Другие, наиболее доблестные, работали и при этом всем, чем могли, помогали силам сопротивления.
- Я - парашютист, - просто сказал Герик. Он увидел, как двое полицейских заняли позиции с обеих сторон по его бокам.
По кивку головы их начальника они заломили ему руки за спину, надели наручники, обыскали его и обнаружили револьвер.
- Парашютист? - старый полицейский смотрел на него, прищурив глаза. - Гестапо заинтересуется вами. - Он поднял трубку телефона и назвал номер.
Недалеко стоял большой банк, называемый Домом Печека. В нем были обширные подвалы и кладовые, и гестапо, прибыв в Прагу, реквизировало это здание. Оказалось, что для некоторых их мрачных занятий и допросов требуются звуконепроницаемые помещения и прочные решетки на окнах. Герика доставили в дом Печека. Мало кому из чехов, попавших туда после ареста, удавалось потом рассказать об этом. Герик был одним из них.
В управлении гестапо он сделал заявление.
- Я стал парашютистом только для того, чтобы вернуться в Чехословакию, - сказал он. - Я - словак. К движению сопротивления отношусь с презрением. - Он рассказал все, что знал. Рассказал, где был сброшен и что с ним произошло. Выдал все, что знал, об условиях в Англии, назвал имена всех, проходивших вместе с ним подготовку в спецшколе. Рассказал, что в самолете их было шестеро, что еще три парашютиста были сброшены после них, что Пешал скрывается в лесу около Врешовице, назвал домашние адреса Микса и Пешала. Он рассказал, где они спрятали передатчик в первую ночь после приземления.
Никогда еще в руках гестапо не было добровольного пленника, столь готового к сотрудничеству.
У шефа гестапо Флейшера, который его допрашивал, не было нужды прибегать к угрозам пытками. Он только предлагал награды, и Герик вел себя как ученый пес. Герик привел отряд гестаповцев во главе с Флейшером в тот амбар, где они спрятали передатчик. Возле амбара собралась группа жителей деревни, заинтересовавшихся происходящим. Гестаповцы оставили Герика одного, и они могли с ним побеседовать.
Герик был переполнен чувством собственной важности и вел себя надменно. Он признался, что прилетел из Англии, но при этом заявил, что парашютистом стал только для того, чтобы вернуться в Чехословакию. Он хочет забрать передатчик в Прагу и связаться по радио с Лондоном. Война союзниками проиграна. Так что лучше воевать на стороне Германии.
Он немного рассердился, когда любопытные люди забросали его вопросами. Герик простодушно хвастался деньгами, которые он получил от немцев, и прекрасной жизнью, которую он собирается вести. Когда люди высказали сомнения и предположили, что, как только он станет немцам не нужен, то в лучшем случае окончит свои дни в концлагере, он еще больше разозлился, начал шуметь и ругаться. Присутствовавший там под предлогом охраны людей жандарм шепнул, что ему следует при первой же возможности сбежать из гестапо, ибо это его единственная надежда. Герик только посмеялся. Он хвастался, что представляет большую ценность для немцев. А люди сомневались, что у него будет много денег, и он сможет жить в точности так, как захочет.
Не было ничего странного в том, что нацисты дали Герику свободно пообщаться с местными жителями. Он служил наживкой для приманивания более крупной рыбы. О его предательстве ничего не сообщалось ни в газетах, ни по радио. Немцы понимали, что достаточно дать его послушать деревенским жителям, и очень скоро слух об этом дойдет до сопротивления. И кто знает, вдруг и другие участники сопротивления, другие парашютисты, узнав о том, как хорошо обращаются с доносчиками, тоже попытаются перейти на сторону немцев.
Они верно рассчитали. Одна из ветвей сопротивления узнала эту новость. Жандарм вернулся в свое управление, там рассказал, и нашлось немало ушей, с интересом его слушавших. Через несколько часов группе Индры стало известно, что один из тех, кого они так ждали, стал предателем.
Ян и Йозеф не могли в это поверить. Их первой реакцией было требование, чтобы план убийства Гейдриха был немедленно приведен в исполнение. Кто знает, о чем уже догадываются нацисты. Уже - начало апреля! Гейдриха надо убить теперь же! Успокоил их Индра. Он убедил их, что Герик не знал ничего особо важного: только то, что видел сам. Он мог выдать Пешала и Микса, сообщить имена трех других парашютистов, прыгнувших после них, но он не знал, где они находятся и что делают. Он ничего не знал о Яне с Йозефом и их плане. Ничего не знал о группе Индры и ее задачах. Лондон можно предупредить, что возможны попытки передачи дезинформации.
- А где остальные трое парашютистов? - возражали Ян и Йозеф. - Что с ними?
И на этот вопрос Индра отвечал спокойно и бесстрастно.
Они непременно объявятся, уверял он. Объявятся в свое время.
