"Дома растут, как желанья…"
Дома растут, как желанья,
Но взгляни внезапно назад:
Там, где было белое зданье,
Увидишь ты черный смрад.Так все вещи меняют место,
Неприметно уходят ввысь.
Ты, Орфей, потерял невесту, -
Кто шепнул тебе: "Оглянись…"?Я закрою голову белым,
Закричу и кинусь в поток.
И всплывет, качнется над телом
Благовонный, речной цветок.
5 ноября 1902
Распутья
(1902–1904)
С.-Петербург – Bad Nauheim – с. Шахматово
"Я их хранил в приделе Иоанна…"
Я их хранил в приделе Иоанна,
Недвижный страж, – хранил огонь лампад.И вот – Она, и к Ней – моя Осанна -
Венец трудов – превыше всех наград.Я скрыл лицо, и проходили годы.
Я пребывал в Служеньи много лет.И вот зажглись лучом вечерним своды,
Она дала мне Царственный Ответ.Я здесь один хранил и теплил свечи.
Один – пророк – дрожал в дыму кадил.И в Оный День – один участник Встречи -
Я этих Встреч ни с кем не разделил.
8 ноября 1902
"Я надел разноцветные перья…"
Я надел разноцветные перья,
Закалил мои крылья – и жду.
Надо мной, подо мной – недоверье,
Расплывается сумрак – я жду.Вот сидят, погружаясь в дремоту,
Птицы, спутники прежних годов.
Все забыли, не верят полету
И не видят, на что я готов.Эти бедные, сонные птицы -
Не взлетят они стаей с утра,
Не заметят мерцанья денницы,
Не поймут восклицанья: "Пора!"Но сверкнут мои белые крылья,
И сомкнутся, сожмутся они,
Удрученные снами бессилья,
Засыпая на долгие дни.
21 ноября 1902
"Я буду факел мой блюсти…"
Я буду факел мой блюсти
У входа в душный сад.
Ты будешь цвет и лист плести
Высоко вдоль оград.Цветок – звезда в слезах росы
Сбежит ко мне с высот.
Я буду страж его красы -
Безмолвный звездочет.Но в страстный час стена низка,
Запретный цвет любим.
По следу первого цветка
Откроешь путь другим.Ручей цветистый потечет -
И нет числа звездам.
И я забуду строгий счет
Влекущимся цветам.
4 декабря 1902
"Все кричали у круглых столов…"
Все кричали у круглых столов,
Беспокойно меняя место.
Было тускло от винных паров.
Вдруг кто-то вошел – и сквозь гул голосов
Сказал: "Вот моя невеста".Никто не слыхал ничего.
Все визжали неистово, как звери.
А один, сам не зная отчего, -
Качался и хохотал, указывая на него
И на девушку, вошедшую в двери.Она уронила платок,
И все они, в злобном усильи,
Как будто поняв зловещий намек,
Разорвали с визгом каждый клочок
И окрасили кровью и пылью.Когда все опять подошли к столу,
Притихли и сели на место,
Он указал им на девушку в углу
И звонко сказал, пронизывая мглу:
"Господа! Вот моя невеста".И вдруг тот, кто качался и хохотал,
Бессмысленно протягивая руки,
Прижался к столу, задрожал, -
И те, кто прежде безумно кричал,
Услышали плачущие звуки.
25 декабря 1902
"Покраснели и гаснут ступени…"
Покраснели и гаснут ступени.
Ты сказала сама: "Приду".
У входа в сумрак молений
Я открыл мое сердце. – Жду.Что скажу я тебе – не знаю.
Может быть, от счастья умру.
Но, огнем вечерним сгорая,
Привлеку и тебя к костру.Расцветает красное пламя.
Неожиданно сны сбылись.
Ты идешь. Над храмом, над нами -
Беззакатная глубь и высь.
25 декабря 1902
"Запевающий сон, зацветающий цвет…"
Запевающий сон, зацветающий цвет.
Исчезающий день, погасающий свет.Открывая окно, увидал я сирень.
Это было весной – в улетающий день.Раздышались цветы – и на темный карниз
Передвинулись тени ликующих риз.Задыхалась тоска, занималась душа.
