Пересохшим языком лизнул толстые шершавые губы. Шумно потянул воздух, и - повалился на ковер.
Глава шестая
Марию привезли в белый ажурный дворец, что стоял на склоне невысокого холма вблизи Тигра. Восемь фонтанов окружали бассейн перед главным подъездом. Струи воды поднимались высоко, образуя вверху сплошной серебристый зонт. Тут и там разбросаны скамейки из белого мрамора, а возле цветника из роз на свежезеленой траве удобно и призывно расставлен круглый стол и плетеные кресла. Мария вышла из машины, и перед ней тотчас же, словно из земли, выросла женщина, завернутая в белую ткань. Низко поклонилась гостье и сделала жест рукой, предлагая следовать во дворец.
Прошли залу, ничем не отмеченную, а только всю белую, с камином, с тремя хрустальными небогатыми люстрами и светильниками в простенках между окнами. По боковой лестнице поднялись наверх и тут попали в спальню, из которой одна дверь вела в ванную, а другая - в гостиную. Женщина молча показала все помещения и, ни слова не сказав, вышла. Мария только теперь, оставшись одна, увидела на вешалке цветной халат и под ним расшитые золотом комнатные туфли. Вспомнив, что несколько дней не принимала душ, пошла в ванную. А потом, наскоро сделав прическу, легла на диван и уснула.
Проснулась вечером. В раскрытых дверях стояла женщина в белом. Маша некоторое время смотрела на нее как на нечто неодушевленное, а затем спросила:
- Вы говорите по-английски?
- Да.
- Зачем меня сюда привезли?
Женщина молчала.
- Я могу выйти на улицу погулять?
- Вас ждет хозяин.
- Хозяин? Кто он такой - ваш хозяин?
- Хозяин.
- Логично. И - остроумно. А если я не хочу видеть вашего хозяина?
- Вас ждет хозяин.
- И это понятно. Коротко и красноречиво. А как вас зовут?
- Фазу.
- А сколько вам лет?
Женщина молчала.
- Ладно. Через полчаса приходите. Я буду готова.
И вот они идут по коридору в другое крыло здания. В круглой веранде с видом на Тигр за компьютером сидит мужчина лет сорока-пятидесяти. Он в сером европейском костюме, на хозяина не похож, а скорее оператор-компьютерщик или другой какой служащий во дворце. Заслышав шаги, поднялся навстречу Марии. Взял ее руку, поцеловал.
- Я был у вас в Москве, Ленинграде и в Новосибирске.
Развел руками:
- Летишь, летишь - и нет у вашей земли ни конца, ни края. Вас зовут Мария? Это красиво. Везде, в каждой стране есть Мария. Песню знаете "Аве Мария?"
Маша не отвечала. Была серьезной и даже строгой.
- А вы, извините, кто будете? С кем имею честь?..
Говорила на хорошем английском языке. Два года она жила в Англии и Америке - научилась.
- Я? - удивился незнакомец. - Я шейх, а по-вашему - царь.
- У шейхов бывает имя.
- Да, да, конечно: я шейх Фарид Дауд.
- Цари не крадут людей. И вообще - они ничего не крадут.
Веселое настроение слетело с лица Дауда, как легкое облачко. Глаза сузились и потемнели. И голосом, в котором звенел металл, он проговорил:
- Я никому не позволяю оскорблять себя - даже женщинам.
- Я тоже… не терплю насилия. Отпустите меня немедленно. Я личный представитель президента России.
- Мне сказали, вы - беженка, покинули родину, где вас ожидает смертная казнь. Я хочу спасти вас и предоставить кров.
- Я путешествую и не нуждаюсь ни в чьем покровительстве. Но если вы будете меня задерживать, вы рискуете потерять свое богатство.
- Богатство? Как?.. Каким образом я могу потерять свое богатство?
Последние слова он проговорил глухо, не отходя от компьютера.
- Вот здесь по Интернету… - показывал на экран, - сообщили о катастрофе, постигшей банкира Флокса. Это тоже дело ваших рук?
Мария молчала. Она подошла к окну и смотрела на Тигр. На противоположном берегу был пляж, и там загорали люди. "Наверное, наши - из Европы и России. Своим-то женщинам они не разрешают".
Шейх ей был противен, и она не хотела с ним разговаривать. И даже не смотрела на него. Он, видимо, не знал, что женщины могут держаться так гордо и независимо. И не мог сообразить, как повести себя с Марией.
А Мария, не взглянув на шейха, пошла к выходу. И он ее не задерживал, и никто не помешал ей выйти из дворца и направиться к берегу Тигра. Тут она нашла пятачок белого горячего песка, разделась и улеглась на спину, подставив лицо и тело лучам жаркого южного солнца.
