- Ну хватит шутить. Выкладывайте, что вас волнует… Срыв операции? Не расстраивайтесь сильно. Конечно, серьезная неудача. Но поправима. Мы сейчас отправимся в коттедж, и вы поймете все…
- Шеф, послушайте же наконец! - Шредер вскочил, обежал вокруг стола. - Труппа цирка Н., как вам известно, отправляется на гастроли в СССР. Надо сделать все, чтобы я попал в эту труппу, и… связь с резидентом будет налажена.
У Венке выпала из рук вилка. Он подхватил ее на лету и, поглядывая то на Стенбека, то на Шредера, выдохнул:
- Это идея! Мое дело, конечно, спорт, но это идея!
- Н-н-да, стоит подумать, - сказал Стенбек. - Я понимаю, понимаю, как это заманчиво. Даже великолепно, Шредер! Ну а в коттедж мы все же пройдем, господа.
Первым из самолета вышел Шредер. Сергей, сидевший возле окошка, заметил, как Шредер подозвал к себе толстяка, одетого в легкий клетчатый плащ. Что-то сказал ему, и толстяк быстро заспешил к зданию аэропорта. Виктор тоже рванулся к окошку.
- Мамочка, да мы же в России! Братишка, смотри, смотри…
Венке с силой оторвал его от окна:
- Мери, ведите себя прилично. До России еще один перелет. Пошли, пошли, господа…
Толстяк оказался водителем такси. Шредер назвал ему гостиницу и, когда тот включил скорость, посмотрел на Сергея и Виктора. "О, это невероятно! - подумал он. - Как они похожи друг на друга!.. Хорошо, что я успел к этой операции. Хьюм, я благодарю тебя…" У самого подъезда, когда шофер сбавил скорость, чтобы развернуться для остановки, Виктор неожиданно сказал:
- Господин Венке, в вашем кармане был кошелек. Не беспокойтесь, я верну его вам.
Таксист заерзал на сиденье и, прежде чем принять деньги от Шредера, проверил свои карманы.
Ужинали в комнате все вместе. Едва только официант убрал посуду, Шредер сказал:
- Господа, перед сном помолитесь за президента. Нам пора, Венке.
Они вышли. Дверной замок выговорил два глухих щелчка.
- Что? - воскликнул Виктор. - Ты слышишь, братишка, они нас закрыли?! Это мне не нравится.
И, о чем-то подумав, подошел к двери.
- Мой отец работал в мастерской по ремонту замков. Они не знают о моей наследственности. Хочешь посмотреть город?
И не успел Сергей собраться с мыслями, как Виктор что-то достал из кармана, кряхтя и позвякивая чем-то, открыл дверь.
- Прошу на выход…
- Здорово! - удивился Сергей.
- Тебе повезло, Серега. Со мной ты не пропадешь.
- Как в сказке… Послушай, Виктор, ты когда-нибудь думал о нашем приюте, что это за организация?
- Я вообще не умею думать.. Это не мое дело…
- Мне, например, совершенно непонятно, почему не отправляют на родину обычным путем?
- Каким?
- Ну… через советское посольство… Оно должно быть в каждой стране.
- Ага! Ты прав, Серега, наши воспитатели что-то темнят. Знаешь что? Давай сорвемся?
- Как это сорвемся?
- Убежим. Самостоятельно проберемся в Россию.
- Поймают… И документов никаких нет…
- Да черт с ними, с этими документами! Мы нелегально, тайком…
- Действительно, может, везут-то нас вовсе не в Советский Союз…
Виктор засмеялся:
- Это же через океан. А под нами все время суша была.
- Верно… Но как узнать, где мы сейчас находимся?
- Один момент.
Виктор вышел в коридор. Сергей раздвинул портьеру. В темноте неподвижно гнездились райки электрических огней, улицы совершенно не угадывались. "Это и на город не похоже, - подумал он. - Окраина, что ли? А может быть, вовсе не город. Виктор, кажется, парень неплохой… Я напрасно остерегаюсь…"
Дверь тихонько открылась, вошел Виктор.
- Курить будешь? - спросил он, садясь в кресло и кладя ноги на стол. - Спер у портье. Разговорчивый мужик. Принял меня за американского туриста. Я ему кое-как по-английски, и он мне кое-как по-английски. Но, что надо, узнал. - Он вскочил и задернул портьеру. - Подарил мне туристическую карту. Серега, ты как хочешь, а я срываюсь. Мы неподалеку от русской границы. Бежим, братишка, немедленно, сейчас! Согласен?
- Хорошо, согласен, - решился Сергей. - Подумаем немного, какой-то план выработать надо…
- Я же сказал: думать не умею, работать могу. Я их вокруг пальцев обведу, этих венке и шредеров. Аминь, господин Стенбек!
* * *
Был приказ, строгий, безоговорочный, как заряженное оружие, - тайны лагеря не регистрировать, докладывать только устно. А Венке нет-нет да и подсовывал бумагу: "Докладываю: сегодня умерщвлено в камере 300 человек, расстреляно за попытку к бегству двадцать пять (25) поляков". Стоит как манекен: на лице ни одной живой черточки. И губы будто механические: ап, ап, ап - выговорили: "Ни одной ошибки, подсчитано точно". Стени с зубным скрежетом: "Болван!" Шевельнулись глаза. Но как! Словно в мертвых орбитах. "Сожги, мерзавец! Никаких документов! Только устно, устно. Устно принимать сведения и устно докладывать!" Там, в Майданеке, в одном документе Венке и встретил фамилию капитана Шредера. И потом, под конец войны, Стени признался, что он о Шредере ничего не знал, но Хьюм имеет точные данные, что Шредер имел отношение к Майданеку и он, Шредер, человек надежный.