И он был, как всегда, прав. Но чего он никак не ожидал, не мог и предполагать, так это того, что среди вновь прибывших окажется еще один будущий предатель.
Глава 9
Индра оказался прав. Известие о трех других парашютистах вскоре пришло. Через два дня старший их группы лейтенант Адольф Опалка прибыл в Прагу и привез задание, несколько сбившее с толку Яна и Йозефа.
Лейтенант Адольф Опалка.Диверсионная группа "Out distance"
Когда Опалка спустился на парашюте, он и два его члена группы без особого труда нашли друг друга в темноте. Они быстро поняли, где очутились, и, к счастью, оказалось, что все трое находятся не более, чем в пятидесяти километрах от своих домов. Поэтому Опалка решил, что в данный момент им лучше всего разойтись и каждому найти себе на несколько дней укрытие.
Убедившись в отсутствии опасности, можно будет выйти на контакт по имеющемуся у них адресу одного наборщика типографии в близлежащем городе Лажне Белограде. Этот адрес, хотя Опалка тогда об этом и не знал, был проверен группой Индры и был поэтому совершенно надежным.
Опалка добрался до дома своей тетки в Решице. Он пришел поздно ночью, и она не поверила своим глазам. Впервые за три года он встретился и со своей женой Милушкой. Но встреча была недолгой. Он не мог оставаться дома больше трех дней, так как должен был передать важные сведения в Прагу. Поэтому Опалка отправился в Лажне Белоград на поиски наборщика, и его вывели на группу Индры.
Они собрались опять в той самой квартире, которой Индра пользовался для подобного рода встреч, и Опалка увиделся с Яном, Йозефом, Валчиком, который был теперь в Праге, а также с Индрой и дядюшкой Гайским. Он рассказал им о том специальном задании, которое привез из Лондона.
Одной из наиболее важных целей Британских ВВС в Европе в то время был военный завод "Шкода" в Пльзени. Но лететь до него ночью из Англии было очень далеко. Чтобы тяжелый бомбардировщик долетел от своей базы до завода и благополучно вернулся домой, он должен быстро и точно определить местоположение цели и, долго над ней не задерживаясь, скорее повернуть обратно. Что было нужно пилотам бомбардировщиков прежде всего - это какие-то опознавательные знаки, указывающие цель.
Задача чехословацкого сопротивления, сказал Опалака, - установить такие знаки.
- Это значит, - продолжал он, - что надо поехать в Пльзень, обследовать местность вокруг завода и найти два маяка - стога сена или сараи с сеном - по разные стороны от завода. Затем мы сообщим об этом по радио в Лондон, и они назначат точное время, когда нам следует зажечь эти маяки.
Это было непростое задание, и Ян первый возразил.
- А как с нашим делом? - спросил он. - Нет сомнений, что оно - самое главное. Планировать другие дела хорошо, но прилетели мы сюда не за тем, чтобы жечь костры для английских ВВС.
Индра пристально посмотрел на него. Происходящая в Яне перемена с каждым днем становилась все более очевидной. Оба они с Йозефом поначалу были самоуверенными, напористыми, настороженными, наблюдательными и подозрительными. Но сознание того, что они находятся среди друзей, постепенно охладило их рвение. Они очень расслабились, стали дружелюбными.
Индра знал, что на Яна сильно повлияла Анна Малинова, а недавно и Йозеф завел себе не просто подружку, а невесту. После случая с Пешалом было решено переселить всех парашютистов по другим адресам. Ян с Йозефом покинули тетушку Марию, хотя их штаб остался в ее квартире, и переехали в дом господина Фафки, бывшего солдата, сотрудника Красного Креста. Его девятнвадцатилетняя дочь Любослава была веселой и симпатичной девушкой, так что Йозефу хватило недели, чтобы влюбиться в нее, а она полюбила Йозефа.
Неудача Пешала послужила встряской для Яна и Йозефа и выбила их из благодушного состояния, особенно Яна.
В глазах Индры этот молодой человек сильно вырос со времени его прибытия в Прагу. Во всем, что он теперь делал, чувствовалась какая-то зрелость. Индра чуть ли не с грустью размышлял о том, как он растет. И теперь было видно, что он вступает в новую фазу, становясь нервным и раздражительным.
И не только из-за того, что их дело было опасным, а потому, что они, казалось, не приближаются к его осуществлению.
Индра понимал: они чувствуют, что он удерживает их от решающего шага. Он уже говорил им, что их план покушения на Гейдриха в автомобиле считает самоубийством. Свое согласие на попытку покушения таким способом Индра дал бы с неохотой.
Он просил их подумать о каком-нибудь ином варианте, по крайней мере, продолжать исследования. Наверняка есть какой-то другой способ - верный и безопасный.
Индра понимал, что не в его власти удержать Яна и Йозефа от попытки покушения, которую они сами выберут. Лондон послал их и продолжал настаивать, чтобы дело было сделано.