Никто не вмешивался. Наоборот, каждый, видя, как разворачиваются события, повышал ставки. Это был настоящий бой гладиаторов.
Развязка приближалась. Тщетно испанец прибегал к разного рода хитростям и приемам фехтования: ловко расставленные ловушки, сокрушительные удары, головокружительные отступления - все было пущено в ход, но еще два метра, и он почувствовал, что спина коснулась стены.
Судьба отвернулась от него.
Пытаясь уйти от удара кабальеро, поскользнулся на цветке, упавшем, возможно, с головы одной из танцовщиц.
Нож поразил его в спину, оставив глубокую продольную рану, а кулак американца обрушился на плечо, раздробив его. Рука, державшая бархат, упала, парализованная. Несмотря на эту новую чудовищную рану, дон Андрес не потерял хладнокровия и пошел ва-банк - совершенно незащищенный, вытянул вперед ногу. Гигант споткнулся и зашатался. Вдруг он разжал пальцы и выронил свой нож. Издав хрипение смертельно раненого зверя, Кентуки поднес свои ладони к животу.
…Дон Андрес, повернувшись на каблуке, издал вопль радости и погрузил наваху по самую рукоятку в живот гиганта…
Однако американец не упал. Он сделал почти машинально несколько шагов и поднял палку, служившую некогда карнизом. Пот большими каплями струился по его бледному лбу. По коврам протянулась красная дорожка. Собрав остаток сил, он поднял руку…
Тяжелый брус с глухим звуком обрушился на голову несчастного кабальеро, сразу же осевшего, а его мозг забрызгал рядом стоявших. Кентуки, умирая, бросил победоносный взгляд на окружающих. Он стал медленно опускаться и наконец упал на свои внутренности, которые, дымясь, вылезали из его кожаной одежды.
- Полагаю, - Джим Сандерс повернулся к сэру Артуру Моррису, - мы оба были правы. С вашего согласия, джентльмены, продолжим игру от последней ставки.
- Господа, - послышался голос одного из крупье, - ставки сделаны…
…Корабельный гудок разорвал воздух и прервал рассказчика на полуслове. Солнце поднималось на горизонте, и его огненно-золотой диск отбрасывал лучи, разгонявшие дымку над рейдом. Машина судна работала под большим давлением, и пар со свистом вырывался из предохранительных клапанов. Якоря медленно поползли вверх, пароход несколько раз качнуло, затем и он величественно двинулся к берегу. Лоцман, поднявшийся на борт накануне вечером, вел его по фарватеру между коралловыми рифами. Еще несколько минут, и мы будем на земле.
- А теперь, дорогие друзья, - закончил доктор Стивенсон, - благодарю за внимание. Страна, которую скоро увидите, значительно изменилась за двадцать лет; и вы сами сможете сравнить свои впечатления с тем, о чем только что услышали.
Позвольте откланяться. Через несколько минут мне предстоит доложить представителям карантинной службы, что на борту нет больных. Я вижу приближающуюся лодку. Судя по желтому флагу, который держит матрос, это члены медицинской комиссии.
- Жду вас завтра у себя, на Коллин-стрит, "Скотс-отель", на обед с бараньей ножкой и ростбифом - отведаете свежайшего колониального мяса, по которому соскучились ваши желудки, и которое, я уверен, оцените по достоинству.
ГЛАВА 3
Австралия в 1873 году. - Типы аборигенов. - Встреча с антиподами. - Мои охотничьи собаки. - Дикарь на вертеле с гарниром. - Миллионы исчезнувшего отца. - Душеприказчик Тта-Ойа - Рыжий Опоссум.
Я отправился на борту "Твида" в Австралию не в качестве эмигранта, моряка или репортера, который не останавливается ни перед какими жертвами, чтобы поразить читателя сообщениями о событиях и фактах во всех концах планеты.
