Праздник за карточной игрой
А под собором Нотр-Дам
Считаю я в колоде дам,
А рядом – шулера
И мой отец, и сын-Телец,
И мачеха, и наконец
Всё кончено вчера.
Все проигрались в пух и прах,
Я путал годы, путал масть,
Я пил вино и женщин всласть
Любил. А ты – играл, играл.
Органчик пел и пел.
И Бах, и Моцарт, и вино
На свете не были давно,
Ты жил, а я играл, в окно
Я снова посмотрел.
И нет ни шапки набекрень,
Ни бедных дам, и славен день,
Когда Испания – в снегах,
И весел Вечный Жид.
Я висельник, ты – Каин, да,
В колодце студится вода,
И постыдится иногда
Раскрытый желтый рот.
И Вечный Жид идет-поет,
И свет во тьме всегда…
Жить вечно? Нет. Играть посмел
В спасение души?
Жива. Органчик пел и пел,
Что в смерти нет души.
Прекрасной жизни нет конца.
Не видеть старика-отца,
Палач! Мне не дано венца,
Поэтому пиши.
В наследство – красное руно,
Кровавое. Смотри в окно,
Я за тобою так давно
Иду. Мне не ожить.
Христос родился и воскрес,
Я видел множество чудес,
И в этот старый, темный лес
В чистилище вошел.
Кладбищенский уставлен стол,
На небесах стоит престол,
И мой палач уткнулся в стол
Лицом, и бог ушел.
Мурка
Хорошо, наверно, в дурке
Новый год встречать опять,
С филером играя в жмурки,
Разодеться и гулять.Как Давид перед ковчегом,
Скачет вся тюрьма уже,
Вся работа, все под небом -
На земле и в неглиже -
Бабоньки, все жены дома,
Нет сегодня им сумы,
И безумие бездомных
Выживает из тюрьмы,
Но, когда сегодня праздник,
Пляшет старый енарал,
Сын его, большой проказник,
В карты деву проиграл.
И его душа, что девка,
Просит пряник и тоски
Этой, что корова Верка
Доит пах из-под руки.
На смерть А.K
Я сижу и курю в одиночке,
В одиночке моей души.
Впал в немилость? – я ставлю точки,
И никто не скажет: "Пиши".
Я не куталась в барскую шубу,
И меня не знает никто -
Хороша лишь царская удаль,
Шпики ходят в серых пальто.
Видно, умер мой брат Алешка,
Говорил с тоской неземной.
Я теперь не кошка, а Брошка,
И ошейник на шее ручной.
Смоляной и черный Иуда
Выйдет ночью с Христом гулять.
Ждет мир, ждет, не меня покуда
С воскресением поздравлять.
Воскресение – это лавры,
И Алешу кругом поют.
Где-то Греция, минотавры,
Иудея, Москва, салют.
Блатная феня
Небо хмурое глядит -
Выгляни в окошечко:
Бог сидит и говорит,
Застрелилась кошечка.
Пьют кошерное вино
Други-иудеи.
Бог глядит, мне все одно -
Выйти, не радея
О душе, и Страшный Суд -
Нечего кичиться
Злом зимой, в сезон простуд,
Вируса частица
Входит в легкие уже,
Сон опять на мокрых
Простынях, на этаже
(Рифма будет: "Вохра").
Я не Пушкина, видать,
Рада не стараться.
Рита едет? Твою мать,
Хватит наряжаться.
И к весне овечий страх
Будет в человечке.
Вошь, овца, а завтра прах,
Милые овечки.
Рвать ткань
Я со скарбом своим и с вещмешком,
С серебряной ложкой, привязанной
за шейку к кресту.
Начинаю рвать удила, а потом
Тяну и рву золотую узду.
Поэт – мой спутник – весьма не богат.
Но он в обиду меня не даст.
Его звать Слава, он, как есть, подал
Мне на бедность брелок с ликом Спаса,
и это раз
В жизни или в дежавю – раз второй.
Дежавю, видимо, это ад.
Умерла ли я? Старайся, герой,
Я умерла и просто смотрю назад.
Назад и вниз, с небес, отчего не скрыть
То, что я там была и видела лишь себя?
Видно, многое мне придется простить…
Я еще живу и люблю тебя.
Павел в наше время
Увы, в России правил не один.
Красавицам и мамкам господин,
Краев и хижин господин; просторов,
Родной земли струится простыня,
И вновь от ангельских и херувимских
хоров
Лад музыки рождается, звеня
В окружье звуков. Долг государю
Я оплатить сегодня не могу
И в день вчерашний от погибели бегу.
