Не сразу он осознал, что Карп, стоявший бок о бок с ним, как-то дергается. Поначалу это была только легкая дрожь, но скоро она превратилась в явные телодвижения, непроизвольные содрогания, сотрясавшие все тело. На мгновение Гектору почудилось, что у Карпа припадок. Глаза болгарина были широко распахнуты. Он вперил взгляд в землю с таким ужасом, будто увидел там нечто невообразимое. Гектор пытался понять, что же так напугало его товарища. В полутьме он различил ноги человека, стоявшего на коленях прямо перед Карпом, и, вглядевшись внимательнее, заметил на подошвах этих ног клейма. Кто-то выжег в плоти по кресту, оставив глубокие шрамы.
Опасаясь, что Карп привлечет к ним внимание, Гектор, чтобы успокоить болгарина, тихонько тронул того за плечо. Карп повернул к нему страдальческое лицо, и Гектор жестом показал, что им следует выйти. Тихо поднявшись на ноги и по-прежнему не отпуская Карпа, Гектор открыл дверь, и они вышли на дневной свет. Заглянув в лицо болгарина, Гектор увидел в его глазах слезы. Немого все еще била дрожь.
- Что случилось, Карп? В чем дело? - осторожно спросил Гектор.
Болгарин невнятно и сдавленно мычал, невозможно было понять - от ужаса или от ярости. Что-то подсказало Гектору, что разумнее будет, если его и болгарина не увидят рядом с часовней.
- Нам лучше уйти, - сказал Гектор. - Подальше от греха.
Бурдон был с ними, и болгарин потихоньку начал приходить в себя, однако грудь его все еще вздымалась, и он горестно всхлипывал. Вдруг он наклонился и снял с ноги сандалию. Подняв ногу, он начертил на подошве знак креста, потом указал на свой изуродованный рот, и из гортани его вырвался неистовый вопль.
- Человек с клеймом на подошве как-то связан с твоим вырванным языком, да? - спросил Гектор.
Карп неистово закивал. Присев на корточки, он начертил на земле корабль, галеру. Потом пометил флаг с крестом и, тыча пальцем в него, глухо и мучительно взревел.
- Он с галеры? С нашей галеры?
Карп кивнул.
- Карп, когда мы вернемся в оружейную и успокоимся, Дан своим пером и бумагой сможет помочь тебе объяснить, что именно ты хочешь сказать.
И тут они услышали крик. Дан, перегнувшись через ограждение дороги, звал их сверху:
- Давайте сюда. Сейчас начнется фантазия. Скорее!
Гектор, Бурдон и Карп поднялись на дорогу, а там уже собралась целая толпа зрителей. В основном - придворные из свиты Мулая, но были здесь и чужеземцы, в том числе знакомые им три испанца, кавалеристы, что жили на постое в одном доме с Диасом. Все, теснясь, смотрели в сторону королевских конюшен. Гектор занял место с краю, откуда мог видеть подножия арок и наблюдать за дверью тайной часовни. Вскоре из нее стали выходить люди. Служба, должно быть, кончилась, и паства стала расходиться. Они появлялись по двое и по трое и с оглядкой поспешно уходили. Было очевидно, что священник велел им по возможности не привлекать к себе внимания. Гектор увидел начальника гребцов - его приземистую фигуру невозможно было не узнать, хотя он и старался не выходить из густой тени, отбрасываемой лучами заходящего солнца. Рядом с ним шел Пьекур. И опять его сопровождал тот же высокий человек, которого Гектор уже видел, когда в первый раз явился сюда. Наконец вышел священник, прижимавший к груди ящик, который, скорее всего, и был складным алтарем.
А по толпе за спиной вдруг пробежал взволнованный шепот, и, обернувшись, Гектор увидел, что все смотрят на начало широкой дороги у самых королевских конюшен. Там что-то происходило, поднялось низкое облако пыли. Он присмотрелся, и пыльное облако прямо на глазах превратилось в наездников, выстроившихся в ряд во всю ширину аркады и неторопливо подвигающихся вперед. Когда всадники подъехали ближе, Гектор обнаружил, что все они одеты в белое - одеяния колыхались и реяли вокруг них. Вот уже стал слышен глухой топот множества копыт - не одной сотни, и Гектор понял, что за первым эскадроном движутся другие. Ряд за рядом всадники выступали вперед. Вдруг, как по команде, все кони передового отряда разом перешли с шага на полный галоп. Они скакали прямо к зрителям, словно вознамерились их растоптать. А наездники начали гикать и кричать, вставать в стременах и размахивать мушкетами. Иные из них на всем скаку подбрасывали ружья в воздух и ловили. Земля задрожала под копытами набегающей конницы, и сердце Гектора гулко забилось. Конники были совсем близко. Уже можно было рассмотреть великолепную упряжь - высокие седла, покрытые парчой, сбрую и поводья из кожи с золотым тиснением, бархатные седельные сумки, отороченные золотой и серебряной бахромой с кистями, широкие нагрудные перевязи с филигранью. Уже отчетливо слышались крики наездников, понуждающих своих лошадей ускорить галоп. Гектор невольно попятился, ожидая, что вот сейчас летящая лавина всадников врежется в толпу. И тут один из наездников, пожилой человек, скакавший крайним, подал сигнал. И все, как один, всадники первого ряда взяли мушкеты наизготовку, держа двумя руками перед грудью так, что дула проходили точно между лошадиными ушами, и выпалили. Раздался слитный оглушительный залп, воздух наполнился клубами дыма, пронизанного дугами искр от горящих пыжей. В тот же миг передний ряд всадников, натянув поводья, остановил и поднял на дыбы лошадей всего в нескольких ярдах от зрителей. Еще одно прикосновение к поводьям - и животные развернулись на месте и помчались прочь, и просторные одеяния всадников реяли позади них, и торжествующие крики звенели в ушах толпы.
