* * *
Тэху очень торопился! Отчего-то ему вдруг стало казаться, что если он будет медлить – потеряет, упустит нечто важное. Ноги несли его к храму, мысли немного путались: новое назначение… обжигающий взгляд высокородной… нежность к Аменэджем…
Перед воротами храма он чуть помедлил. Владевшие им до этой минуты беспокойство и нетерпение улеглись: сказывались месяцы обучения у Ра-Хотепа – на территории храма непозволительны ни спешка, ни нетерпение, ни суета. Всему свое время – боги слышат тебя!
Он обходил помещение за помещением. Жреца нигде не было. Осталось только святилище, но туда запрещен доступ простым смертным. Отчего-то Тэху был уверен, что Ра-Хотеп в святилище. Что делать? Служек не видно. Окликнуть непозволительно. Оставалось лишь ждать. И Тэху, встав прямо напротив входа в святилище, стал думать о Ра-Хотепе. Жрец учил его такому способу общения. Нельзя сказать, что офицер сильно преуспел, но он очень надеялся на самого жреца и мысленно молил его: "Учитель. Я здесь. И ты мне очень нужен!"
Ра-Хотеп появился довольно быстро и с некоторым неудовольствием и вопросом взглянул на Тэху. Тот встал на одно колено, преклонив голову:
– Учитель, завтра утром мне надлежит отбыть на новое место службы. Я зашел попрощаться.
Взгляд Ра-Хотепа смягчился:
– Тебя переводят?
– Да… – нахлынули противоречивые чувства.
– В твоем "да" глубокий подтекст.
– Очень странное назначение. Особая милость Божественного к господину Ка-Басету…
Жрец не дал закончить:
– Я знаю Ка-Басета. И знаю его дом. Служба будет легкой.
Тэху с облегчением улыбнулся и хотел сказать, что теперь он не будет поддаваться тому тоскливому чувству, что поселилось в его душе при взгляде на госпожу Тийю. Но жрец поднял руку, заграждая ему уста, и строго продолжил:
– Я сказал "легкой", а не простой!
Тэху ждал пояснений и по привычке не торопился спрашивать: жрец видел вопрос в его глазах. Видел, но пояснений не последовало. Молчание длилось долго, и Тэху уже решил, что, по-видимому, ему следует попрощаться и уйти. Но его учитель не сказал ничего такого, из чего бы следовало, что он может удалиться.
Наконец жрец вновь заговорил:
– Ты ждешь задания… – Он будто рассуждал вслух.
Тэху наклонил голову в знак почтительного ожидания. Ра-Хотеп вздохнул:
– Давай-ка я проверю все, что ты усвоил за последнее время.
Экзамен длился до самой ночи. Они переходили из одного помещения в другое, затем вышли под открытое звездное небо. Тэху не часто ошибался, и жрец, казалось бы, должен был остаться доволен, но почему-то все хмурился и будто бы даже нарочно не торопился отпустить Тэху. И даже вышел с ним за ворота храма, до самой дороги.
На прощанье Тэху еще раз преклонил колено и прижал правый кулак к сердцу. Его переполняли чувства признательности и почтения. Ра-Хотеп заговорил, и голос его показался Тэху печальным.
– Сын мой, – прозвучало непривычное обращение, и рука неожиданно ласково, по-отечески, легла на голову офицера, – ты хотел получить задание…
Он помолчал, не убирая руки с головы Тэху и тем не давая ему встать, затем, делая большие паузы, произнес:
– Тебе предстоит легкая служба: хорошая еда, отсутствие внешних врагов и военной угрозы, тень и прохлада богатого дома… Не потеряй себя – вот что будет непросто! Я сказал достаточно. Ступай.
Тэху поднял глаза – жрец уходил, не оглядываясь.
* * *
Когда Тэху вернулся в гарнизон, солнце тронуло первым светом небесный свод, звезды поблекли и первые птицы уже подавали голоса. Тэху очень устал, но чувствовал себя вполне удовлетворенным: он успел сделать намеченное. Только вот задание… Оно было совершенно неясным, но он надеялся, отдохнув, разобраться с ним на свежую голову. Дав себе приказ пока не думать об этом, Тэху провалился в блаженный сон.
Через короткое время Джети уже тряс его за плечо: пора было отправляться. Старшим в их небольшом отряде и ответственным за перемещение к новому месту службы был назначен Руметис. Вообще-то, они все трое пока были в равном звании, но по какой-то негласной установке они с Джети всегда прислушивались к мнению Руметиса, считая его умнее и даже благороднее себя. Остальные несколько человек в их отряде были наемниками и, по традиции, всегда подчинялись офицерам корпуса "Верные фараону". С ними офицеры не собирались даже и общаться.
