В небольшой повести "Эрминия" Александр Дюма создал романтический образ непокорной, гордой и сильной девушки.
Содержание:
I - ПОИСКИ КВАРТИРЫ 1
II - ЛАНДСКНЕХТ 2
III - В МАСКЕ 3
IV - РАЗГАДКА 4
V - БЕЗ МАСКИ 6
VI - БЛИЗОК ЛОКОТОК, ДА НЕ УКУСИШЬ 7
Александр Дюма
Эрминия
I
ПОИСКИ КВАРТИРЫ
Сентябрьским утром 185… года по одной из пустынных улиц Сен-Жерменского предместья, будто созданных для уединенных раздумий и трудов, шел молодой человек, поглядывая на двери домов в поисках привычной таблички, на которой по обыкновению значится следующее:
Последняя строка нередко бывает писана рукой привратника, оттого в ней встречаются особенности, изобличающие в этом достойном человеке, всегда преисполненном гордости за свою образованность, странную манеру пользоваться языком.
Правда, если вы войдете внутрь, то обнаружите, что говорит он и того хуже, так что приписка на табличке выглядит еще довольно сносно.
Итак, наш молодой человек был занят поисками, когда рядом с широкими воротами увидал маленькую неброскую дверь, а над ней - гостеприимную надпись.
Он вошел, долго и напрасно искал в окошке у консьержа ключ, которого там никогда не бывает, и, наконец, смирившись, стал ждать, когда почтенный старик, - а это должен был быть непременно он, - соблаговолит заметить его присутствие.
Старичок поднялся, положил на стул обувные колодки и шпандырь, подправил очки, съехавшие на кончик его до дерзости длинного носа, открыл дверь и, не говоря ни слова, предстал перед молодым человеком в виде вопросительного знака.
На сей немой вопрос молодой человек ответил вопросом, который обычно задают в подобных случаях:
- Вы сдаете квартиру для холостяка?
- Да, месье.
- За сколько?
- Шестьсот пятьдесят.
- На каком этаже?
- На четвертом.
- И какая квартира?
- Есть прихожая, маленькая столовая, спальня и еще одна комната, в ней можно устроить небольшую гостиную.
- Вы позволите взглянуть?
- Да, месье.
Консьерж вышел, запер дверь своей каморки, сунул ключ в карман, взял ключ от квартиры и, глянув, не идет ли кто, пошел по лестнице впереди молодого человека.
Квартира была свободна и занять ее можно было тотчас; молодой человек прошелся по комнатам, составив себе весьма поверхностное впечатление о том, удобна она или нет: более всего он интересовался обоями, дверьми и потолком и нашел их вполне подходящими.
Консьерж показал ему умывальную комнату, о которой забыл упомянуть вначале. Окно комнаты выходило в тесный квадратный дворик, замкнутый с противоположной стороны соседним домом, пять окон которого тоже смотрели во двор.
Умывальная вконец очаровала молодого человека, и он поинтересовался, являются ли названные шестьсот пятьдесят франков окончательной ценой.
- Сказать по правде, - начал консьерж, - так за нее платили даже семьсот, но это были муж с женой, впрочем, люди совсем тихие, и им потом было жалко съезжать из этого дома. Но мужа выбрали в академики, им пришлось сократить расходы, и домовладелец сказал, что пожертвует пятьюдесятью франками ради того, чтоб поселить холостяка. Месье ведь холостяк?
- Да.
- Ну, месье, тогда это как раз то, что нужно: окна на южную сторону, солнце целый день, три окна выходят на улицу и еще большая удобная комната - и тоже с окном. Туда даже можно поставить кровать - для приятеля или слуги. У месье есть слуга?
- Нет.
- Если месье пожелает, моя жена и я будем у вас убирать.
- Хорошо. Квартира мне подходит, - выйдя за порог, сказал посетитель, в то время как консьерж запирал дверь, - но мне бы хотелось платить за нее шестьсот франков.
- Если месье пожелает оставить свой адрес, я переговорю с домовладельцем и передам вам ответ. Вообще-то, месье видит, что дом очень спокойный. На втором этаже живет пожилая дама, совершенно одинокая, третий - не сдан, на четвертый - еще не вселились, а над мсье проживает только один молодой человек, сверхштатный служащий в министерстве народного образования, месье Альфред, но он вечно бывает у матушки, которая живет в провинции. Мы не терпим в доме ни кошек, ни собак. У месье нет животных?
