– Я его знал немного на свободе, он иногда приходил к сараям в карты с голубятниками играть, но меня он точно не помнит. Маленьким тогда я был, – сказал Вовка.
– Вот и хорошо, пускай и здесь также продолжается ваше знакомство.
…Чуть позже, когда трое первых его знакомых ушли в промзону, завхоз Терентий пригласил Вовку для знакомства к начальнику отряда Мартьянову. Когда Колчак зашёл к нему в кабинет, то увидал перед собой мужчину интеллигентного вида, гладко выбритого с блестяще шоколадным лицом, выдающего в нём кавказца.
– Колчин исправляться будем? – спросил он, на чисто русском языке без всякого акцента.
– А я вроде не испорченный, видите какой стройный и без запаха, – нашёлся Колчак.
– Был бы не испорченный, находился в другом месте, а не в нашем чудильнике, – сказал капитан. – Заявление в актив писать будешь? – спросил он.
– Что это так важно для исправления?
– Нет, – это я для проформы спросил. Знаю, что ты писать ничего не будешь, и знаю, какие у тебя уголовные корни имеются. Видал я твоё тонкое личное дело. Оно пока у тебя не подмочено, так, что шанс уйти досрочно домой у тебя есть. И я, не взирая, на твои корни, постараюсь тебе помочь в этом. Главное сам не растрачивай себя на взыскания. Работай и в рот не заглядывай своему родственнику Хлястику, хоть он у нас и главный авторитет в колонии. Лучше спортом больше занимайся. У нас на зоне есть небольшой спортивный зал, около столовой. Не Лужники конечно, но спортивную форму поддерживать условия есть.
После разговора с капитаном Вовка пришёл в секцию снял телогрейку и положил её на кровать
– Сосед выходит ты мой? – услышал он позади себя голос. Вовка резко обернулся. Перед ним стоял Горыныч, с пожелтевшим лицом и блуждающими бесцветными глазами.
– Выходит да, – ответил ему Вовка.
– Ну, давай тогда знакомится, – протянул он Вовке руку. – Меня зовут Коля Горыныч.
Вовка пожал ему руку.
– А меня Володя Колчак.
– Это, что фамилия такая? – спросил он.
– Ты мне разве фамилию свою сказал? – вежливо ответил ему Вовка.
– Ух, ты какой ершистый малец, – просипел Горыныч, – не принято здесь вопросом на вопрос отвечать, так поступают только женщины.
– Со своим полом, я без посторонней помощи разберусь, – сказал Колчак.
– Ты не обижайся, я тебя разуму учу, – бросил Горыныч.
– Обижаются только женщины, а мужчины злятся, – парировал Колчак.
– Знакомая фраза. Так любил говорить один мой покойный друг Захар, – вором в законе был, – многозначительно заявил Горыныч.
– То, что он так говорил, я знаю, но чтобы ты его другом был, сомневаюсь. Если вы вместе с ним играли в карты у сараев, это не о чём не говорит.
– Ты, кто такой? – захлопал глазами Горыныч.
– А я тот самый маленький мальчик, который был рядом с Захаром около сараев.
– Вот это встреча, – глупо заулыбался Горыныч, – никогда бы тебя не узнал. Там тогда всегда пацанят много крутилось. Выходит, и ты среди них был. Значит ты родич Хлястика.
– Выходит, что да.
– Новости хоть городские расскажи, как там житуха? Слышал, что наши голубятники покидают этот мир.
– Их почти не осталось ни кого, – сказал Вовка, – один Гриша Хохол, да Джага старший, который тоже тяжело болеет. Шиповник сейчас не держит голубей. Законным бизнесом занимается. Народным целителем стал. И народ к нему идёт. Купил себе Раф новый, – летом по лесам ездит травы собирает.
– Он и раньше лекарем неплохим был, – сказал Горыныч.
На этом их беседа прервалась.
На следующий день Вовка вышел на работу. Это был большой и чистый цех точечной сварки. Мастер Смородин, которого все звали Аркадьевич и бригадир Верёвкин, были из заключённых. Аркадьевич мужчина пятидесяти лет приятной наружности находился в весёлом настроении и постоянно шутил. Бригадир Верёвкин, напротив был хмур и неразговорчив.
Мастер посмотрел вначале нерасположенного к общению бригадира, а потом на Колчака:
– Сейчас тебе бригадир покажет рабочее место, – сказал мастер, – нерешённые вопросы появятся смело подходи ко мне. А то я смотрю наш Верёвкин загадочный сегодня, какой – то.
Бригадир ничего не ответил мастеру, только махнул головой Вовке и сказал:
– Айда со мной.
Он подвёл Вовку к какому небольшому агрегату:
– Вот это обрубочный станок, – показал бригадир, – он обрубает ненужные концы на решётках после сварки. Дневная норма выработки триста решёток. Хочешь, выполняй аккордно план. Хочешь, растягивай на смену, а лучше будет, если ты его будешь перевыполнять.
– А что это за решётки? – полюбопытствовал Колчак.