- Мери, помнишь нашу первую встречу в приюте? - спросил Венке. - На твоем лице я тогда заметил испуг…
- Хьюм нашел меня в цирке. "Ал-ле! На манеже Дон Мария Рахилио!"
- И ты взаправду бросал гири?
- Бросал.
- Во имя чего?.. Скрывался?
- Искал. Ждал… А, черт побрал бы эту войну. Она слизала у меня десять тысяч гектаров земли.
- Ну и дождался? Хьюм нашел тебя?
- Конечно. Такие, как я и ты, имеют длинные-предлинные хвосты. По ним и находят.
- В школе учился?
- Это допрос?
- Знакомство. Мери, знакомство…
Венке вдруг запел:
Летели две птички,
Ростом невелички.
Летели, летели,
Сели, посидели,
Снялись, полетели…
- Выпей, Венке, перед дальней дорогой. Кто знает, чем все это кончится! Пей! - Шредер прищурил один глаз: - В Майданеке я слышал про тебя. Но никогда не думал, что встречусь. - Он быстро налил в рюмку и энергично опрокинул в широкий рот, слегка клацнув стеклом о крепкие зубы. - Понял? Не думал, что такой дурак, как ты, может выжить.
- Нет, ты ошибаешься… Я не дурак, - возразил Венке.
- Дурак потому, что твои бумаги, которые ты вел в Майданеке, попали к русским. Знаешь ли ты об этом? Твоя аккуратность, педантичность обернулись против тебя же самого.
- Понимаю… Но что поделаешь, иначе я не мог: я немец, приучен к точности. Шредер, не надо вспоминать прошлое.
- Увы! Прошлое продолжается. И как ни странно, мы продолжаем жить прошлым. Стенбек - ученый! Химик! Почему он не пошел на кафедру? Приют возглавил?.. Мы-то знаем с тобой… Он подписывал приказы на газопуски. Он или нет?
- Он… Стени - Эхман, - вздохнул Венке и, вскочив, хлопнул дверью.
Шредер окинул взглядом номер: две кровати, стол, на котором стояли две бутылки коньяка и ваза с фруктами, пустое кресло, с которого только что поднялся Венке, и большое зеркало. Шредер подошел к нему, подмигнул своему отражению.
- Понял? - произнес он. Наполнил рюмку и начал маленькими глотками потягивать коньяк, ожидая возвращения Венке.
Венке вернулся минут через десять. Протопал к столу, взял яблоко и, подражая Шредеру, начал тянуть коньяк.
- Ну! - Шредер нащупал в кармане маленький пистолет с усиленным боем.
- Все в порядке… На пятом километре беглецы заметят машину… без водителя. Начнется погоня согласно плану операции. Для нас приготовлена служебная машина.
- Ты был у них?
- Портье позвонит сюда, когда они выйдут из гостиницы.
- Ты не заходил к ним?
- Мери, не валяй дурака. И перестань задавать глупые вопросы.
Шредер отпустил нагретый пистолет, вытащил из кармана руку и, барабаня по столу пальцами, пропел:
- "Летели две птички, ростом невелички…" Ха-ха-ха, - захохотал он вдруг странно, как показалось Венке. - Я ведь знаю, ты сын мусорщика.
- Слышал такое от фон Вихрова, тоже помещика. Но из этого вовсе не значит, что мне можно не доверять. Торопись, можем опоздать: Виктор водит машину блестяще. И еще скажу тебе: вот за этой стеной, - Венке слегка дотронулся до простенка, - сию минуту сидит в кресле Стенбек. Ты понимаешь, чем могут кончиться твои сомнения?
- Стенбек! - с удивлением прошептал Шредер. - О, я это предвидел! Он всегда держит таких, как мы, на аркане… Выходи первым, я за тобой через десять минут.
Глава третья
В темноте два бугорка. Это же машины! И верно. Виктор прошептал: "Наша первая". Дверцу открыл бесшумно: "Залезай". И, громыхнув связкой ключей, сказал на ухо: "Полный порядок!"
На шоссе включил свет. Серая лента асфальта рванулась под машину стремительным потоком. Сильно прижало к спинке сиденья.
В темноту, в темноту без конца. На повороте с той же скоростью, только зад машины швырнуло вправо да взахлеб вскрикнул Виктор:
- Развернись, плечо!
И опять гон, гон стремительный. Через час, а может, и больше выскочили на проселку. Машину затрясло как в лихорадке. Виктор выключил свет, сбросил скорость. Темнота стала гуще.
- Эх ты, ночка темная, ты союзница моя, - присвистнул Виктор залихватски и остановил машину.
- Что ты скажешь, Серега, могу я воровать автомобили? - И, не дожидаясь ответа, открыл дверцу. Что-то бурча себе под нос, порылся в багажнике и опять присвистнул: - Серега, бог послал нам кусочек солнца! - Он залез в машину, пошуршал чем-то и включил фонарь.