Масскультовое послесловие
Сочинения Стокера - при всей многозначности - были усвоены современной массовой культурой как парадигматический текст Вампира.
Это подразумевает:
1.1. рецепцию правил игровой вампирологии (опыт "Дракулы", усугубленный и формализованный во втором романе) и
1.2. автономизацию образа Дракулы (и вообще Вампира), причем двойную:
1.2.1. автономизацию от конкретно-исторического контекста творчества писателя Брэма Стокера и английской готики рубежа XIX–XX вв.;
1.2.2. автономизацию персонажа от текста романа.
Масскультовая интерпретация Дракулы апеллирует не столько к роману Стокера, сколько к его литературным, театральным, кинопеределкам.
1.2.2.1. Эксплуатация Vor- (или Nach-) Geschichte.
В 1912 г. Московской типографией В. М. Саблина была выпущена книга "Вампиры. Фантастический роман барона Олшеври из семейной хроники графов Дракула-Карди". Роман выполняет функцию предыстории (Vorgeschichte) событий, развертывающихся в произведении Стокера (обстоятельства появления вампиресс, обитающих в трансильванском замке). Сочетание "иностранного" имени и титула неизвестного сочинителя - "барон Олшеври" - правдоподобно расшифровывается с учетом принятых тогда форм сокращения (б. Олшеври) как "больше ври", демонстрируя русское происхождение и установку на развлечение. В 1914 г. Флоранс Стокер (как уже упоминалось) опубликовала рассказ своего мужа "Гость Дракулы", который изначально представлял собой изъятую главу романа, но в качестве отдельной публикации функционировал как новое произведение о Дракуле, рекламно дав название всему посмертно изданному сборнику прозы Стокера "Dracula's Guest and Other Weird Tales".
1.2.2.2. От Vor- (или Nach-) Geschichte - к совершенно новым текстам, которые практически никак не связаны с романом "Дракула" (литература, киноискусство, комиксы).
Это - с одной стороны. С другой - масскультовый статус Дракулы выражается в воздействии литературного персонажа на социальное пространство.
Речь, например, идет:
2.1. о возникновении (особенно с последней трети XX в.) международных организаций, задавшихся целью (в лучшем случае) собирать информацию о вампирах;
2.2. о молодежной моде;
2.3. о проекте советского мыслителя и ученого А. А. Богданова по "обменному переливанию крови";
2.4. о формировании в посткоммунистической Румынии туристических маршрутов по местам действия романа и биографии господаря Влада Цепеша: упорные поиски в Трансильвании замка Дракулы и т. п.
Наконец, масскультовость Дракулы причудливо - перефразируя роман Гюисманса, "наоборот" - направляет общество к вполне солидным академическим вопросам: к истории Румынии, к источникам сведений о валашском господаре XV в. Владе Дракуле, к традиции "готического" и "неоготического" романа, к фольклорным преданиям о вампирах, к биографии Стокера. А также - к другим романам ужасов Стокера, которые исследуются, экранизируются, переиздаются.
М. Одесский
АБРАХАМ СТОКЕР: ЛАБОРАТОРИЯ ВАМПИРИЗМА
Образ Дракулы, кровожадного и хитрого вампира, извечного врага рационального стремления человека к добру, сейчас, наверное, может быть назван одной из наиболее популярных фигур современной паракультуры. Нарисовав портрет своего "не-мертвого" и снабдив его тщательно выверенным и продуманным фоном "вампирического мифа", Стокер создал поистине бессмертный образ. Однако широкой известностью и даже - нарицательностью, этот персонаж во многом обязан, скорее, кинематографу XX в., который с поразительной вольностью использовал этот образ в фильмах ужасов. Не будем называть здесь многочисленных режиссеров, которые с той или иной долей таланта развивали тему Дракулы в частности и вампиризма в целом, поскольку это совершенно самостоятельная тема, к нашей проблеме прямого отношения не имеющая. То же можно сказать и о массовой "вампирической" литературе. Вольность, с которой авторы последующих десятилетий обращались с этим персонажем, показывает, что он превратился в фигуру, скорее, фольклорную, и сам уже способен порождать вторичные тексты, в том числе - кинематографические. Однако вначале, естественно, все было иначе.