Защитные очки в красивой золотой оправе позволяли Марии разглядывать высоко плывущие перистые облака. Она, как орел, смотрела и на солнце. Безбрежная даль неба навевала мысль о вечном, - о том, что смерти нет и нечего ее бояться. Придет время, она однажды уснет и проснется в другом мире, в другом состоянии, - в той безмятежной, блаженной невесомости, где нет тревог и забот, но где сохранится любовь как единственное и никогда не затухающее горение души. Ведь недаром говорят: любовь это Бог. Она допускает мысль, что в той жизни не будет Мити, она не сможет протянуть руки и погладить его волосы, не услышит дыхания, но он будет с ней рядом, и любовь к нему разгорится еще сильнее, и эта любовь превратит ее в существо, похожее на звездочку или на белую полосу, которую она сейчас видит под солнцем и которая, как ей кажется, плывет на север - в ту сторону, где под синими и еще более глубокими небесами лежит сказочная страна Россия.
Хорошие это были мысли, далеко от печальной и тревожной действительности уводили они Марию, и не заметила она, как подошел к ней Максим Стеблов, бросил на песок полотенце и улегся рядом. И не окликнул ее, не потревожил своим присутствием. А когда Маша его увидела, сказал:
- Простите, Мария Владимировна, мне тошно во дворце - я пришел к вам.
Не поворачиваясь к нему, Мария сказала:
- Странный вы человек! Даже и теперь, когда открылась ваша предательская роль, говорите со мной как ни в чем не бывало.
Стеблов ответил не сразу. И заговорил с ней тоже тихо, спокойно:
- Я вас не предавал. Наоборот, пытался спасти.
Потом они долго молчали. Марии его признание показалось лживым. Она подумала: "Какой коварный человек!" Но в то же время где-то под сердцем шевельнулось и сомнение. Было в нем что-то такое, что вызывало жалость, какая-то тайна.
- Как вы сюда попали? Чем занимаетесь? - расскажите мне.
И снова молчание. На эти вопросы, он, казалось ей, уж и совсем не станет отвечать. Но Максим ответил:
- Я муж внучки Соломона Флокса и правнучки - старого Флокса, ну, того, кому принадлежит дворец, в который мы вас привезли.
- А шейх Фарид Дауд? Я встретила его там и поговорила, кажется, не совсем вежливо.
- Фарид Дауд? Да, он властелин Южного Эмирата. Живет неподалеку. Ему сообщили, что банк Флокса терпит катастрофу - вот и пожаловал. Он крупную сумму держит в этом банке, естественно - беспокоится.
- А вы… - тоже беспокоитесь?
- Я?.. Как вам сказать?.. Старики Флоксы сыплются - у них одна наследница: моя жена. Казалось бы, должен зубами вцепиться - и в наследство, и в супругу, но я к миллиардам охладел; не знаю, что с ними делать.
- С деньгами-то?.. Есть и пить сладко. И жить в свое удовольствие. Сегодня на пляжах Ливана косточки греть, завтра - на Канары махнуть.
- Ливан, Канары… С моей-то женой! Девять пудов веса. Не во всякое кресло втиснется.
- Сто сорок четыре килограмма!
- Ну, да. Таких-то вот, как вы, трех на нее надо, а то и четырех.
- Зачем же вы на ней женились?
- Черт меня попутал! А к тому ж тогда-то в ней лишь сто пять килограммов было. Одно достоинство: внучка банкира. А бедному артисту, которому ни ролей, ни зарплат не давали, соблазн-то вон какой! Э-э, да что говорить! Тошно мне! А тут еще ваш подопечный и, как я слышал, дружок любезный по банку шарахнул. Все счета новых русских полетели…
- Не дружок он мне, - недовольно проговорила Мария, - а любимый. Я за него замуж выйду. А ударил он вас - за дело: за меня вы получили, и за тех, кого там, в России, ограбили. Вам-то, Максим, не совестно сородичей своих голодом морить и обирать стариков, детишек?.. И меня вот в плену держать?.. Ведь за всё это платить придется. Или вы в Бога не верите? А Бог-то - он есть, мы все под ним ходим, и от него всё в мире. Соломон Флокс уже получил свое, а там и женушки вашей черед придет. Да и вы заплатите. Он-то, Господь, и зло попускает, да только тех, кто дьяволу продаётся, всё равно накажет.
- Меня уж наказал: свободу жизни отнял, свет заслонил.
- Есть преступления, за которые ещё и построже карает.
- На что намекаете? На пушку лептонную? Говорил нам Саид… Неужели этот, как его?
- Дмитрием зовут.
- Неужели Дмитрий и по башке шарахнуть может? Но если так, то Россия-матушка какую силу обрела? Если пушку да военным отдать?..
- Военным пушку не отдаст, но сам распорядиться может. И первому вслед за Флоксами вам достанется. Ведь это вы меня у Флокса в подвале заперли, а теперь вот и сюда привезли.
К удивлению Марии Максим эту ее угрозу спокойно воспринял. Поднялся и пошел к реке. Долго купался, нырял и громко фыркал. Потом крикнул:
- Мария Владимировна! Идите купаться.
Мария встала, потянулась и тоже вошла в воду. Поплыла на средину. Максим ей крикнул:
- Далеко не заплывайте! Там опасно.
Мария вернулась. Спросила:
- Какая тут опасность?
- А вон катера ходят. Это они вас стерегут. Могут на борт поднять и сюда на берег доставить.
- А-а… понятно. И все это ваши проделки?
- Нет тут моей вины, Мария Владимировна. Я и сам у них пленник. Но об этом я расскажу вам позже. Долгий будет это разговор.