Князь и княгиня какое-то время сидели молча, пораженные услышанным. И все же в душу князя закралось сомнение:
- Ты сказал, что детей отправили на ладьях. Так?
- Так, - подтвердил купец.
- А почему же не отправили князя? Василий ведь был… ребенком.
- Сам в толк не возьму, - расстроенно ответил купец.
- Что-то здесь не вяжется, - задумчиво произнес Михаил. - На воеводу это не похоже… Может, ты ошибся? Просто спутал убитого с князем?
- Не-е-ет. Одежонка точно была княжья.
- А лицо? Лицо? - допытывался князь.
- Лица не видел, честно признаюсь, - и, протяжно застонав, раненый прикрыл глаза.
Выждав, когда купец успокоится, княгиня спросила:
- А слышал ли ты что-нибудь о князе Всеволоде?
Пожилой купчина, с тревогой взглянув на козельца, ответил за него:
- Об этом трусе и предателе лучше не спрашивайте.
- Трусе и предателе? - непроизвольно вырвалось у князя.
- Истинно так, - подал голос раненый. - Когда каждый горожанин почел за честь находиться на стенах города, князь Всеволод отлеживался в своих хоромах, ссылаясь на какие-то неведомые болячки. А молва прошла - из трусости. А еще в народе сказывали, что переметнулся он к татарину…
Князь с княгиней быстро переглянулись.
- Все, хватит разговоры разговаривать, - поднялся пожилой смоленец. - Да и пора нам. Передохнули малость, припас пополнили, пора и честь знать. Спасибочко вам, люди добрые, за хлеб, за соль.
Хозяева гостей не задерживали. Только, оставшись одни, долго гадали, кто прав: раненый купец, поведавший о смерти князя Василия и видевший его труп, или Аскольд с супругой? К однозначному выводу, правда, так и не пришли.
- А давай спросим у Всеславны, - предложила княгиня.
Но Михаил запретил:
- Придет время, все само узнается. А ей сейчас теребить рану не стоит. - Князь решительно хлопнул по столу и поднялся.
Спустя пару дней после отбытия купцов княгиня, сославшись на недомогание, объявила, что едет к игуменье Варваре.
- Да это же у черта на куличках! - воскликнул князь, но отговаривать не стал. Лишь посоветовал взять побольше дружинников.
Но ни к какой Варваре княгиня не поехала. Стоило Чернигову скрыться из виду, как она приказала развернуть лошадей в сторону княжьей заимки.
Всеволод, что называется, успел и отоспаться, и отъесться. Куда только подевалось то жалостливо-униженное выражение лица, которое наблюдала сестра в день их встречи! Выглядел он на удивление свежо и бодро.
- Сестрица?! - воскликнул он, когда та вошла в его опочивальню. - Я уж думал, - затараторил он, - пропадать придется в этом медвежьем углу. Паршивой бабенки - и то не сыскать.
Сестра укоризненно покачала головой:
- У тебя, у дурня, все одно на уме. Лучше б подумал, как дальше жить будешь.
- Стоит нам с тобой встретиться, как ты только это и твердишь: "Как дальше жить будешь?" Тебя что, так волнует моя судьба? - рассмеялся Всеволод. - Ладно, - миролюбиво махнул он рукой, - не вечно же мне быть изгоем. Поверь, настанут времена, когда твой муженек будет ползать у моих ног, - он гордо вскинул голову.
- Уж не клад ли сыскал? - сестрица насмешливо посмотрела на братца. - Иль, может, женился на наследнице славного княжества?.. Ты мне лучше расскажи, как жил последнее время.
Она уселась на кровать, и князь понял, что просто так от нее уже не отделаться. Он присел напротив.
- Знаешь, сестра, мне не очень-то хочется вспоминать об этом. До сих пор стоит перед глазами пылающий город… Всюду кровь, трупы и… татары. Кажется, нет от них нигде спасения. Ведь только благодаря своей отваге и ловкости мне удалось избежать смерти…
- Люди говорят другое, - княгиня недоверчиво посмотрела на брата. - Недавно были в гостях купцы, один из них козелец. Он сказал, что ты трус и изменник.
Всеволод вскочил и нервно заходил по опочивальне. Остановившись напротив сестры, гневно выпалил:
- Я… трус?! Да, я был болен. Пролежал несколько дней дома. Все остальное время был на стене. Как все. Но стоило проболеть несколько дней, как записали в трусы. Это они злятся, что не устояли! Не смогли сбежать!
- Дыма без огня не бывает, - невозмутимо заметила княгиня.
Всеволод точно с цепи сорвался:
- И ты заодно с теми, кто готов меня оболгать?! Я-то, дурак, рассчитывал на твою помощь!..
- Послушай, глупенький, - сказала княгиня мягким голосом, - я хочу тебе только добра. - Она погладила его по голове, как мать в тяжелую для сына минуту. - Доверься мне, расскажи, облегчи душу.
