячившие вдали. Под крылом самолета плыла сельва, иногда реки, а иногда саванна.
Ближе к вечеру они вновь совершили посадку, правда, в этот раз на обширном плоскогорье, открытом со всех сторон; на нем не было заметно ни малейшего признака жизни, ни зверя, ни человека.
Когда кто-то вдруг попадает в эти отдаленные места планеты, он обращает внимание на гнетущую пустынность пейзажа. Богатая земля, благодатный климат, обилие воды и замечательные пастбища - просто идеальная среда обитания для великого множества видов, однако по какой-то неизвестной причине она оставалась практически девственной.
Если чего и было в избытке, так это красноватых термитников, да время от времени показывался вдали понурый несъедобный муравьед, однако если не считать этих странных и почти комичных созданий, только змеи и броненосцы - да и то лишь изредка - отваживались сунуться в прекрасную саванну.
- Поужинаем фасолью.
- Что поделаешь! Здесь сама Диана-охотница не добыла бы даже кролика.