- Нет.
В следующую минуту они снова очутились возле каморки консьержа. Старик отпер дверь, немного пошарил на комоде, где стояли две вазочки с искусственными цветами, и протянул своему будущему жильцу сомнительного вида перо, не делавшее чести ни тому гусю, из которого его выдернули, ни тому человеку, который его очинял; затем он положил на стол листок писчей бумаги, рядом поставил фарфоровую чернильницу, являвшую собою фигурку императора с налитыми в шляпу чернилами, - и молодой человек написал свой адрес: "Эдуар Дидье, улица…" и так далее.
- Вот и хорошо, - проговорил консьерж, читая адрес. - Завтра я зайду к месье, - добавил он, провожая молодого человека до входной двери. - Мне не нужно говорить месье, что и домовладелец и мы хотим иметь только спокойных жильцов. Молодость есть молодость, мы это прекрасно понимаем, но некоторые молодые люди этим злоупотребляют, принимают… много… гостей, так сказать, они шумят, жильцы жалуются - и вот вам неприятности.
- Я принимаю лишь самых близких друзей, - ответил, удаляясь, молодой человек.
Консьерж расплылся в неестественной улыбке, являющейся привилегией глупцов.
Пройдя совсем немного, Эдуар повстречал приятеля, три или четыре месяца назад отбывшего в путешествие и всего несколько дней как вернувшегося.
Посыпались слова удивления и радости от встречи.
- Так ты откуда? - поинтересовался приятель по имени Эдмон Л…
- Я смотрел квартиру, которую намерен снять.
- Я тоже ищу квартиру. Это далеко?
- Нет.
- Послушай, если не возражаешь, пойдем посмотрим еще раз. Что как ты не решишься, а мне она подойдет, я ее тогда и сниму.
- Сожалею, - отвечал Эдуар, - но шансов на то, что я решусь, много.
- И все же посмотрим.
Консьерж был вынужден показывать квартиру вторично, и Эдмон пришел от нее в восторг.
- Дорогой мой, - сказал он, - вот уже неделя, как я вернулся и ищу квартиру, но такой прелестной мне еще не попадалось. Ты точно собираешься ее снять?
- Ну да.
- Вот несчастье! Нет ли у вас другой такой, похожей? - обратился он к консьержу.
- Нет, месье, другие все больше и дороже.
- Вот несчастье! - повторил Эдмон.
- Ты хорошо попутешествовал? - спросил Эдуар, когда они спускались по лестнице.
- Хорошо.
- И были любовные приключения?
- Увы, нет! Мне, как ты знаешь, двадцать два года, из них вот уже шесть лет я ищу предмет страсти - и так же, мой дорогой, не могу его отыскать, как и квартиру. Я отправился в Италию, поскольку мне говорили, что у итальянок врожденная любовь к французам. Куда там! Они все смеялись мне в лицо.
- И ты вернулся…
- Как уехал, так и приехал. Правда, вчера я написал одной миленькой женщине и теперь иду за ответом.
- Что ж, удачи тебе!
- Если откажешься от квартиры, - повторил Эдмон, расставаясь с Эдуаром, - уведоми меня.
- Хорошо.
- Прощай.
Как уже ясно читателю, Эдмон принадлежал к числу несуразных типов. Мир не видывал более скованного и неуклюжего человека, чем этот несчастный малый, вечно отстающий от моды и чувствующий себя стесненно в любом из своих костюмов. Он был одним из тех, кого женщины терпеть не могут за то, что они напускают на себя перед ними бесцеремонность пройдох, когда в действительности имеют за душой одни школярские теории. Видя их насквозь, женщины смеются над ними - если обладают хорошим характером, либо выставляют их за дверь - если обладают характером дурным. Когда какой-нибудь приятель Эдмона имел несчастье познакомить его со своей любовницей, он мог быть уверен, что спустя два дня услышит следующее:
"Что за господина вы мне представили?"
"Это один из моих друзей".
"Скажите ему, что это наглость писать мне то, что он написал, и что я запрещаю ему являться сюда".
Поначалу кое-кто сердился, но, убедившись, что зло сие неизлечимо, переставал обращать на это внимание, тем более что за письмами ничего не следовало, да и женщины, будто сговорившись, давали на них один и тот же ответ.