– На твой, что в дубовом ларце, на голову короля…
– Молчи!
– Да перестань. Все знают, что у тебя есть Людовик.
– Молчи!!
– Полно вам, джентльмены. Идёмте-ка дальше.
Процессия медленно двигалась, медленно покачивалось пламя свечей. Коллекционеры оценивали, постанывали, охали, торговались.
– Это же надо! Вторая сотня пошла!
– Это же надо! Смотрите! О, уникум!
– Шлем впаялся в кость? Точно!
– О, челюсть!
– Да, а шлем – с позолотой, и сохранился прекрасно!
– Да, это брильянт. Дюк, отдашь за четыре тысячи?
– Нет.
"А Тайверту всего сотню дал за него".
– Четыре пятьсот!..
– В общем-то, Дюк, неплохо. Почти триста голов, и среди них есть десяток бесценных. Но это ведь только полсюрприза? Не так ли?
– Откуда ты знаешь?
– У тебя – свои агенты, у меня – свои. Не зря ведь ты язык Тайверту вырвал.
– Это не я. Это – его конкуренты. А вторая половина сюрприза – вот здесь.
Компания подошла к пересечению со вторым коридором. Направо виднелся ярко освещённый, с невысоким потолком подвал, где собрались все ушедшие вперёд гости, и где сновали карлик и карлица, с половником и бочонком. (Они громко пищали, что, пока все не выпьют по кубку, путешествие не возобновится.) А налево, в глубокой нише, виднелась дверь, которую Дюк отпер ключом. Коллекционеры вошли.
– А-а!! – закричал, застонал один из них. – Всё-таки правда!
– Да! – подхватил кто-то. – Дюк! Негодяй! Как ты сумел? Ведь правда! Правда!
Все быстро зашагали вперёд.
– Что правда? – поинтересовался вполголоса Бэнсон.
– То, – с невыразимым счастьем в дрогнувшем голосе ответствовал Дюк, – что коллекция горбуна Крэка – моя!
И он, вытянув из-за ворота, показал висящий на цепочке ключ, который Бэнсон принёс ему из простреленного мушкетными пулями экипажа.
– Вот он! О-о!.. – донёсся до них горестный выкрик.
Компания остановилась возле огромного черепа гигантского получеловека-полуобезьяны, с человеческими, вроде бы, глазницами и челюстью, но и с длинными, явно звериными клыками. Размерами череп был втрое больше любого из выставленных на подставках.
– Вот он, главный раритет коллекции Крэка, – пробормотал кто-то. – Да, Дюк. Сделал ты финт. Теперь жизни не хватит, чтобы тебя переплюнуть.
– Ну что вы встали здесь, – деланно равнодушным тоном ответил хозяин имения. – Разве не хотите взглянуть на чёрный?
– Да! Да! Да! Он что, тоже здесь? Я слышал, что Крэк его вроде сменял.
– Как? На что?
– Отдал одному африканскому вождю за дюжину чёрных маленьких девочек.
– Где чёрные девочки – я не знаю, – не сумев-таки скрыть ликования, сказал Дюк. – А чёрный череп, он – вот!
Действительно, на подставке стоял прекрасно сохранившийся, по-видимому, очень древний череп, как будто бы выточенный из куска горного угля.
– Я слыхал, что его много раз проверяли, не покрашен ли.
– Я тоже проверил, – сообщил Дюк. – Видишь – распил? Внутри кость такая же чёрная.
– Не продашь?..
Мёртвая галерея закончилась. Закончился и коридор. Гости с видимой неохотой повернули назад, и здесь Дюк ещё раз всех поразил.
– Есть и третья частица сюрприза, – сказал он.
– Что? Какая?
И Дюк, шагнув, сорвал ткань с незамеченного никем, стоящего у стены манекена. Но это оказался не манекен. Надетый на железный штырь здесь стоял уродливый скелетик, похожий чем-то на согнувшуюся обезьянку.
– Это же… – ошеломлённо проговорил кто-то… – Горбун!
– Именно так, джентльмены. Недавно усопший бедный наш мистер Крэк, собственной персоной. Так сказать – и коллекция, и её бывший владелец.
– Чёрт побери тебя, Дюк! И как ты сумел такое выдумать!
– Да, но осмелиться разрыть могилу… Хотя, кто раскопал могилу, предположить не трудно.
– Чёрт! А ведь могу биться об заклад, джентльмены, что Крэк сам пожелал бы себе такой участи! Теперь он не только бывший владелец коллекции. Теперь он – вечный владелец!
– Дюк! Прикажи принести сюда вина! Я желаю с ним выпить.
– Верно! Давай вина, Дюк! Я хочу выпить с Крэком на брудершафт!
– И я! И я выпью с этим теперь уже не опасным, злопамятным старикашкой!
– Змей. Сходи за вином.
Бульдог и Людовик
Утром легли спать, но Бэнсон не спал. Лёжа у двери дюковой спальни, он смотрел в потолок, и перед глазами его проплывали картины минувшей неописуемой ночи. Вновь и вновь по коридору текли перед ним изрядно опьяневшие гости. Он видел, как явился им в одной из ниш полулежащий на наклонённом щите приколотый к нему Ричард, – ещё одна сумасшедшая выходка Дюка. Как дамы опрометчиво проверяли – действительно ли это труп, или же просто страшная кукла, – проверяли и падали в обморок. Как после невиданной, дикой экскурсии вдоль черепов, где были и головы совсем ещё недавно живших людей, убитых на заказ Глустором, все уселись за ломившиеся от яств столы и до утра жрали и пили – так, что очень многих Бэнсону пришлось просто грузить в их кареты. Но больше всего мучил телохранителя услышанный им деловой разговор.
