- Принимайте мои слова, как вам будет угодно, но запомните их для собственной пользы; хотя я всего лишь искатель приключений, но даю вам в эту минуту урок честности, которым вам не мешает воспользоваться. Для меня не было бы ничего легче, как приобрести доказательства вашей измены: со мной тридцать преданных товарищей, которые по одному моему знаку обошлись бы с вами не очень вежливо и, обыскав вас постарательнее, без сомнения, нашли бы среди ваших благословенных лепешек, - произнес он с насмешливой улыбкой, - объяснение вашего со мной поведения с самой нашей встречи; но вы были моим гостем, и это вас спасло. Идите же с миром и не попадайтесь больше на моем пути.
Говоря последние слова, молодой человек взмахнул рукой и изо всей силы ударил хлыстом его коня. Бербериец, не приученный к такому грубому обращению, помчался стрелой, несмотря на все усилия всадника остановить его.
Дон Мигель с минуту следил за ним глазами, потом повернул в свой лагерь, от души смеясь над способом, каким он закончил разговор.
- Ну, ребята, - сказал он мексиканцам, - живее собираться в дорогу! До заката солнца мы должны прибыть к броду Рубио, где нас ждет проводник.
Через полчаса караван уже пустился в путь.
Глава XIII
ЗАСАДА
Никакое обстоятельство, достойное замечания, не нарушило перехода каравана в этот день. Путешественники проходили неровную страну, перерезанную неглубокими реками, поросшую высокими деревьями и кустами хлопчатника, населенную птицами всевозможных видов и цветов. На горизонте желтоватой полосой извивалась река Колорадо, над которой парило густое облако тумана.
Как и предвидел дон Мигель, до брода Рубио добрались несколькими минутами ранее заката солнца.
Когда разбили лагерь и надежно защитили его фурами, тюками, стволами деревьев, расположенными оградой, посреди него была размещена таинственная палатка. Вскоре разожгли костры, и все уселись вокруг них отдыхать от дневной усталости. Дон Мигель приказал подать своего коня, сел на него и сказал собравшимся вокруг него товарищам:
- Друзья, очень важное дело вынуждает меня удалиться на несколько часов. Охраняйте лагерь как можно тщательнее в мое отсутствие, а главное, никого сюда не впускайте; мы находимся в стране, где приходится соблюдать величайшую осторожность для ограждения себя от измены, постоянно угрожающей и принимающей всевозможные виды, чтобы обмануть тех, которые по своей небрежности не остерегаются ее. Проводник, которого мы так нетерпеливо ожидаем, без сомнения, явится через несколько минут; многие из вас знают этого проводника в лицо, и, безусловно, все вы о нем много слышали. Быть может, он придет один, а может, приведет с собой еще кого-нибудь. Мы должны полностью довериться этому человеку; во время моего отсутствия он должен пользоваться безграничной свободой, уходить и приходить без малейшего препятствия - слышали вы меня? Исполняйте в точности мои приказания, впрочем, повторяю вам, я скоро возвращусь.
Махнув на прощание рукой, дон Мигель выехал из лагеря и направился к речке Рубио, вода в которой едва доходила до колен его коню, так что он легко переехал ее вброд.
Благодаря наказу начальника, внушенному, вероятно, свыше, караульные без помех выпустили из лагеря Верного Прицела - не предупреди он их, пришлось бы ему погибнуть, не получив вовремя помощи охотников.
Переехав брод, дон Мигель пустил коня вперед во всю прыть. Быстрая езда длилась около двух часов; путь лежал через густой кустарник. Наконец он въехал в лес.
Миновав ущелье, поросшее с обеих сторон густым лесом, молодой человек выехал к перекрестку, от которого в разные стороны разбегались тропинки, протоптанные дикими зверями, и в центре которого сидел индеец при полном военном параде; перед ним был разложен костер, он важно курил, а конь его стоял в ближних кустах, объедая молодые побеги. Завидев индейца, дон Мигель пустил коня еще быстрее.
- Добрый вечер, вождь, - сказал он, подъезжая к индейцу, и, легко соскочив на землю, дружески пожал ему руку.
- О-о-а! - сказал вождь. - Я уже перестал ждать моего белого брата.
- Отчего так? Я же обещал вам приехать сегодня сюда.
- Может быть, было бы лучше, если бы бледнолицый оставался в своем лагере: Олень воин, он открыл следы.
