Души их примет на муки Пирифлегетон!
12
В огненных водах глубокой реки рукотворной,
Будут злодеи, терзаясь, гореть, как смола!
Справится быстро стремнина с душой непокорной,
Но не сожжёт, продлевая мученья, дотла…
Хватит здесь места для душ необъятной Вселенной,
Но не хранилищем быть подземелье должно!
Жизнь на земле будет вечною и неизменной,
И для очищенных душ в мир открою окно!"
13
Царство своё обойдя, бог вернулся к постройке:
Чёрный дворец был гигантами врезан в скалу,
Зодчие эти искусны, умелы и бойки,
И от царя заслужили они похвалу.
Сел самый старший Кронид на подобие трона,
Взгляд устремив в небеса сквозь суровый гранит:
"Всё будет здесь подчиняться веленью Закона!
А над законом и судьями – только Аид!"
Страж Аида
14
Долго сидел Властелин в размышленьях на троне:
"Нужный порядок мной в царстве уже заведён:
Лета течёт, пламень вспыхнул в Пирифлегетоне,
Мир подземелья от света вверху отчуждён!
Но надоели мне жалобы душ беспокойных,
Правду земную решивших искать у меня!
Было средь них много тварей, суда недостойных,
Всех на земле обвиняющих, правду черня!"
15
Выставил царь из умерших героев охрану,
Чтоб не пускали к нему недостойных теней.
Криками буйные души мешали тирану
Делать подземное царство земного важней.
Старший Кронид не терпел ни пиров, ни безделья -
Дух закаляется только в боях и труде!
В Тартар спуститься решился тиран подземелья,
Он не хотел пребывать с богом Тьмы во вражде.
16
Тёмной тропой подошёл он к воротам огромным,
Где полусотней улыбок сиял Бриарей:
"Встретиться хочешь ты с Кроном, царём вероломным?
Только изгоя здесь нет – он Кронидов хитрей!"
"Слышал я, грохот ужасный пронёсся по скалам,
Словно Земля раскололась, как спелый каштан…"
"Это Тифон падал в Тартар с ужасным оскалом,
Там, за воротами, ныне живёт великан!
17
Благополучно здесь монстру с прекрасной женою,
Та родила в тёмной бездне двух дивных "щенков".
Те объясняются речью такой неземною,
Что эти двери готовы сорваться с замков".
"Ты почему называешь младенцев щенками?
Прежде Земля не рожала обычных зверей!"
"Что ты, Аид! – замахал грозный стражник руками. -
Это не Гея рожает! – сказал Бриарей. -
18
Ты в новом царстве, тиран, заработался, видно -
Неинтересен стал Тартар и мир остальной?
Геей была рождена полудева Эхидна,
Что стала сыну земному Тифону женой!
Выглядят дети Эхидны огромными псами,
Воют они иногда, словно в гневе Борей!
Знаешь, Аид, мы детишек пугаемся сами -
Ужас наводят они даже здесь, у дверей!"
19
"Псы, говоришь, Бриарей, у Эхидны? Забавно!" -
Молвил с улыбкою бог, посмотрев на врата.
Щёлкнули громко замки, двери двинулись плавно,
И пред Аидом предстала Земли пустота.
В тьму погрузился Аид, не почувствовав тела,
И показалось ему, что вращается он!
Сжалась душа у тирана в комок до предела,
Билась лишь мысль в голове: "Где же страшный Тифон?
20
Как темнота с пустотою бывают ужасны!
Может ли жить в этом мраке земной великан?
Здесь все усилия воли и тела напрасны,
Холодно так, что застынет в сей бездне вулкан!"
Царь перестал напрягать утомлённые очи,
Понял, довериться надо суровой судьбе.
Вдруг прояснилось пространство клубящейся ночи,
И ощутил он прилив ликованья в себе.
21
Вскоре увидел Аид вход, мерцающий белым,
Светлые стены и крышу большого дворца.
И рассудил он, что страх расширяет пределы,
Чем не должна отличаться душа храбреца.
"Вот чем ужасен для всех этот Тартар бездонный! -
Страх необузданный пленника губит собой!
Вижу, Тифон у крыльца развалился, как сонный,
Рядом Эхидна сидит на траве голубой!"
22
Из-за дворца прибежали к родителям дети,
Рыкнули многоголовые на пришлеца.
Есть чудеса и во тьме, а не только при свете -
Каждый из них был крупнее большого тельца!
