Теперь он мог не считаться ни с чем, а просто подтянуть ожидающие в засаде за холмом войска и размазать аравитян по земле - в любой точке Египта.
- Но ведь ты не за этим сюда пришел… - вдруг осенило Теодора.
Фигуры такого ранга почтальонами не работали.
- И войско… - обвел он взглядом полыхающие оранжевым светом оружейные блики. - Ты ведь… весь гарнизон сюда привел. Зачем?
- Потому что я понимаю, что происходит, - кивнул в сторону судьбоносного письма старый иудей. - И это вовсе не мой гарнизон. Это евреи-добровольцы . Они пришли на помощь курейшитам - против тебя.
* * *
Симон быстро шел вдоль длинной глинобитной стены и нет-нет, да и поглядывал в сторону Нила. Осириса - там, в краях, где живут Боги, - уже расчленили, и Великий Поток был кроваво-красным от божественной крови. Более того, сегодня был праздник Нила - день, от которого зависела сама жизнь египтян. Но главным событием дня определенно не являлся праздник, более того, здесь даже о новой войне почти не говорили. Главным событием оставалась повисшая над землей комета. На каждой площади кликушествовали юродивые, а храмы битком были забиты перепуганными горожанами. Почти то же самое творилось и тогда, когда он утратил Елену.
- Где дом Никифора-ткача, сына Марии и Нестора? - подошел Симон к восточным воротам квартала.
- Прямо, - указал рукой охранник, - а на шестой улице повернешь направо. Там подскажут.
Симон поблагодарил, положил на стол мелкую серебряную монету и быстро двинулся по главной улице. То, что ткачи выставили охрану, было тревожным признаком. Люди уже боялись, а отсюда до массовой резни было - рукой подать. Симон слишком хорошо помнил, как это происходило тогда, двадцать восемь лет назад. Пожалуй, лишь появление такой фигуры, как Елена, могло изменить то, что уже казалось неизбежным.
- Кто такой? Куда идешь? - почти на каждом перекрестке останавливали его, и Симон машинально отвечал и двигался дальше. Он уже чуял, что именно здесь ее не найдет, - записка была, скорее всего, лишь знаком, хотя знак этот был поразительно явным.
"Да, и комета…" - машинально подумал он и тут же отбросил эту мысль. Совпадение оно и есть совпадение.
Он повернул на шестой улице, как сказали, направо и остановился. Вокруг кипела работа. Дети от четырех до двенадцати сортировали шелковичные коконы, парни отпаривали их в огромных чанах, а девицы мотали тончайшую нить на ткацкие катушки. А там, внутри дворов, за толстыми стенами слышалось деревянное щелканье самих станков - работа настоящих мастеров.
- Никифор-ткач здесь живет? - поинтересовался Симон.
- Подожди, - кивнул только что болтавший коконы в чане парень и стремительно скрылся за резной дверью.
Симон улыбнулся. Он знал, что когда обещанное солдату освобождение рабыни состоится, цепочка следствий стронется со своего места, и лично он снова станет для небес никем.
- Я из Кархедона, - представился Симон вышедшему старику и приготовился рассказывать самое неприятное - о казни, - Никифор-солдат - ваш сын?
- Внук, - мрачно отозвался дед. - Но если ты о Елене пришел спросить, то мы ее уже продали.
- Продали? - удивился Симон и тут же сообразил, что старик явно знает о смерти внука, но не знает о вольной для рабыни, а значит, почта военных сработала быстрее имперской.
- И кому?
- В дом сестер , - пожал плечами старик, - куда же еще? Ремесла она не знает, а телом еще видная…
"Ремесла не знает…" - стукнуло в голове Симона, и в лицо тут же бросилась кровь. Это могла быть только высокопоставленная монашка или знатная матрона. Никому иному не ведать ремесла в Кархедоне не дозволялось.
- Это здесь недалеко, - показал направление старик, - солдатский бордель сразу за храмом Святого Грегория.