Граф Дракула как персонаж литературный был создан в 1897 г., придуман малоизвестным и не очень талантливым английским писателем ирландского происхождения Абрахамом Стокером, более известным современникам как директор-администратор лондонского театра "Лицеум" и секретарь знаменитого актера Генри Ирвинга.
Литературное наследие Брэма Стокера довольно бедно по своему объему и весьма далеко от того уровня, который принято называть "хороший плохой писатель". Выдержанные в стиле "викторианской готики", его романы, как правило, скучны, банальны, а местами - лишены и литературного вкуса, и продуманности сюжета. Так принято считать, и это одновременно так и не совсем так. Наследие Брэма Стокера в целом - это своего рода "лаборатория вампирического мифа", в одной из пробирок которой родился бессмертный образ. Но это не означает, что содержание остальных колб лишено интереса. Их содержание специфично и интересно тем, что в них как бы кристаллизуется образ вампира и весь вампирический "этикет", который позднее был растиражирован в литературе и кинематографии. Сейчас мы уже забываем о том, что Стокеру мы обязаны не только созданием Дракулы. Но вначале - все-таки о нем.
Опубликованный в 1897 г. "Дракула" находится где-то посередине писательской биографии Стокера и не устает поражать неожиданным и чуть ли не мистическим взлетом таланта автора. Что же произошло и чему мы обязаны появлением самого персонажа и текста о нем?
Ответ на этот вопрос содержится в трудах исследователей Р. Макнелли и Р. Флореску (см. [Florescu R., MacNally R. 1973; 1989; MacNally R., Florescu R. 1979; 1994]), которые приоткрыли, казалось бы, занавес и показали публике истинного монстра, стоящего за строками викторианского романа: Влада Дракулу по прозвищу Цепеш, Прокалыватель, реального валашского господаря XV в., прославившегося не только борьбой с турками, но и поразительной жестокостью как к врагам, так и к собственным подданным. Фигура эта действительно яркая и в своем роде привлекательная размахом жестокости и своеобразным макабрическим юмором… Но, действительно ли этот реальный исторический персонаж предстает перед нами на страницах романа Брэма Стокера?
Признаемся, некоторые сомнения у нас возникли, когда мы, после чтения рассказов об изощренной и высокомерной жестокости Влада Цепеша обратились к тому графу Дракуле, каким изображен он у Стокера. Например:
"Однажды пришли к нему послы от турецкого царя и, войдя, поклонились по своему обычаю, а колпаков своих с голов не сняли. Он же спросил их: "Почему так поступили: пришли к великому государю и такое бесчестие мне нанесли?" Они-де отвечали: "Таков обычай, государь, наш и в земле нашей". А он сказал им: "И я хочу закон ваш подтвердить, чтобы крепко его держались. И приказал прибить колпаки к их головам железными гвоздями…"" [Стокер 2005, 539]. Но не будем смаковать ужасы…
А вот в "Дракуле", встреча графа с английским юристом Джонатаном Гаркером:
"…Я все же попытался протестовать, но он твердо сказал:
- Вы мой гость. Уже поздно, слуги спят. Позвольте мне самому позаботиться о вас…" [Стокер 2005, 91]. Или:
"Ужин был уже на столе. Хозяин стоял у края камина, облокотившись на его каменный выступ; жестом пригласив меня к столу, он сказал:
- Прошу вас, садитесь, поужинайте в свое удовольствие. Надеюсь, вы извините меня - я не составлю вам компанию: я обедал и обычно не ужинаю" [Стокер 2005,92].