Но осадил их Аид проницательным взором,
Быстро прижали они к задним лапам хвосты,
Скрипнул зубами Тифон, как воротным запором:
"Кто-то пришёл… Повелитель, ужель это ты?"
23
Сильную спину сгибая огромной дугою,
Монстр в знак покорности низко склонился к ногам:
"Власть олимпийцев мне стала, Аид, дорогою -
После похода наверх подчиняюсь богам!"
"Власть, многоглавый – не месть, не война, не услада,
К коей стремятся веками земные сыны,
Не воспитанье супруги иль милого чада,
Власть – это мощный хребет даже слабой страны!"
24
"Грозный Кронид, мы с тобой совершенно согласны!" -
Богу промолвила спешно Тифона жена.
"Ах, до чего же черты у Эхидны прекрасны!" -
Думал Аид, видя ту, что Землёй рождена.
"К вам я пришёл не грозить наказаньем, Эхидна,
Не заслужили пока вы от бога плетей!
Помощь для царства у вас я найду, очевидно,
Если даруете мне одного из детей!
25
Буйные души стремятся в обитель тирана,
Словно для них я обязан творить чудеса.
Есть у меня пред дворцом небольшая охрана,
Но я считаю надёжным трёхглавого пса.
Если направите мне в услужение сына,
Станет он Главным Хранителем царских палат.
Для отторженья его есть такая причина -
Будет всегда он и сыт, и любим, и богат!"
26
"Кербер, мой мальчик! – послышался голос Тифона. -
Наш Властелин призывает на службу тебя!"
Зашевелил пёс хвостом с головою дракона
И подошёл по граниту, когтями скребя.
Лапы у Кербера были, как ноги титанов,
Грудь бы его уместила двух тучных быков,
Очи сияли, как жерла горящих вулканов,
Зубы сверкали рядами блестящих клинков.
27
Грозный Аид подавил резкий приступ испуга
И вопросил напоследок, как будто шутя:
"Вы подарили тирану надёжного друга,
Не подведёт ли меня дорогое дитя?"
Перед Аидом "щенок" распластался покорно
И показал он властителю каждую пасть,
Вырвался пламень из них, как из мощного горна,
Тем признавалась Кронида могучая власть…
Обитатели подземелья
28
Часто бродил царь по брегу реки Ахерона,
Мысли его отличались во всём глубиной:
"Длинным быть должен путь смертных до царского трона,
Души умерших не будут встречаться со мной!
Мёртвых поток в мир теней увеличился вдвое,
Мой чернокрылый Танат утомлён от смертей,
Здесь сотрясаются своды от стона и воя -
Новых людей создавать стал титан Прометей!
29
Добрый племянник Гермес помогает Танату -
Души подлунного мира приводит сюда.
Не обратиться ли мне к венценосному брату,
Чтоб справедливых людей мне прислал для суда?
Души умерших пусть судят они полновластно
И разбирают подробно деянья людей!
Их заключение будет всегда беспристрастно,
И не минует божественной кары злодей!"
30
Царь, обойдя все владенья, взглянул на Харона:
"Издалека мощь потомка Эреба видна,
Жаль, не избавится он никогда от полона -
Волей судьбы стал слугою реки и челна…
Жизнь на земле для людей – превосходная школа,
Судит пристрастно о ней перевозчик с веслом
И не допустит на чёлн никого без обола -
Первым встречается здесь он с обманом и злом.
31
Если умершему в рот не вложили монету,
Значит, неправильно жил тот на вечной земле
Или напрасно бродил он по белому свету,
Был нелюбимым родными, подвергшись хуле.
Души таких не дождутся вниманья Харона -
Будут со стоном летать по прибрежным лугам,
И не достичь им владений великого Крона,
Нет им пути к Елисейским святым берегам!
32
А переплывшие в лодке потомка Эреба,
Будут подвергнуты в мире подземном суду.
Только невинной душе снова явится небо -
В чрево забросят её, как зерно в борозду".
Думая, царь углубился в глухие владенья,
Остановился на миг у Стигийских болот,
Шум нарастающий тотчас прервал рассужденья,
Знал повелитель, чей здесь находился оплот:
33
Из темноты появилась со сворой Геката,
Змеи и факелы были у девы в руках.
Гибелью путнику встреча с богиней чревата,
Псы уносили его, зажимая в клыках.
Дальше неслась за Трёхтелой свирепая стая
Чёрных, как смоль на поленьях, стигийских собак,
Только на милость богини ночной уповая,
Можно остаться живым – по-другому никак…
34
"Мир под Луной восхищён златовласой Кипридой,