- Стравить хотят двоюродных братцев, - кивнул понимающе заставный капитан. - Это англичанке за пятидесятые годы отместка. В пятьдесят четвертом и пятом годах они порядком-таки нашкодили здесь, у Аляскинских берегов. Стреляли по безоружным, по женщинам да детям. Сунулись красномундирники было и сюда, в Дьи. Да я им насыпал горячего в штаны!
- Насыпали? - заинтересовался траппер. - А ну-ка, расскажите как было дело.
- Заметил я, - самодовольно поглаживая усы, начал заставный капитан, - что близ нашего поселка, в море болтается небольшой аглицкий фрегат с одной закрытой батареей. Три дня болтался, все не мог в бухту войти, на море неспокойно было. Созвал я краснокожих, насыпал на мысочке, где теперь часовня, вал, поставил на нем "барыню", - это мы на Кавказе так пушки звали. Компания прислала мне ее сюда на всякий случай. А рядом с "барыней" положили мы бревна. Издали - ну, прямо брешь-батарея! И только я управился, на море стихло. А утречком гляжу, фрегат-то к нам, значит, ползет. Втянулся он на рейд да и выслал большой вельбот. Не то за пресной водой шли, не то просто пошарить на берегу, соболями разживиться. Ах ты, думаю, оглобля с суком! Покажу я вам сейчас, каковы на вкус русские соболя! Дал я красномундирникам подойти поближе, да как дуну из "барыни" картечью! Аж в горах стоном застонало. Знай наших, кавказских! Вельбот сейчас же руль на борт да обратно к фрегату. Подошел; слышу, галдят красномундирники. Ну, думаю, плюнет сейчас по мне бортом фрегат. А сам тоже фитилем машу: отвечу, мол, в случае чего. Ну-с, погалдели, погалдели англичане, и что же вы думаете, милейший мой? Поставили паруса да и ушли. Видно, они мои бревна и вправду за пушки приняли. То-то, чай, после удивлялись - откуда-де у русских в такой дыре целая батарея появилась? Вот дело-то как было.
- Фрегат этот наверное натравила на вас Компания Гудзонова Залива, - сказал траппер.
- Может быть. Гудзоновцы-то и тогда здорово на нашу Компанию злились за то, что мы у них из-под носа соболей, лисиц да горностаев перехватываем. Не раз дело до драки доходило. То наши охотники их траппера подстрелят, а то наоборот. Всяко бывало. У меня самого под кожей аглицкая пуля катается. Гудзоновец угостил. Я только что черного песца заполевал. Слышали о такой прелести? Они теперь на вес золота. Черные песцы-то здесь в семнадцатом веке богато водились, когда в Аляске русскими и не пахло. Говорили мне, что о черных песцах как о редкости даже в древних еще летописях писали. А мне вот подвезло на тот раз. Ну, гудзоновец-то расстроился да и трах в меня из карабина! Только не выгорело у него это дело. Я-то, видите, цел, а он…
Капитан многозначительно махнул рукой.
Траппер с горечью думал о вековой вражде двух компаний. Российско-Американская компания получила от русских царей жалованную грамоту на все аляскинские промыслы, рыбные и зверовые, на поверхности и недра страны, на право возводить поселки, посты, вести торговлю и даже распространять православие. Но вскоре она нашла соперника в лице Компании Гудзонова Залива, основанной еще в 1669 году, получившей от английских королей коронные права на Канаду, Нью-Фаундленд, Полярный архипелаг и владевшей всеми пушными промыслами этих земель. Интересы Петербурга и Лондона столкнулись на снежных равнинах Севера. И начались убийства из-за угла, Трапперы обеих компаний, добывавшие себе кусок хлеба каторжным трудом, в каком-то кровавом ослеплении стреляли из-за засады в спину друг другу, радуя сердца господ компанейщиков, которые подсчитывали барыши в конторах лондонского Сити и в петербургском доме на Мойке.
- Вот мы-то, - заговорил снова заставный капитан, - батареи из бревен воздвигали, а янки по-другому здесь орудовать хотят. Слышал я, что в разных пунктах побережья хотят строить они военные форты.
- Об этом тоже в газете есть, - сказал траппер, - а объясняется постройка фортов тем, что индейцы и эскимосы обнаруживают неудовольствие по поводу перехода Аляски в другие руки. Ждут волнений.
- Врут газеты! Здесь в другом дело, - хитро прищурился заставный капитан. - В золоте дело, милейший мой!
- В золоте? - испуганно прошептал траппер. - В каком золоте?
- Да слухи есть, что якобы янки где-то в Аляске золото открыли. Вторая-де Калифорния здесь будет. Вот и строят заранее новые редуты, чтобы чужих сюда не пускать. Да только, думается мне, брехня все это.
- Конечно брехня, - поторопился согласиться траппер. - Какое здесь золото? Американцы рассчитывают купить попугая, а им петуха подсовывают.