- Я… я все тебе расскажу. Как на духу. Да, я не хотел умирать. Князья - за свои княжества, смерды - за землю. У какого-то паршивого кузнеца - и то есть своя кузня. А я - за что?! Только потому, что я русский? Я должен был сложить свою голову за какой-то ничтожный Козельск? Нет, я не дурак. И я сказался больным.
- Ну а дальше? - княгиня чувствовала, что подошла к главному.
И зазвучало признание:
- Когда ворвались татары… я действительно испугался. Эти нехристи никого не щадили. Что было делать? Но я нашел выход. Я зарылся в кучу навоза.
- Что?.. Зарылся в кучу навоза? - как-то отстраненно переспросила она.
- Да! А что мне оставалось? Умирать?.. Ты молчишь? - Всеволод опустился перед сестрой. От той самоуверенности, что поразила княгиню в первые минуты их сегодняшней встречи, не осталось и следа. Перед ней снова стоял жалкий, ничтожный человечек. Чтобы поскорее уйти от тяжелой темы, она проговорила:
- Князь Василий, сказывают, погиб на улицах города.
- Кто сказал? Опять тот купчишка? Да что он может знать?! - брат презрительно улыбнулся. - А мне, сестра, за хорошую деньгу, разумеется, рассказали о Василии…
- Я ведь тебя деньгой не обижаю, - поняла его намек княгиня. - Но… лишних и у меня нет.
- Я ничего не прошу, - Всеволод подошел к столу, взял кружку с квасом и отпил несколько глотков. Сестра терпеливо ждала. - Так вот что мне рассказали, - он ногой пододвинул табурет и сел. - Князь Василий в городе не погиб. - Сказав это, он выразительно посмотрел на княгиню.
Она покачала головой:
- Боюсь, плакала твоя деньга. Его тело видел тот купчина.
- Нет! То был не князь! В этом вся соль! То был малец в его одежде!
Княгиня молча ждала продолжения.
- Ты помнишь козельского воеводу? - спросил Всеволод. - Сечу?..
- А как же. Такого век не забудешь.
- Так он выкинул вот какую штучку. Заставил сколотить ладьи, посадил в них детишек, а сам с дружиной вышел из города и так вдарил по татарам, что те вынуждены были отступить. Тем самым проход к реке был открыт. Аскольд, его сынок, - последние слова князь произнес не без ехидства, - с малой дружиной и детьми бежали от татар по реке. Признаюсь, сестра, много бед мне принес воевода, но за этот поступок я прощаю ему все его прегрешения.
Глаза сестры расширились от изумления:
- Что ты говоришь?!
- Так вот, - продолжил Всеволод. На его лице еще играла довольная улыбка. - В этих ладьях и уплыл князь Василий.
- А как же его одежда?
- А с одеждой просто. Сеча приказал своей служке, кажется, Ефимовне, обменять одежонку…
- Значит, - княгиня сощурилась, - воевода решил не привлекать к Василию внимания… Хитрец! Так, так…
Всеволод понял, что в голове сестры зреет какой-то план. Вскоре она подтвердила его догадку.
- Ничего, братец, я все же попробую заполучить тебе козельское княжество… И для этого… - она запнулась на мгновение, - у меня есть Путша.
- Не понимаю…
- Тебе пока и нечего понимать, - усмехнулась княгиня. - Запомни только одно: князь Василий погиб. А в его гибели виновен… - она многозначительно взглянула на брата, - Аскольд.
У Всеволода задергалось веко:
- Как… Аскольд?!
И княгине пришлось рассказать о последних событиях, в том числе о возвращении Аскольда и Всеславны.
Похоже, до сознания Всеволода стало что-то доходить. Сестра заметила, что он слушает ее весьма невнимательно. Оживился, лишь когда она упомянула о Всеславне: что та, дескать, расцвела пуще прежнего. Впрочем, она и поведала о том с умыслом: чтобы возродить в брате угасшие, как ей показалось, чувства. Однако по тому, как он отреагировал, засомневалась: уж не переборщила ли? Вдруг он опять что-нибудь выкинет? Сестра пошла взадпятки:
- Ты не очень-то загорайся. Иначе можешь все испортить.
Брат выжидающе взглянул на нее. Взгляды их встретились.
- Успокойся, - потрепала его княгиня по волосам, - я дам тебе знать. Сам не очень-то о нашем разговоре распространяйся. Сегодня и двери имеют уши.
Тот легкомысленно рассмеялся:
- В этой-то берлоге?!
Сестра посмотрела на него укоризненно и строго:
- Предупреждаю: смотри, не испорти! Мне нужно подготовить Михаила. А дальше… - она пригнула голову Всеволода и стала что-то шептать ему на ухо.
Прощаясь, Всеволод обнял сестру:
- Ты вернула меня к жизни! Борьба продолжается!