Киев
По брусчатке, по брусчатке
Башмачки -
Словно со стальной печаткой
Каблучки.
Это Киев, оперетта -
Выбирай.
Сторожит святой Владимир
Входы в Рай.
И играет на Крещатике
Оркестр.
Почему-то запечатан
Вход в подъезд.
За любовь-то нету платы -
Все слова.
Это Киев -
закружится голова.
Это Киев, и Крещатик,
И Платон.
Платонической любовью
Красен он.
Я люблю Вас, милый друг мой,
Только Вас.
Но устал, от слов кружится
Голова.
Уезжаю, уезжаю
Я в Москву.
Здесь София с синей маковкой -
Живу.
Жизнь – как бегство, и отчаянный
Отъезд.
Почему-то запечатан
Вход в подъезд.
13 апреля 13 года
Молитва позднего Фауста
Ты здесь, Боженька, стой, пожалуйста -
Приведу тебя, приведу -
Всё от этой-то моей жалости
К люду бедному на беду.
Береги себя, стой спокойненько,
Ты не можешь уже помочь -
Эту мелочь старуха Гусейновна
Всё считает… – Поди ж ты прочь!
Мы не ладили, Бог, не ладили,
Ухожу – но не ровен час,
Загорится на перекладине
У Креста голубой фугас.
Боже правый, что же Ты делаешь?
Твои люди пойдут в Сибирь.
Воздух чист, и как Ты, с уделами
Не торопится твой визирь.
Пусть Никола, что на Владимирской,
Охраняет мой добрый дом,
Но когда мы придем на суд мирской,
То уже не будет "потом".
Смерти нет, как и жизни не было -
Не учи меня, как прожить.
И от пепла и дыма белого
Не уйти, не дышать, не быть.
Листья и лес
(поэма)
Это только шепот листьев,
А не свист змеи -
Так бегут они небыстро,
Беглые ручьи,
И за маем этим страшным
Высится октябрь.
Это, впрочем, и неважно -
Воду льет в когтях
Осень. Между нами дело,
Дело про любовь:
Как умело-неумело
Помириться вновь.
Мне не надо, мне не надо
Быть с тобой, пока
Ходит перепелок стадо
В песне ямщика.
Между нами будет дело,
Дело про Москву.
Что ты, милая, хотела?
Я ведь там живу.
И когда за нами входит
В сизой куртке мент,
То и мак, и опий бродит -
В чаде дне и лент.
Мы поехали за город,
Спали на траве.
А над нами – Бог, и гордо
Небо в синеве.
Он не любит нас, конечно,
Жизни нам не даст.
Только ты и я, и нежно
Ржет шальной Пегас.
Опий, мак, кукнар, сегодня
Я впервые здесь.
Но от ночи новогодней
Этот парень есть.
Рождество, прически, Кира -
Ты один, как есть.
Я влюбилась, эта дура
Спит с ним – тоже здесь.
Общежицкая квартира,
Старый добрый ДАС.
Две кровати – дам полмира,
Чтобы вспомнить вас.
Стол, в окне – самоубийца
Давится в петле.
Я курю, вяжу на спицах;
Кошка на столе.
И идет-гудет подземка,
Тянется январь.
Новый год. Красива Ленка -
Рыжая. Не жаль:
Ревность, дурочки, обида
На любовь его.
Не теряй меня из виду,
Дорогой Егор.
И в окне самоубийца
В петлю лезет вновь.
Он сорвался, он убился,
Он пропал. Любовь
Ли иль старуха злая
Колдовала тут?
Вот инфляция шальная,
Месяцы идут.
И с деньгами от министра
Я к тебе иду.
Я совсем не морфинистка,
Просто я в аду.
Покупаю телевизор
И магнитофон.
Ревизор или провизор -
Кто же будет он?
Я пишу, стихи читаю
И перевожу
Письма; и пернатых стая -
Пестрая, как жуть.
Вспоминала? Вспоминаю
Скверные слова.
И опять иду по краю -
Сладкий как халва,
Слаще меда, краше рая,
Он сказал тебе:
"Я влюбился, дорогая,
Не в тебя. В судьбе
Я твоей себя не вижу,
Я опять гадал
На кофейной гуще, иже
С ними, проиграл
Я тебя в рулетку, в карты
Проиграл, кляня.
Ты, Машуня, мне не карта,
Не вини меня".
Позабыла все, что было
И любви конец.
Вышла замуж. Восемь било
На часах. Подлец
Муж, как водится, в московской
Комнате зажил.
Что с тобой, мой друг чертовский?
Я в быту, не мил
Мне мой муж, постыли ласки,
Я опять к нему.
– Маша бедная, что, разве
Сразу не пойму?
Ты с ребенком; вроде няни
Стала у детей.
Скоро, милый друг, застанет
Нас мой муж-злодей.
И опять ищу в подъезде
Я твои глаза:
Нет ли счастья мне в отъезде,
Как цыган сказал.
И опять, как восемь било,
Снова в самый раз -
Бог закрепит на стропилах
Свой иконостас.
