- Потому что, вероятно, завтра же рано утром мы разъедемся в противоположные стороны, сеньорита.
- О! Этого не может быть.
- К несчастью, я говорю сущую правду.
- Простите, но я вас не совсем понимаю.
- А между тем, сеньорита, ничего не может быть проще этого.
- Повторяю, я вас не совсем понимаю.
- Я вам сейчас все объясню.
- Говорите. Я слушаю.
- Завтра утром вы вместе с вашим отцом поедете в Тепик, а мы, то есть я и мой друг, в это самое время поедем по дороге в Сан-Франциско.
- В Сан-Франциско?
- Увы! Да.
- А зачем вам нужно непременно ехать в Сан-Франциско?
- Мне совершенно незачем.
- Ну тогда, значит…
Дон Корнелио, не зная, что ему ответить в эту минуту, последовал примеру всех людей, находящихся в затруднительном положении, то есть попросту почесал голову.
- Дело в том, - сказал он наконец, - что я не могу покинуть друзей.
- Каких друзей?
- Да тех самых, с которыми я сюда прибыл.
- Значит, им тоже нужно ехать в Сан-Франциско?
- Да.
- А зачем?
- Ах! В этом-то и заключается весь вопрос, - отвечал испанец, видимо, не желавший признаться, что он занимается таким промыслом. Подобное занятие, по его мнению, должно было чрезвычайно унизить его в глазах молодой девушки, сердце которой, как ему казалось, он успел затронуть.
- Я жду, - повелительным тоном произнесла донья Анжела, хмуря черные брови.
Дон Корнелио, прижатый к стене, решился, наконец, откровенно ответить на вопрос.
- Я должен прежде всего вам сказать, - начал он изысканно слащавым тоном, - что мои друзья - охотники.
- Ну, а что же дальше?
- Черт возьми, значит, они охотятся, - продолжал он, сбитый с толку тоном своей собеседницы.
- Это очень интересно, - продолжала она, весело улыбаясь. - А на каких зверей они охотятся?
- Гм! Понемножку на всех.
- Например?
- Например, на диких быков.
- Прекрасно. Значит, они охотятся на диких быков.
- Да.
- Почему же они охотятся на них больше, чем на других?
- Я вам сейчас объясню.
- Вы мне доставите этим большое удовольствие. Дон Корнелио поклонился.
- Вы должны знать, что в Сан-Франциско…
- Опять Сан-Франциско!
- Увы, да.
- Ну, хорошо, продолжайте.
- Так вот, я хотел сказать, что там очень дорого ценятся волы, быки и вообще все животные, мясо которых идет в пищу.
- А!
- Но тут нет ничего удивительного… В этой стране все поголовно занимаются тем, что ищут золото, и почти никто не хочет заботиться о поставках мяса.
- Это правда.
- Мой друг тоже пришел к этому заключению.
- Какой друг?
- Охотник, дон Луи.
- Дон Луи?
- Да, тот самый, который во время нападения бандитов три года тому назад так удачно явился к нам на помощь и которого я с тех пор не покидал.
Донья Анжела почувствовала такое сильное волнение, что внезапная бледность покрыла все ее лицо. Дон Корнелио, целиком погруженный в свой рассказ, не заметил эффекта, какой произвело на его собеседницу случайно произнесенное имя, и продолжал:
- И вот ему пришло в голову, что быки, стоящие так Дорого в Калифорнии, почти даром обходятся в Мексике, и он сейчас же решил отправиться за быками в Мексику.
- Ну?
- Ну, мы и отправились.
- Значит, вы были в Калифорнии?
- В Сан-Франциско вместе с доном Луи.
- А теперь?
- У нас великолепное стадо novillos, которое мы ведем издалека и которое надеемся с очень хорошей прибылью продать в Сан-Франциско.
- От души вам этого желаю.
- Благодарю вас, сеньорита, тем более что нам стоило больших трудов собрать такое стадо.
- Но все это нисколько не объясняет мне, почему вы не можете расстаться с вашими друзьями.
- Я не могу их покинуть, во всяком случае, до тех пор, пока мы не развяжемся со стадом… Надеюсь, вы и сами понимаете, сеньорита, что поступить иначе - значит отказаться от дальнейшего участия в деле.
- Это правда, но почему вы так упрямо хотите продать ваш скот именно в Сан-Франциско?
- Это вовсе не простое упрямство с нашей стороны.
- Ну а если бы вам дали и здесь за него хорошую цену, продали бы вы свой скот?
- Нам это было бы решительно все равно.
Донья Анжела сделала радостное движение, которое дон Корнелио решил истолковать в свою пользу.
- Это можно устроить, - сказала она затем.
- Вы думаете?
- Да, если вы не будете сильно торговаться.
- Этого бояться нечего, сеньорита.