Снова и снова, ряд за рядом всадники бросались в "фантазию", стреляли из мушкетов, разворачивались и скакали прочь, чтобы перегруппироваться и вновь броситься в атаку. Оправившись от удивления, Гектор начал разбираться в узоре их движения. Всего было десять эскадронов, каждый совершал свои маневры на полном скаку, а в общем и целом под седлом была тысяча лошадей. Каждый эскадрон имел свои отличия - цвет уздечек, размеры и масть лошадей. Один эскадрон отличался особенным великолепием. Он состоял в основном из лошадей самой светлой палевой масти. Хвосты и гривы животных отросли почти до земли и красиво струились, и слаженность их движений была доведена до полного совершенства. В этом бледно-палевом эскадроне выделялись три лошади. Две гагатово-черных, а третья - красивой пепельно-белой масти в черную искру. Каждый раз, когда этот эскадрон бросался в атаку, эти три лошади вырывались на несколько шагов вперед, а правил ими один наездник. Животные были необыкновенно выученные, они держались бок о бок при полном броске и позволяли своему наезднику прыгать из одного седла в другое, время от времени подкидывая мушкет в воздух и снова его ловя. И именно этот всадник, скачущий во весь опор впереди эскадрона прямо на толпу, - именно он давал команду к пальбе. Этот же эскадрон конников, которые в сгустившихся сумерках стали похожи на привидения, третьим заездом завершил "фантазию", а его предводитель остановился так близко от Гектора, что до лица юноши долетели брызги пены из конской пасти - то был пепельно-белый в искрах, - и только в этот миг Гектор понял, что на коне сидит сам Мулай Исмаил.
Глава 18
Из-под полуприкрытых век Маймаран взглянул на Гектора с той же настороженностью, с какой встретил молодого человека в прошлый раз, когда тот впервые заявился в его дом, а было это всего сутки тому назад.
- Простите, что снова тревожу вас, - смущенно начал Гектор, стоя на пороге полуоткрытой двери, - но после нашего давешнего разговора произошли важные события. Это касается пленных французов.
Маймаран заметил, что посетитель нервничает. Он пришел в Меллах один, в нем чувствуется неуверенность, но и нетерпение тоже. Не говоря ни слова, он провел молодого человека по узкому коридору в просто обставленную заднюю комнату, где обычно обсуждал дела со своими торговыми клиентами. Указав Гектору на стул, он сел за маленький стол, сложил руки и спросил:
- Вам-таки удалось узнать что-то новое об этой мощной пушке?
- Нет. Шон Аллен считает, что исполнить то, что требует император, весьма затруднительно, если вообще возможно.
- Это грустно. Его величество, как вам должно быть известно, ожидает быстрого и удовлетворительного ответа на все свои требования. Если вы не сумеете снабдить его этим страшным оружием, в таком случае не следует ли вам положить все ваши силы на то, чтобы Мулай получил за этих пленников наибольший выкуп? Это может отвести от вас и ваших друзей неприятные последствия, каковыми бывает чревато неудовольствие Мулая.
- И это одна из причин, почему я еще раз пришел к вам. - Гектор осторожно подбирал слова, чем еще больше насторожил Маймарана, и тот молчал, ожидая продолжения. - Это касается пленных. Что вам известно о них?
- Только то, что сообщил мне мой помощник. Он беседовал с ними сегодня поутру. Говорит, что все они - люди среднего или низшего сословия, и, по всей видимости, ни один из них не имеет богатых родственников, способных выплатить крупную сумму. Так что за выкупом нам придется обратиться к их хозяину - Галерному корпусу Франции. Я полагаю, что французы не станут платить, а скорее предложат обмен - наших пленных французов на их пленных гребцов-мусульман. К сожалению, при подобных обстоятельствах в прошлом французы меняли одного гребца-мусульманина на четырех своих. Они утверждали, что наш гребец в три-четыре раза крепче их гребцов.
Гектор набрал воздуху побольше и - решился:
- Один из этих пленных лжет. Я думаю, что Мулай Исмаил сможет получить за него очень большой выкуп.