- Конечно, следов в прериях немало.
- О-о-а! Эти следы широки и были оставлены без всяких предосторожностей, это следы бледнолицых.
- Какое мне до этого дело, - беззаботно произнес молодой человек. - Уж не думаешь ли ты, что только я со своей шайкой брожу теперь по прериям?
Краснокожий покачал головой.
- Индейский воин никогда не ошибется в следах; это прошли враги моего брата.
- Почему ты так полагаешь?
Индеец, по-видимому, не хотел говорить яснее, он наклонил голову и через минуту ответил:
- Брат мой увидит.
- Я силен, хорошо вооружен и мало беспокоюсь о тех, кто думает напасть на меня.
- Десятеро сильнее одного, - наставительно сказал индеец.
- Кто знает! - ответил небрежно молодой человек. - Но не в этом дело. Я явился сюда за известиями, которые обещал мне сообщить вождь.
- Обещания для Оленя священны.
- Я это знаю, вождь, потому и не поколебался приехать сюда. Но время идет, я должен спешить к своим товарищам, а собирается буря, и, признаюсь, мне хотелось бы вернуться в лагерь до нее; постарайтесь же рассказать обо всем как можно короче.
Вождь утвердительно кивнул головой и указал рукой на место возле себя.
- Хорошо, вождь, начинайте же, я буду внимательно слушать, - сказал дон Мигель, садясь подле него на траву. - Прежде всего объясните мне, отчего я встречаю вас только сегодня?
- Оттого, что, как брат мой знает, отсюда до Небесной Горы не близко. Воин - простой человек. Олень совершил бы невозможное, если бы сумел прибыть раньше.
- Хорошо, вождь, благодарю. Теперь приступим к делу. Что было после нашей разлуки?
- Город Небесная Гора широко раскрыл ворота перед обеими белыми девушками, в городе они в безопасности, вдали от своих врагов.
- Они ничего не наказали передать мне?
- Нет, - сказал индеец неуверенно, - они счастливы и ждут.
- Странно, - со вздохом прошептал дон Мигель. Вождь пристально взглянул на него украдкой.
- Что думает делать брат мой? - спросил он.
- Скоро я буду с ними.
- Напрасно мой брат хочет это сделать - никто не знает, где они, зачем открывать их убежище?
- Скоро, надеюсь, я буду в состоянии действовать открыто, никого не опасаясь.
Мрачный огонь сверкнул в глазах краснокожего.
- Один Ваконда знает, что будет завтра, - заметил он.
- Что хочет сказать вождь? - спросил его дон Мигель.
- Ничего кроме того, что сказал.
- Брат мой поедет со мной в лагерь?
- Олень возвратится в город Небесная Гора, чтобы оберегать тех, кто ему поручен.
- Как скоро мы увидимся?
- Может быть, и скоро, - уклончиво ответил индеец, - но брат мой не говорил мне раньше, что он рассчитывает отправиться в город. Когда он поедет?
- Возможно, в первых днях будущей луны. Но зачем вы об этом спрашиваете?
- Брат мой - бледнолицый, а не краснокожий; если сам Олень не проведет его в город, то он не попадет в него.
- Справедливо; в назначенное мной время я буду ждать вождя у подножия горы, у которой мы расстались.
- Олень придет туда.
- Хорошо, я полагаюсь на вас. Теперь я должен вас оставить; ночь быстро надвигается, поднялся сильный ветер, я должен ехать.
- Прощай! - ответил вождь, не пытаясь удержать его. Молодой человек, простясь с ним, вскочил в седло и пришпорил коня.
Олень задумчиво поглядел ему вслед. Когда он скрылся за группой деревьев, индеец свистнул два раза по-совиному; по этому сигналу ближайшие кусты осторожно раздвинулись, и из них появился человек.
Выйдя из кустов, человек этот подозрительно огляделся, подошел к индейцу и остановился перед ним.
Это был дон Стефано Коэчо.
- Ну что? - спросил он.
- Отец мой слышал? - вопросом на вопрос ответил индеец.
- Все от слова до слова.
- Что же хочет делать мой отец? Гроза уже начинается.
- То, о чем был уговор. Воины вождя готовы? Где они?
- В назначенном месте.
- Так едем.
- Едем.
Оба эти человека, давно уже знавшие друг друга, отлично поняли один другого.
- Идите, - сказал громко дон Стефано.
Тотчас же появились двенадцать мексиканских всадников.