Где похоронят? На парижской "рю"
Иль в N-ске гибнуть буду,
Не ведать мне. Но вот – одна стрела
Уж вышла рифмою из-под пера,
Глядит из прошлого. Увы, "ура"
Не раздается по его указам:
Екатерина, мать государя,
Но мачеха придворных, вышла сразу -
И в Кремль отправилась. Не присягну ль
Тебе и Павлу? Месть ее и гнев
Скрывает маска, маска львина.
И двух коней к упряжке пристегнув -
Достаточно ль для бега, – в лике дев
Явилась утром в храм, где церковь вина
Все годы льет (забвения вино
И лотос – лотофагов помнишь, детка?).
И умер Петр, как канул. Всё равно,
Кто царь, ему. И в золочену клетку
Летит уж новый – пташкою – жених.
Кто русский царь? Да все один из них,
Из немцев, видно, от ганзейской дамы,
Но не купцов, и оторопь берёт,
Когда она идет и Бог ведёт
Тебя в пути, и корчится упрямо,
Коробится бумагою в костре
Картонная обложка Мандельштама,
Все книги жгут. И лгут. И невпопад
Приходят гости, Павел с Катериной.
Отец убит. И сын – опять хулят! -
Берется за Россию с чертовщиной.
Муза
Напой мне что-нибудь, Муза.
Твоя прекрасная музыка,
Кою играю я, музыкант,
Вышла из-под пера одного ЗК,
Который пил чефир и курил табак,
Который не мог полюбить собак.
И как мне его простить, когда
Он говорит, что царь – дурак.
А царь – не дурак и не рохля, стой
Прямо у стенки и не кляни
Меня, идиотку-поэтку. Дни
Проходят, как в год тридцать шестой.
За нами опять пятнадцатый год.
Войны не будет ли? Иди в народ,
ЗК-композитор, а митрополит
Еще вам больше наговорит
Про Христа и панику на селе,
На Украйне милой, где все во мгле,
Где похоронен Шевченко Тарас.
Нельзя ли здесь обойтись без фраз?
Нет, нельзя, да и смысла нет:
Штампы понятнее, чем стихи.
Ты по амнистии, ЗК-поэт?
Бог не знает амнистий – мои грехи
Не отпустят мне, видать, никогда.
Я сегодня Бога опять прокляла.
На Украйне "милой" горит зола,
И в пепле солдатик лежит, как всегда.
1 генваря – 15 июня 2015 г.
Кризис
Дело было в ФСК,
Вот печать, а вот доска.
На кремень коса нашла -
Вот и я писать пошла
Под гитарный ай-люли,
Под трезвон из-под земли.Сколько денег стоит стол?
И с подушкой табурет?
Кризис несколько прошел,
И в Союзе денег нет.
Плачет доллар в США,
Там всегда инфляция.
Поспешат – не поспешат
Напечатать ТАССово?
Я агиток не пишу,
Я не Маяковская.
Я не Лиля и не Брик -
Я выдерга кучковская.
Звать меня Маруся,
Еду я в Тарусы.
Дело было в ФСК,
Вот печать, а вот доска.
На кремень коса нашла -
Вот и я писать пошла
Под гитарный ай-люли,
Под трезвон из-под земли.У мамаши Марьиной
Сразу всё затарено:
Пропасть дел, и не скучай -
Нам несут с малиной чай,
Липовый да банный,
Скажем, Марь-Иванны.
Вот и мать плясать пошла,
Пошла да вышла,
Пошла да и выжила,
Как бабка старая
Из эры Сталина.
Глядь, в корень зри
Да назад не смотри:
Вот выход из ада -
Но писать не надо.Дело было в ФСК,
Вот печать, а вот доска.
На кремень коса нашла -
Вот и я писать пошла
Под гитарный ай-люли,
Под трезвон из-под земли.
Танки
Весна.
Лето скоро.
Муза с подоткнутым подолом
бежит ко мне.
Десятое января
У Наташи нарывы.
Пушкин опять спешит на дуэль.
Снова Лапша
Поставь мне музыку, Лапша,
Которой жду сейчас.
Поставь мне музыку, праща
Давида, в первый раз.
Ведь музыка твоя плащу
И шпаге, верь,
Даст и позор, и славу – чу!
Разбойник ты теперь.
И даст и славу, и позор.
Я музыки ищу.
И вот – уходит сладкий вор,
Я ведьму превращу
В святую деву, мой рассказ
О том, как я живу.
А музыкант в который раз
Мне снится наяву.
И нету ведьм, но правит бал
Здесь черт, и ведьмин круг
Из маргариток засиял,
И страшен мой недуг.
Мой-друг-мой-недруг, ты постой,
Ты не зови меня.
И все. Стоит стакан пустой,
И в шахматы два дня.