– Это дверки на куриные клетки, а другие участки изготавливают клетки и корзины под молоко и кефир, – объяснил бригадир.
– Понял, – сказал Вовка, – значит, я буду заниматься изготовлением тюрем для братьев наших меньших.
– Не нравится, можешь встать на обрубку корзин, но они тяжелее в десять раз решёток и план на них больше, так, как концов там обрубать меньше нужно, – предложил мастер.
– Нет, я лучше здесь буду, где проволока тоньше и ячейки крупнее, – согласился Колчак работать на дверках.
– Бригадир показал ему принцип работы станка. Сложного там ничего не было, но монотонная работа станка периодически напоминала ему принцип работы гильотины. Он тогда сразу бросал работу, отключал станок и садился в курилку, где отдыхал там до тех пор, пока не пройдёт наваждение, которое он сам себе придумал.
– Ты так на пайку себе не заработаешь, если будешь сидеть часто, – сказал ему хмурый бригадир.
– Я сюда не на заработки приехал, а срок отбывать, – ответил ему Колчак и пошёл к станку.
Он стал нажимать на кнопки, но станок только гудел и не включался. Бригадир вызвал электрика. Тот проверил индикатором кнопку, затем заглянул за заднею стенку станка и извлёк оттуда палку, которой был зафиксирован шкив.
– Вот Март, сучья рожа, опять над новичками издеваться стал, – сказал электрик бригадиру, – он не думает, что пацану от незнания руку или пальцы может запросто оторвать.
– Сейчас, я ему скажу, – буркнул бригадир.
– Не надо, – резко остановил его Колчак, – я сам виноват, что надолго оставил станок без присмотра.
Бригадир пожал плечами и отошёл к другому обрубочному станку.
Колчак обрубил несколько дверок и пошёл опять в курилку, ни на секунду не оставляя без внимания свой станок, но при этом отвлечённо вёл себя.
Он заметил худощавого парня с лукавым лисьим лицом крутящегося сзади его станка, который неожиданно исчез с поля зрения.
Колчак подошёл тихо сзади и увидал, как парень засупонивал в шкив кусок доски. Он не успел обернуться и не видал, кто обрушил на его голову сильнейший удар. Парень с куском доски свалился около станка, а Колчак, как ни в чём не бывало, продолжал свою работу, оставив валяться Марта на холодном полу.
Через несколько минут Март пришёл в себя и поднялся с пола. Мутными и раскосыми от удара глазами, он посмотрел в лицо Колчаку.
Колчак встретил взгляд страдальца с дружелюбием. Приятно улыбнулся ему и углубился вновь в свою работу.
Выходя с обеда из столовой, его пригласили два крепко сложенных парня пройти за ворота цеха.
Колчак понял, если куда – то приглашают, то не для приятной беседы. Если за ворота или за баню драки не миновать. Вовка чувствовал себя спокойно, знал, что блатнее Жоры на зоне нет человека, а те с которыми он шёл за ворота косили под блатных. Жоры хоть и не было на зоне, но были его друзья Зуб и Дыня. Поэтому он не боялся. Кулаки его бешено чесались. Он соскучился по настоящей драке. Адреналину за то время, пока он находился в следственном изоляторе, накопилось у него с избытком. Подвернулся случай выкачать его. И сам процесс разговора вызывал у него неподдельный интерес, как эти ребята будут вести себя, когда узнают, что я родственник Хлястика.
У ворот их было трое. Все были старше Колчака приблизительно года на три. Март стоял, на взводе засунув руки в карманы телогрейки.
– Молодой, ты откуда такой взялся? Из Чикаго, что ли приехал? – спросил один из них с перебитым, как у боксёра носом. – Не успел опериться, а уже руки на уважаемых земляков распускаешь. К тому же бьёшь из – за кулис по – шушарски.
Вовка моментально изобразил из себя лаптя:
– Я ваще – та не из Чикаги а из деревни Матрёхино приехал, Уренского уезда, а земляка вашего я не касался, – прикинулся непонимающим Колчак. – Видал, что он спать завалился около моего станка. Я будить его не стал, он мне не мешал.
– Врёт он мерин сиволапый. Вблизи его станка, никто рядом не работал, – сказал Март, и вытащил из кармана остро заточенный стержень.
Колчак моментально переменился в лице, и вместо маски деревенского простака, на парней смотрело решительное лицо человека способного на любые дерзкие действия.
– За мерина сиволапого я тебе нос сейчас таким – же сделаю, как у твоего друга, – он показал на парня, с боксёрским носом, а за штырь, который ты в руках держишь, я тебе руку сломаю. Вас предупреждаю, – повернулся он к парням, – дернетесь, убью.
Всю свою мощь он вложил в силу удара. Кулак словно в тесто вошёл в область носовой части лица. Март лежал в крови и без сознания, Колчаку он уже был не интересен, ему сразу пришлось отбивать атаки, двух других парней. Схватка была недолгой. Парень с боксёрским носом попался ему на вертушку, и Колчак слышал, как хрустнула его рука. Третий, быстро забежал в цех.