Нет венчания, подружки,
Нет – как смерти нет.
"Выпей с нами, где же кружка?"
Выстрел. Пистолет.
И Егорка закрутился
С пулею в виске.
Что со мной – да чёрт глумился
Надо мной в тоске.
Перепелок этих стая,
Пестрых, как листва,
И в Кремле, как пес усталый,
Ельцин и Москва.
Я москвичкою не стала,
Еду на Восток.
Через 10 лет отстала
Память, как листок
От страничек черно-белых
На календаре.
Милый, что же ты наделал
В мокром октябре?
Я хорошею не стала,
Мужа отвела.
А в Сибирь весна с вокзала
Солнце принесла.
В новый год, и снова в осень,
В лето красное -
Я жива. И дух твой просит -
Бог, прости прекрасное.
Амур
Этот парень босоногий,
Как безносый мальчуган,
Как Амур, крылат, и ноги
Он расставил – стрелку дам.
Про любовь рифмует вирши
И, крылат и босоног,
Он хорей четверостиший
Распевает, чисто бог.
Головеночка в кудряшках,
Он стреляет, не любя -
Погадаю на ромашке,
Девушка, и про себя
Повторяю: милый, милый,
Что, сегодня не придешь?
Но Морфей уж сон бескрылый
Навевает, нехорош
Сон сегодня мне приснится… -
Мальчик, снова брось венки.
И сквозь черные ресницы
Вижу елки и колки
В Греции или в России,
Все равно – везде молва
Ходит, в храм святой Василий
Входит, слышится едва
Голубиная повадка -
Ухожу, красиво врешь.
А любовь была несладка,
А разлука – острый нож.
И, чего не попросили,
Я себе опять скажу:
Ходит в храм святой Василий,
Я сегодня ухожу.
Россия на закате
Это так ломко -
Стих о закатах.
Кремль мой в обломках -
Я виновата.
Дело, как щавель,
Кисло и звонко,
Быстро и бисер.
Кормит ребенка,
Кормит мамаша,
Черные тачки
Едут кто дальше.
Русь в печенегах,
Кони лихие.
Воля и нега -
Други плохие.
Денег и хлеба,
Хлеба и зрелищ -
Воля, и в небо,
Видимо, въедешь.
Черные тачки -
Вру, вороные.
Быстро и ходко
Едет Россия.
Воля, и небо
Видно из двери.
Душно. Без хлеба -
Даром. Как дерево,
Рубишь ты головы.
Даром – без хлеба
Голодно, холодно,
И из подъездов,
И по перилам…
В храме не место
Нашим могилам.
Брови напрасно
Хмуришь, мальчишка:
Край мой прекрасный,
Закон твой, как дышло,
Губит сегодня
Вора и ляха.
Хватит. Как сводня,
Русская плаха.
Икона. Во сне
1
Иконка – как капелька йодная,
А я сама – капелька ртутная,
И жизнь моя простонародная,
И речь моя – голь преступная.
Стихи мои – жизнь переветника,
Как в летописи, начинаются.
Надежда на жизнь неуютную,
Как злая безумная, мается.
Рука моя – левая, правая,
Как сено-солома, их путаю.
И право на жизнь поминутное
Опять и опять выбираю я.
Иконы и лики святые мне
Уже не блазнятся, а кажутся,
И бомж все лежит на простынке, не
Спит и красиво куражится.
2
Мой дом, мой удел – мы кочевники,
Уходим из греков в варяги.
А церкви красиво ковчегами
Плывут по тончайшей бумаге.
А купол-то, купол-то – маковка
Зеленая, с звездами синими.
Уехать – куда? Я от матушки
Пришла в монастырь Ефросинией.
И я подошла на рассветную
Молитву, которая засветло.
Машуня, тебе не советую
Остаться – ты пишешь не набело.
Машуня, тебе не советую
Идти в монастырь Богородицы.
И тут я пошла на Советскую -
На улицу, в школу, где трудится
Учитель простой: не советую
Учить, сочинила ты плохонько -
Про жизнь напиши про советскую,
Что знаешь, гуляя под окнами,
Про дом свой в Сибири, где мается
Надежда на революцию.
И вновь просыпаюсь: покаяться
Во сне означает проснуться.
Каждый жил до нас…
Каждый жил до нас, но не умрет
Наше молодое племя века.
Ровный желтоватый свет – вперед -
Жизни, и небесная, как ветка
Роз, лошадка падает в кусты.
Ходит племя, дерзкое, как лошадь,
И упадочный желтеет диск -
Этот свет не видим я и ты.
Выхожу одна на эту площадь,
На манеж. Колышется, шиздит,
Как за мной – карета и каретка
Пишущей машинки полевой.
Я живу пока что не полвека.
Я пока живая. Ты живой.
Я слепа, но вижу человека.
Набросок
Гори-гори ясно,
Чтобы не погасло!
– Вот тебе спички,
А вот тебе масло.
Вот тебе тапки
На красные лапки.
Вот и носочки
Для нищенки-дочки.
А у старой еврейки -
Цепочка на шейке.