Распахнул я окно, трепеща и дрожа.И не помню – откуда дохнула в лицо,
Запевая, сгорая, взошла на крыльцо.
Сентябрь – декабрь 1902
"Я к людям не выйду навстречу…"
Я к людям не выйду навстречу,
Испугаюсь хулы и похвал.
Пред Тобой Одною отвечу,
За то, что всю жизнь молчал.Молчаливые мне понятны,
И люблю обращенных в слух:
За словами – сквозь гул невнятный
Просыпается светлый Дух.Я выйду на праздник молчанья,
Моего не заметят лица.
Но во мне – потаенное знанье
О любви к Тебе без конца.
14 января 1903
"Погружался я в море клевера…"
Погружался я в море клевера,
Окруженный сказками пчел.
Но ветер, зовущий с севера,
Мое детское сердце нашел.Призывал на битву равнинную -
Побороться с дыханьем небес.
Показал мне дорогу пустынную,
Уходящую в темный лес.Я иду по ней косогорами
И смотрю неустанно вперед,
Впереди с невинными взорами
Мое детское сердце идет.Пусть глаза утомятся бессонные,
Запоет, заалеет пыль…
Мне цветы и пчелы влюбленные
Рассказали не сказку – быль.
18 февраля 1903
"Зимний ветер играет терновником…"
Зимний ветер играет терновником,
Задувает в окне свечу.
Ты ушла на свиданье с любовником.
Я один. Я прощу. Я молчу.Ты не знаешь, кому ты молишься -
Он играет и шутит с тобой.
О терновник холодный уколешься,
Возвращаясь ночью домой.Но, давно прислушавшись к счастию,
У окна я тебя подожду.
Ты ему отдаешься со страстию.
Все равно. Я тайну блюду.Все, что в сердце твоем туманится,
Станет ясно в моей тишине.
И, когда он с тобой расстанется,
Ты признаешься только мне.
20 февраля 1903
"Все ли спокойно в народе?.."
– Все ли спокойно в народе?
– Нет. Император убит.
Кто-то о новой свободе
На площадях говорит.– Все ли готовы подняться?
– Нет. Каменеют и ждут.
Кто-то велел дожидаться:
Бродят и песни поют.– Кто же поставлен у власти?
– Власти не хочет народ.
Дремлют гражданские страсти:
Слышно, что кто-то идет.– Кто ж он, народный смиритель?
– Темен, и зол, и свиреп:
Инок у входа в обитель
Видел его – и ослеп.Он к неизведанным безднам
Гонит людей, как стада…
Посохом гонит железным …
– Боже! Бежим от Суда!
3 марта 1903
"Мне снились веселые думы…"
Мне снились веселые думы,
Мне снилось, что я не один…
Под утро проснулся от шума
И треска несущихся льдин.Я думал о сбывшемся чуде…
А там, наточив топоры,
Веселые красные люди,
Смеясь, разводили костры:Смолили тяжелые челны…
Река, распевая, несла
И синие льдины, и волны,
И тонкий обломок весла…Пьяна от веселого шума,
Душа небывалым полна…
Со мною – весенняя дума,
Я знаю, что Ты не одна…
11 марта 1903
"Я был весь в пестрых лоскутьях…"
Я был весь в пестрых лоскутьях,
Белый, красный, в безобразной маске.
Хохотал и кривлялся на распутьях,
И рассказывал шуточные сказки.Развертывал длинные сказанья
Бессвязно, и долго, и звонко -
О стариках, и о странах без названья,
И о девушке с глазами ребенка.Кто-то долго, бессмысленно смеялся,
И кому-то становилось больно.
И когда я внезапно сбивался,
Из толпы кричали: "Довольно!"
Апрель 1903
"По городу бегал черный человек…"
По городу бегал черный человек.
Гасил он фонарики, карабкаясь на лестницу.Медленный, белый подходил рассвет,
Вместе с человеком взбирался на лестницу.Там, где были тихие, мягкие тени -
Желтые полоски вечерних фонарей, -Утренние сумерки легли на ступени,
Забрались в занавески, в щели дверей.Ах, какой бледный город на заре!
Черный человечек плачет на дворе.
Апрель 1903