"Нет, это не может быть она… - глотнул Симон, развернулся и едва ли не бегом двинулся по залитой оранжевым светом улице обратно, к восточным воротам квартала. - Царицу Цариц невозможно засунуть в бордель…"
И он сам же понимал, что это все отговорки.
* * *
Амр и Менас ждали возвращения наместника Элефантины довольно долго. А они все говорили и говорили. Теодор все никак не мог поверить, что столь очевидная, только что бывшая в руках военная удача от него отвернулась. Но Амр думал о своем.
- Значит, я теперь преступник? И стою на земле врага?
- Да, - кивнул Менас. - Но теперь это неважно. Теодор напасть уже не рискнет.
Амр обернулся. Двенадцать тысяч евреев-добровольцев, наверное, со всех подконтрольных Элефантине земель, стояли прямо за тоненькой шеренгой Амра и ждали только одного - команды.
- Они не воины, - покачал головой Амр, - они такие же, как мои. Только доспехи красивые. И если Теодор это поймет…
- Я знаю Теодора, - презрительно рассмеялся Менас, - уж, поверь мне, он струсит.
Там, впереди что-то яростно крикнул Теодор, и командующие развернулись, а Моисей двинулся назад - строго по правилам, неторопливо, с чуть отстающими адъютантами по бокам.
- Ну, что?! - еще на приличном расстоянии крикнул Менас. - Что там?!
- Ты знаешь Теодора, - без эмоций отозвался еврей и подъехал ближе.
Менас прищурился.
- И все-таки, я не пойму, что произошло? Спасибо, конечно, за помощь, но почему ты их сюда привел?
Наместник Элефантины пожал плечами.
- Мне привезли перечень вопросов Кархедонского Собора. И я его внимательно прочитал.
Купец недовольно пыхнул.
- Так и я его читал. Что "Экстезис" не примут, и так было ясно. Нового-то ничего нет!
Старый еврей глянул на оранжевую полосу кометы над головой.
- Ты не видел уходящий имперский флот? Или ты не считаешь атаку на курейшитов чем-то новым?
- Все я видел, - досадливо отмахнулся Менас. - Но при чем здесь Собор?
Моисей покачал головой.
- Догмат о двух природах Спасителя это - война на уничтожение всех. Вообще всех. Ну, кроме ватиканских кастратов.
Купец растерянно хмыкнул.
- Ну-ка, объясни…
- Все просто, - без эмоций произнес еврей. - Те, для кого Христос - лишь человек, вроде Амра, теперь бунтовщики против Бога, то есть, враги. А те, для кого Христос - только Бог, вроде тебя, еретики, то есть предатели.
Менас непонимающе тряхнул головой.
- А где логика?
- А им не нужна логика, Менас, - покачал головой Моисей, - им нужно совсем другое. От курейшитов - Пролив. От евреев - Палестина. От армян - Кархедон. А от вас, Менас, - ваш Египет.
Купец потрясенно замер.
- И они уже начали - с курейшитов… - пробормотал он и тут же взял себя в руки. - Но мы еще посмотрим, кто кого! Ираклий напрасно думает, что мы это так оставим! Если он хочет войны, он ее получит!
Еврей покачал головой.
- Ираклий всегда был против этого, но силы неравны. Армяне уже давно проигрывают кастратам. Сам знаешь, разрушать намного легче, нежели строить.
Внимательно слушающий Амр недоверчиво хмыкнул.
- Но люди империи не поймут и не примут этот заумный догмат о двух природах. Разве может его понять кто-то, кроме философа?
- Да, люди его не поймут, - кивнул еврей, - но они его примут. Они его уже принимают.
- Но почему?! - одновременно вскинулись Амр и Менас.
- Потому что империя наполнена варварами. А для варвара догмат о двух природах и особенной роли Девы Марии означает одно: его принцесса, давно уже родившая Ираклию помазанника, может претендовать на роль первой Царицы империи.
- Это же резня… - потрясенно выдохнул купец, - хуже, чем при Фоке!
- Именно этого они и добиваются, - кивнул еврей.