- Ну, с этим-то я не соглашусь! - возмущенно стукнул по столу Македон Иваныч - Аляска страна добрая.
- Да я и не хаю ее, - начал защищаться траппер. - Я только хотел сказать, что янки ошибаются, считая Аляску курицей, которая будет нести золотые яйца. Нет, Аляска не золотом хороша. К ней с другого бока подходить надо.
- Ну, то-то же, - успокоился заставный капитан. - Труд здесь всегда прокормит, только по-хорошему, по-человечески работай, а не так, как сейчас: компании деньги загребают, а индейцы да и белые трапперы тоже с голоду дохнут. Не-ет, раньше лучше было.
Заставный капитан помолчал, рассеянно дергая мандаринские свои усы.
- Как оглянешься на прошлое, - продолжал он, - на сердце светлее становится. Чище, раньше мы жили, честнее, милейший мой. Когда прибыл я сюда, белых на всю центральную Аляску не более двадцати-тридцати человек было. Помню, раз в форту святого Михаила поймал я русского при воровстве с поличным. И сейчас его, раба божьего, вытурил из поселка в тундру без кремня, трута, без золотника пищи. А в другой раз вора, тоже белого, зашили в медвежью шкуру и выпустили на него псов. Загрызли конечно. Морщитесь? Жестоко-де? Да как же иначе-то, оглобля с суком? Нужно же было показать краснокожим, каковы мы, белые. Ведь они нас за богов считали.
- Ну, а как с индейцами ладили? - спросил траппер. - Здорово их притесняли?
- Всяко бывало. Сами знаете, милейший мой, что для нас, трапперов, "индюк" первый человек. С ним охотишься, с ним в одном зимовье спишь, с ним же иной раз последним куском делишься. И после этого станет он для тебя вроде брата родимого, только окраски другой. А их благородия зверствовали, надо уж правду говорить. Когда я в Аляску прибыл, как раз восстали индейцы. Соединились все юконские племена и племена южного побережья под главенством Хромого Волка. Этот краснокожий Наполеон не раз и не два по всем правилам тактики и стратегии расколотил наших вояк. Обозлился губернатор и сформировал "налетные отряды". Пошла в эти отряды всякая дрянь каторжная. Окружили тысячи две краснокожих на среднем течении Кускоквима и что же, черти огалтелые, сделали! Бить не били, но и не выпускали никуда из маленькой долинки. Подконец краснокожие обезумели от голода, начали бросаться друг на друга с ножами, а потом взяли да и сожгли сами себя на кострах. Тут пошли трубить - победа! "Веселися, храбрый росс"! А мы, трапперы, после этого не могли на пять верст от поста отойти. Индейцы в отместку нас ловили и на кострах жгли. А губернаторским-то воякам что? Нашкодили, да и испарились.
- Действительно, испакостили наши власти Аляску, - сказал траппер. - Что она теперь? Мешанина какая-то. Первобытные, живущие еще в каменном веке индейцы плюс манжеты чиновников и шпоры жандармов. Краснокожий-отец боится бога Клуша, а сын - полицейского урядника. Оба же вместе больше всего боятся колокольчика на потяге сборщика ясака. Вот и все следы культуры. И это после стодвадцатипятилетнего хозяйничания просвещенной русской нации. Ну, если и всюду такими путями пойдет цивилизация, то…
- А ну вас к лешему с вашей цивилизацией! - выругался заставный капитан. - Знаете, что такое эта хваленая цивилизация? - Здешняя весенняя мошкара, что забирается под кожу и объедает у людей ногти, ресницы и уши у собак. Вот что! Да вы сами судите.
- Здесь виновата не цивилизация, - тоскливо сказал траппер, - а те, кто ее принес сюда на мушках карабинов и в водочных бутылках. Это - изнанка цивилизации.
- Ну, вы ведь начетчик, вам и книги в руки, - досадливо отмахнулся капитан. - А я попросту сужу. Прожил я здесь без малого четверть века. За это время немало перевидал и многое передумал. И ясно мне, как день, что вконец запакостили мы эту страну. А ведь страна-то какая свежая! Затягивает она как-то, привораживает. Как снегурочка-красавица. Полюбишь - не оставишь.
- Вы правы, - кивнул головой траппер.
- Ну, а что нам, беднягам, делать, когда сюда янки придут? - спросил капитан. - Ведь они такого цивилизованного туману напустят - не передохнешь. А ну их к дьяволу!
- Так за чем же дело стало? - лукаво улыбнулся траппер. - Вместе и побежим от цивилизации. Найдутся еще у нас на Великом Севере такие уголки, где и не пахнет этой самой цивилизацией. Махнем хотя бы на Великого Раба или на Крысью реку. По рукам, что ли, а?
- Нет уж, без меня придется вам итти, - уныло сказал заставный капитан. - Куда мне с вами, только свяжу вас по рукам и ногам. Вы-то уйдете, верю. Вы крупный человек, аляскинских наших дрожжей. А я стар стал, у меня кавказские ревматизмы в костях мозжат.