По дороге (пеший переход должен был занять весь день до вечера) Джети болтал, Руметис отпускал время от времени едкие, но точные замечания, а Тэху слушал их обоих и посмеивался, не вникая глубоко в этот обычный треп. Полуденный отдых в тени, небольшая порция воды и хлеба с финиками и – снова в путь. Тэху совершенно отвлекся от болтовни приятелей и даже отстал на несколько шагов. Неожиданно что-то насторожило его в их разговоре. Он прислушался.
– …госпожа Тийа, – назидательно вещал Руметис. – Тебе следовало бы знать имена людей, у которых ты будешь служить.
– В общем, конечно… – Голос Джети звучал смущенно. – Я знаю лишь господина Ка-Басета, а о госпоже не слышал. А ты-то откуда о ней знаешь?
– Кто же не знает госпожи Тийи?
Руметис не любил вопросов в лоб и всегда уходил от прямых ответов. Но Тэху показалось, что вместо должного почтения в голосе Руметиса послышались нотки неприятной иронии. Он догнал приятелей.
– Так, значит, ты знаком с госпожой?! – Тэху постарался вложить в вопрос восхищение.
– Не знаком, – тонкие губы Руметиса чуть досадливо (его не понимают!) дернулись, – не знаком, но знаю о ней многое.
Сказано было таинственно и многозначительно: Руметис ждал вопросов. Тэху не стал его томить:
– Нам с Джети, видимо, следует хоть что-нибудь узнать о ней. Но, кроме тебя, спросить не у кого!
– "Хоть что-нибудь"! – передразнил Руметис, но благосклонно продолжил: – Госпожа Тийа – одна из известнейших танцовщиц храма Амона!
– Жрица любви?! – ляпнул простодушный Джети. – Она что, наложница Ка-Басета?
– Нет! Она женщина благородного происхождения. Жена, а не наложница. Она участвует лишь в самых больших праздниках. И те, кто видел ее танец, посвященный великому Ра, не скоро могут забыть об этом.
Руметис едва заметно вздохнул.
– Ну, ты-то уж видел танец несомненно. И ее тоже видел вблизи! – льстивым тоном подзадорил его Тэху.
Ему очень хотелось, чтобы Руметис рассказал что-нибудь еще! Но тот неожиданно огрызнулся:
– Не видел! У нее всегда очень большой эскорт. Большой и хорошо обученный.
Все трое замолчали. Каждый погрузился в свои мысли. Неожиданно Руметис, со странным и не соответствующим смыслу сказанного смехом, добавил:
– Теперь этим эскортом будем мы: господину Ка-Басету время от времени приходится обновлять отряд сопровождения своей супруги!
Руметис любил интриговать. Об этом знали. "Умен. И нарочно скажет так, что непонятно, знает что-то или просто вид делает", – разозлился Тэху. Давить на Руметиса и пытаться выведать что-либо еще было бесполезно. По опыту было известно – посмотрит надменно, губы скривит и отвернется. Ни Тэху, ни Джети больше его ни о чем не спрашивали, Руметису же была приятна такая расстановка сил.
* * *
Отчего-то Тэху надеялся, что хозяева окажутся дома и он опять увидит госпожу. Но их встретил один домоправитель: господин Ка-Басет с супругой отправились осматривать одно из новых отдаленных владений в низовьях Нила. Когда они вернутся – неизвестно. Но дом и все слуги, от первого офицера охраны до последнего раба, должны быть готовы к приезду господ ежедневно.
Ну, что же, в их отсутствие для новой охраны нашлось множество дел: ознакомиться с территорией, прилегающей к дому, и с самим домом, с укладом жизни хозяев и обязанностями всех слуг. Еще – ежедневные тренировки и упражнения в стрельбе, к чему их приучил Нэхеб, для поддержания формы. Руметис ввел жесткий распорядок. Джети – перезнакомился со всеми молодыми служанками. Тэху уединялся в саду.
Ему очень понравился сад, окружающий, будто обнимающий дом со всех сторон, – настоящий волшебный оазис. Тэху отродясь не видал столько зелени в одном месте! Да какой зелени! Здешний садовник – настоящий чародей. Невиданные цветы, деревья, птицы, нежно щебечущие в густой листве. И скрытый за густым кустарником – синий мозаичный бассейн.
Сообщая Руметису, что отправляется на осмотр территории, Тэху на самом деле с удовольствием проводил время среди густо пахнущих цветущих насаждений в глубине сада. Вечером, когда лишь сверчки нарушали непроницаемую тишину, а с черных небес склонялась над бассейном Луна, Тэху было здесь особенно хорошо.
Взгляд Руметиса красноречиво говорил о том, что он подозревает приятеля в отлынивании от несения караула, но сделать он ничего не мог: шпионить за Тэху Руметис не стал бы, это было ниже его достоинства. А вот дать десяток-другой дополнительных упражнений – это пожалуйста! И непременно в самое жаркое время. Что ж, упражняться – так упражняться. Тэху не возражал. Но и своей привычки уединяться не оставил.