- Ну конечно! - Меня уже начали раздражать сомнения профессора. - Доказательство лежит прямо перед вами, не так ли? - нервно спросил я, указывая обеими руками на колокол. - На нем до сих пор еще видны остатки коралла!
- Неужели ты не понимаешь, что это значит, Улисс?
- Нет, не понимаю. А еще мне непонятен ваш скептицизм. В тех местах когда-то очень давно затонуло судно, и я нашел его колокол. Там, на дне Карибского моря, лежат десятки затонувших кораблей. Вполне вероятно, что в том месте на дне можно найти гораздо более ценные предметы, и если я первый их обнаружу, то мне, пожалуй, удастся наконец распрощаться со своей бедностью.
- Улисс, дело не только в этом. Ты, я думаю, натолкнулся на нечто гораздо более важное и, возможно, сделал одно из самых значительных открытий в истории.
Слова профессора заставили меня надолго замолчать.
- Что вы имеете в виду, проф? - после паузы спросил я.
- А то, что "MILITES TEMPLI" являлось простонародным наименованием ордена бедных рыцарей Христа. Этот орден называли также орденом Храма Соломона, однако наиболее широко он известен как орден тамплиеров.
- Тогда получается, что затонувшее судно принадлежало тамплиерам. Ну и что из этого?
- То есть как это "что из этого"?! - возмущенно воскликнул профессор. - Ты что, совсем не разбираешься в истории?
- Я прекрасно знаю, кто такие тамплиеры! - насупившись, обиженно произнес я. - Однако мне непонятно, что невероятного может быть в том, что тамплиеры являлись хозяевами этого затонувшего судна.
- Невероятность заключается не в том, кто, а в том, когда. Тут я совершенно растерялся и, ничегошеньки не понимая, молча уставился на профессора.
- Улисс, орден Храма был создан в 1118 году с целью защиты паломников, прибывающих в Святую землю, и…
- Простите, а нельзя ли короче?.. - перебил я профессора, подняв, словно студент на лекции, руку.
Профессор Кастильо, недовольный тем, что его перебили, несколько секунд молчал, хлопая ресницами.
- Ну что ж, можно и короче, - наконец сказал он. - Орден Храма накопил такие богатства и приобрел такую огромную власть, что французский король Филипп IV и Папа Римский Климент V стали завидовать ему и сговорились отобрать у ордена Храма все имеющееся у него имущество. Они выдвинули против тамплиеров абсурдные обвинения в святотатстве, в результате чего все члены ордена подверглись преследованиям. Многих из них бросили в тюрьму, многих - убили. В общем, в сентябре 1307 года, - продолжал профессор, выделяя голосом произносимую им цифру, - в результате быстрых и жестоких действий врагов орден прекратил свое существование. А в 1312 году король заставил Папу Климента V официально распустить Орден рыцарей Храма, являвшийся самой крупной и самой могущественной организацией в период средневековья, в результате чего тот навсегда канул в Лету.
Профессор произнес свою последнюю фразу как эпитафию. Взглянув на меня и увидев, что его слова не произвели ожидаемого эффекта, он нахмурился.
- Улисс, ты меня удивляешь! Неужели тебе по-прежнему ничего не понятно? - воскликнул он, воздев руки. - Ты что, не помнишь, в каком году была открыта Америка?
- Конечно, помню! - сердито буркнул я. - Двенадцатого октября тысяча четыреста девяносто… Вот черт! Этого не может быть!
3
Я уже минут десять сидел, уставившись в меню ресторана, но ничего при этом не видел, и когда официант-китаец подошел к нашему столику во второй раз, я так и не прочитал ни единой строчки.
- Что вы будете заказывать? - спросил официант, в голосе которого чувствовалось легкое раздражение.
- Да, я… я возьму цыпленка в лимонном соке и что-нибудь попить… негазированную воду, - сказал я, держа в руках открытое меню, которое не удосужился прочитать. - А вы, профессор? - обратился я к своему спутнику.
- Я? Что я? - удивленно переспросил Кастильо, отрывая рассеянный взгляд от меню, которое он держал в руках вверх тормашками.
- Что вы возьмете на ужин, профессор? - спросил я, движением головы показывая на томящегося в нетерпении официанта.
- А-а, ужинать… Пожалуй, салат и воду…
Было очевидно, что наши мысли блуждают сейчас где-то совсем в ином месте. Если конкретно, то в семиэтажном здании, расположенном на другой стороне улицы. Минут десять назад мы с профессором решили спуститься в китайский ресторан, чтобы перекусить и попытаться оправиться от шока, который вызвало у нас столь неожиданное открытие. Однако нервное напряжение все никак не спадало, и мы почти не разговаривали с того самого момента, как вышли из моей квартиры. Наконец я не выдержал и первым заговорил на волнующую нас обоих тему.
- А может, кто-нибудь нашел этот колокол в шестнадцатом или семнадцатом веке и решил установить его на своем судне? - спросил я не очень уверенным тоном.