- У моего отца в нескольких милях отсюда есть асиенда. Я знаю, что он намерен увеличить свои стада, и он остановился здесь для того, чтобы увидеться со своим мажордомом.
- О! Но ведь это такая счастливая случайность, на которую мы, конечно, рассчитывать не могли.
- Не правда ли?
- Да. А что, мажордом уже приехал?
- Нет еще. Мы ждем его сюда завтра, и я думаю, что один лишний день не причинит вам слишком большого убытка.
- Ни малейшего.
- Ну так вот, если вы согласны, мы можем здесь же покончить с этим делом, то есть, - добавила она, поправляясь, - вы скажете мне цену, а я передам ее моему отцу.
- А! - проговорил он, запинаясь. - К несчастью, сейчас я не могу сказать вам ничего определенного.
- Как же так? Разве вы не хозяин этого стада?
- Дело в том… - Это стадо принадлежит не мне одному.
- У вас есть компаньоны?
- Да, у меня есть компаньон.
- А этот компаньон?
- Видите ли, сеньорита, я хочу быть с вами откровенным и сказать вам все, как есть.
- Я вас слушаю, senor caballero.
- Я и хозяин, и в то же время не хозяин.
- Теперь я вас уже совсем не понимаю.
- А между тем, это очень просто, как вы сейчас увидите.
- Объясните мне, пожалуйста, эту загадку.
- Дон Луи, который ухаживал за мной в то время, когда я лежал больной из-за полученных ран, выказал по отношению ко мне такую искреннюю дружбу охотника, о которой даже и понятия не могут иметь жители городов… Он не только не хотел расставаться со мной, когда я выздоровел, но, узнав, что вследствие неудач, - рассказывать о них слишком долго, - я очутился почти без всяких средств, настоял, чтобы я принимал участие, и, заметьте, не внося денег, во всех операциях, которые он будет осуществлять… Словом, я сделался его полноправным компаньоном и владею половиной стада, не затратив на приобретение не одной унции… Теперь вам понятно, почему я ничего не могу предпринять, не посоветовавшись с ним и не заручившись предварительно его поддержкой.
- Мне кажется, что именно так и должно быть.
- И мне тоже так кажется, сеньорита, и потому, несмотря на желание покончить дело с вами сейчас же, я, к несчастью, не могу этого сделать.
Донья Анжела на минуту призадумалась, а затем сказала с сильно бьющимся сердцем и дрожью в голосе, которую ей не удалось полностью скрыть:
- Но это, по моему мнению, такие пустяки, это легко устроить.
- Я и сам ничего лучшего не желал бы, но только со стыдом должен признаться вам, что даже и представить себе не могу, как можно это устроить.
- Это сущие пустяки. Завтра утром, еще до приезда мажордома, я переговорю с отцом, и уверена, что он будет очень рад, если удастся доставить удовольствие человеку, который оказал ему такую громадную услугу. Вы, со своей стороны, предупредите вашего друга, он зайдет к нам сторговаться с отцом, и все будет кончено.
- И в самом деле, сеньорита. Но как странно, что мне не пришло в голову, что все это можно устроить таким образом.
- Разве только ваш друг… Его ведь, кажется, зовут дон Луи, не так ли?
- Дон Луи, сеньорита. Он принадлежит к одной из самых знатных и старинных фамилий Франции.
- А! Тем лучше! Так вот, я хотела сказать, что, может быть, ваш друг не пожелает иметь дело с моим отцом.
- Я не понимаю, сеньорита, что он может иметь против этого?
- Ах! Откуда я знаю!.. Но еще и тогда, когда он спас жизнь моему отцу и мне самой, этот caballero держал себя с нами так странно, что я боюсь…
- Вы ошибаетесь, сеньорита, предполагая, что дон Луи станет отказываться от такого выгодного предложения…
- Ах, Бог мой! - небрежно проговорила она. - В сущности, все это интересует меня очень мало, и, признаюсь вам, мне вовсе не хотелось бы, чтобы мой проект вызвал хотя бы малейшее разногласие между вами и вашим компаньоном… Предлагая это, я имела в виду исключительно ваши интересы, дон Корнелио.
- Я в этом убежден, сеньорита, и почтительнейше вас за это благодарю, - ответил он растроганным голосом.
- Я знаю только вас одного. Хотя ваш компаньон и оказал мне очень большую услугу, но для меня он, все-таки, только незнакомец, в особенности после того решительного отказа моему отцу, предлагавшему ему свою дружбу.
- Вы совершенно правы, сеньорита, и поверьте, что я по достоинству сумею оценить всю деликатность ваших поступков.
- А между тем, - продолжала она голосом вкрадчивым и слегка насмешливым, - признаюсь вам, мне даже доставит некоторое удовольствие встретиться лицом к лицу с этим странным человеком, хотя бы только за тем, чтобы убедиться, насколько правильно было то мнение, которое я составила о нем.