Не будучи ученым, но обладая достаточными познаниями, чтобы живо интересоваться всем происходящим в природе, я люблю эксперименты и мое единственное желание - увидеть, чтобы узнать. Именно поэтому я побывал в четырех частях света как натуралист-любитель и особенно как охотник. Но, сказать по чести, мне уже приелись пампасы , джунгли и саванны . Притягивала, пожалуй, одна только Австралия, страна, почти неизвестная в Старом Свете . Хотелось собственными глазами увидеть чудеса, описанные английскими путешественниками. Плавание, начавшееся в Глазго , протекало исключительно благополучно. Никаких волнений в негостеприимных водах, повергавших некогда в ужас первых мореплавателей: всего лишь пустяковая непогода в тропиках, но ее наш пароход выдержал играючи.
Наконец - австралийская земля. Не могу сказать ничего нового о Мельбурне; его описаний - истинных или с долей вымысла - великое множество. Это уже "состоявшийся" город. После безумия молодости он посерьезнел. Даже подумалось: стоило ли преодолевать шесть тысяч лье , чтобы увидеть, как европейцы, в основном англичане и немцы, топают по асфальту, наводняют бары и позволяют себе невинные шалости? Я жаждал экзотики, а вовсе не пребывания в городе, скроенном по образцу своих европейских собратьев, если не считать ужасного китайского квартала.
Помог случай, эта Полярная звезда скучающего человека: я повстречал трех джентльменов, которых знавал в Мадрасе . Встреча с ними сулила множество приключений.
Ярые спортсмены, майор Харви, морской лейтенант МакКроули и лейтенант Робартс были всегда готовы оседлать чистокровных коней и гонять без удержу по самым фантастическим местам, есть что придется и спать под открытым небом.
Однажды вечером, за ужином в каком-то казино , зашел разговор об охоте на гигантских кенгуру. Тут же решив отправиться в экспедицию, мы быстро обо всем договорились, ибо, как истые путешественники, не терпели канители . Отъезд был назначен на следующий день - двадцать второе января.
Я зашел попрощаться с доктором Стивенсоном, откровенно сказав, что задыхаюсь здесь от скуки и асфальту предпочитаю экзотику пустынь, вольную жизнь и свежий воздух.
- Куда же вы собираетесь? - осведомился он.
- На север. Уезжаю завтра с восходом солнца в компании трех славных офицеров, получивших отпуск, - все верхом. Беру своих собак. Отправляемся за сто двадцать лье отсюда к сэру Риду, охотнику на кенгуру. Как видите, предстоит отличная прогулка!
- По Австралии не прогуливаются, - нахмурился он. - По ней блуждают и часто умирают от голода среди благоухающих рощ, столь же опасных, как полярные льды или песчаные пустыни. Примите, друг мой, несколько советов, которые вы оцените позднее: остерегайтесь обширных пустынь - они опаснее африканских, ибо здесь склонны пренебрегать предосторожностями, которые принимаются в других местах. Не бойтесь нагрузиться провиантом , особенно водой. Иногда можно проехать сотню лье и не найти ни капли влаги. И еще запомните: благополучие путешественника часто зависит от ног его коня.
Он пожал мне руку и пожелал счастливого пути.
На следующий день, только мы погрузили в специальные вагоны лошадей и собак, собираясь добраться по железной дороге от Мельбурна до Эчуки , как ко мне подошел какой-то человек и передал маленький упакованный ящичек, на котором было написано: "Господину Б. от его старого друга доктора Стивенсона (не открывать ранее чем через месяц после начала путешествия или в случае большой опасности)".
Вскоре мы прибыли в Эчуку, откуда в отличном настроении отправились к сэру Томасу Риду, владения которого находились в десяти днях пути в сторону от железной дороги.
Свора, заботу о которой я поручил Сирилю, моей правой руке, состояла из десяти превосходных вандейских собак. Багаж тащил мул. Каждый из нас запасся компасом - в Австралии это абсолютно необходимо.
Проводником мы взяли старого аборигена Тома, питавшего собачью преданность к майору, спасшему некогда ему жизнь.