- Вряд ли. Колокол являлся для любого судна символом, и поэтому никто не стал бы вешать на мостике своего корабля случайно найденный колокол, - ответил профессор, сделав резкий жест, как будто хотел физически отодвинуть в сторону высказанные мной сомнения.
- А можно допустить, что кто-то отлил этот колокол двумя столетиями позже, но при этом запечатлел на нем название ордена? - не унимался я.
- А зачем? Я тебе уже говорил, что тамплиеров разогнали как организацию на основании судебного решения, в котором их обвинили в поклонении дьяволу и содомии. Думаешь, после всего этого кто-то стал бы использовать их имя на колоколе, который служил символом судна? Это все равно что в наше время переодеться в Усаму бен Ладена и отправиться гулять по Нью-Йорку.
- Да, вы правы. Я просто пытаюсь найти какие-нибудь слабые места в наших умозаключениях. Вы ведь и сами всего лишь четверть часа назад кричали: "Это невозможно! Это невозможно!" Прежде чем вскочить на стол и начать танцевать, я хочу убедиться, что мы ничего не упустили.
- Я тоже обо всем этом напряженно думаю с того самого момента, как ты показал мне колокол, - озабоченно произнес Кастильо, - и, как мне кажется, в данном случае мы не ошибаемся. Чем больше я размышляю, тем больше крепнет моя уверенность, что сделанное мною предположение - правильное.
- Допустим, мы и в самом деле не ошибаемся, - сказал я. - И какие шаги следует предпринимать в подобных случаях? Позвонить в редакцию одной из барселонских газет, обратиться в университет или же к издателям Книги рекордов Гиннесса?
- Пока что никуда не нужно звонить. Все, что у нас на данный момент есть, - это окислившийся колокол и твои голословные утверждения. Заяви мы сейчас об этом открытии - и нас тут же обвинят в фальсификации. В случае же, если нам кто-то поверит, тебе придется пожертвовать славой, связанной с этим открытием. Поверь мне, даже самый порядочный ученый ради подобной славы продал бы свою собственную мать.
- И что вы предлагаете? Никому ни о чем не говорить?
- Да, именно так. Нам следует поискать в архивах подробную информацию о тамплиерах, об их знаниях в области навигации, а также попытаться найти какое-нибудь подтверждение нашей гипотезы, - веско произнес профессор, - и лишь потом, когда мы соответствующим образом подготовимся, сообщить о своем открытии определенным научным кругам, которые так или иначе отреагируют на него.
- Замечательно. Но у меня есть совсем другое предложение. Нам ведь нужны доказательства, да?
- Ну конечно.
- Тогда почему бы нам не отправиться на Утилу и самим не раздобыть эти доказательства?
- Что ты имеешь в виду?
- А то, что мы могли бы понырять немного в море и посмотреть, нет ли там еще чего-нибудь интересного. Я прекрасно помню, в каком именно месте находится риф, на котором покоился этот колокол, и ничто не мешает нам отправиться туда и немного пошарить по морскому дну. Может, нам удастся снова что-нибудь найти.
- Ты шутишь? - Кастильо бросил на меня недоверчивый взгляд. - Археологическая экспедиция подобной важности не может заключаться в том, чтобы "немного пошарить" по морскому дну, - она должна проводиться после подготовки всех соответствующих документов и под тщательным наблюдением высококвалифицированных специалистов. На такую подготовку уйдет несколько лет, а сами археологические раскопки потребуют еще больше времени.
- Понятно, - сказал я, потирая подбородок. - Но если археологические раскопки когда-нибудь все-таки начнутся, то кто их будет проводить? Боюсь, что не вы, а какая-нибудь организация с условным названием "Исследователи морских глубин". Вы сами только что признались, что конкуренция в сфере археологии жесточайшая. Неужели вы действительно думаете, что нам позволят хотя бы оказаться в списке тех, кто в перспективе может быть увенчан лаврами за данное открытие?
- По правде говоря, нам будет очень трудно попасть в число участников раскопок столь огромной важности, - вздохнув, ответил профессор и перевел взгляд на стоящие на столе тарелки. Мы с ним даже не заметили, как их сюда принесли. - Думаю, что нас рано или поздно попытаются оттеснить в сторону.
- И вас устраивает подобное положение дел? Вы и в самом деле согласны на такое?
- Ну, в общем-то, наибольшее значение имеет само открытие, а не то, кто его сделал, - сказал профессор, хотя и без особой уверенности. - Есть, безусловно, более квалифицированные специалисты, чем я, и они лучше меня выполнят эту работу.
- Вы это серьезно?
- Нет. Откровенно говоря, нет. А впрочем, не знаю, - задумчиво произнес Кастильо. - Но, как бы там ни было, у нас нет ни средств, необходимых для экспедиции, ни соответствующих разрешений. Так что мы не сможем провернуть данное дело, как бы нам этого ни хотелось.