Это был разговор не об обмене или продаже мёртвых голов. Один из коллекционеров просил у присутствующих помощи.
– Дело-то, в общем, довольно дурацкое, джентльмены. Объявилась в Плимуте компания оборванцев. И эти оборванцы мешают мне жить.
– Тебе?! С твоей властью, и с твоими деньгами – мешает жить компания оборванцев?
– Да они какие-то необычные оборванцы. Действуют умно, как дьяволы, – такое впечатление, что руководит ими образованный дворянин, вынужденный жить инкогнито.
– А что именно они делают?
– Видите ли, джентльмены. У всех у нас имеются некие слабости. Ну, из тех, за какие обычных людей хватают за шиворот и… В общем, понятно. Но мы по факту рождения в могущественных династиях имеем право на большее, чем все остальные. Поддерживая или увеличивая свои доходы, мы связываем закону руки и затыкаем ему рот. Этого же требуют и некоторые забавы и удовольствия. Не морщи нос, Воглер. Мы не в парламенте.
– Ладно, граф. Довольно банальностей. В чём именно дело?
– А вот в чём. Некая шайка до удивления расторопных людей оторвала у меня несколько щупалец, по которым ко мне текли деньги…
– …И кровь.
– Молчи, Воглер! Дюк, мы в твоём доме, вели ему помолчать!
– Джентльмены, не ссорьтесь. Мне, например, даже интересно, в чём дело.
– Так вот. Невидимых, расторопных людей. Если судить по их манере "общаться", то можно сделать вывод, что они знают практически всё обо мне и моих делах. Чтобы собрать и, главное, потом суметь использовать такую информацию – нужен мощный аналитический ум. Одно это уже – более, чем невероятно, но к нему добавляется неописуемая ловкость и быстрота, и умение не оставлять следов, и какая-то волчья, мёртвая хватка. Главное – они не берут денег! Они не грабят меня, джентльмены! А просто уничтожают моих людей – тех, что сидят в важных креслах и направляют денежные ручейки в мою сторону. Они, разумеется, каждый – с пороком, тем я их и держу… Вернее, держал. Ну, да, время от времени в окрестных лесах устраивались бесследные, быстротечные, тайные охоты на проезжающих по дорогам путников. Ну, да, из неосторожно путешествующих обедневших дворян составлялись пары для гладиаторских поединков. Кстати, довольно занятное зрелище, джентльмены, я один раз был свидетелем. Да, в подвалах моих людей время от времени исчезали дети и женщины. Что с того?! Люди на этой земле рождаются непрерывно. Всё шло хорошо! Вдруг – непонятно откуда появляются эти робин-гуды. И разом, практически в несколько дней мои люди один за другим исчезают. Бесследно! А так же исчезают их помощники, счетоводы, охрана… Все, кроме тех, кто не был посвящён в дела. Повара, конюхи, слуги – все невредимы. Таращат, плебейское племя, свои глупые глазки, руками разводят. А я чувствую – подошли и ко мне, и почти что вплотную! Признаюсь вам, джентльмены, – мне страшно. И я прошу помощи. Ведь не исключено, что эти робин-гуды потом примутся и за вас!
– А почему ты их назвал оборванцами? Ты о них уже что-то знаешь? Ведь деньги решают любую проблему…
– Ну да, да. Денег истрачено столько, что страшно подумать. Но польза есть. Есть адрес, есть пара имён…
– Ну тогда дело за малым. Нужен бульдог. Я могу одолжить тебе Змея. На неделю. В обмен на Людовика. И не спеши отказываться, ведь речь идёт о твоей жизни.
– Дюк. Клянусь тебе. Я бы отдал Людовика. И череп, и все его королевские цацки, что были при нём в склепе. Слов нет, о способностях Змея мы за твоей спиной уже не раз говорили. Но мной уже был нанят бульдог! Натасканный с младенческих лет специально для ночных визитов японец. Список его дел, поверь, изрядно перевешивает репутацию твоего Змея.
– Дальше что?
– Дальше японец, то есть бульдог, ушёл ночью к надёжному проводнику. Тот должен был привести его к дому робин-гудов. А сутки спустя, проснувшись утром, я обнаружил японца рядом с собой, в постели. Мёртвого. Правильно, что вздрогнул, Сюртук. Именно, в своей постели. Его подняли ночью, на третий этаж, по внешней стене, втащили в окно, и уложили рядом со мной, – и так тихо, что я обнаружил его только когда проснулся.
– Невероятно.
– О чём я и веду сейчас речь, джентльмены. Мы все понимаем, что такого рода дела под силу только лишь королевской тайной полиции. Но можно ли допустить, джентльмены, что тайная полиция, железная машина, государственные убийцы, станут заниматься моей незаметной, не самой богатой, и не самой виновной перед законом особой! Им хватает дел с Францией и Испанией.